Принято считать, что такая критика альтернативной культуры представляет собой форму признания и защиты культуры традиционной. Это иллюзия. Повседневность, сведенная к постоянной борьбе за конкретное овладение вещами, престижем и комфортом, телесным и духовным, не всегда явно, но всегда внутренне отталкивает от себя любые подлинные ценности культуры и тогда, когда °ни растворены в обиходе молодежного общения, и тогда, когда они сосредоточены в консерваториях, музеях, произведениях искусства. «Стена памяти» в Киеве была залита бетоном на том ос-

новании, что ее изображения, по мнению руководства города, искажали натуру и разрушали традиции классического искусства. Но в Москве люди той же формации заливали черной краской гипсовую голову Афродиты37 , по части классицизма безупречную. Гонение на рок-музыку шло параллельно с гонением на старинное церковное пение и исходило из тех же слоев. Соблазнительно либерально и столь же поверхностно сводить все это к проискам «представителей руководства культурой»38 . Бюрократия может находить методы, импульсы идут из несравненно более широкой среды.

…Лектор-искусствовед, стремясь объяснить неподготовленной аудитории разницу между хорошим и плохим искусством, показывает после слайда с Моной Лизой слайд с одним из сюжетов Семирадского и говорит, что последний не выдержал испытания временем, что, несмотря на поверхностный успех в свою эпоху, серьезные ценители, специалисты, всегда относились к нему скептически; в ответ раздается: «А плевать нам на специалистов, нам это нравится»39 . Лектор, постоянно выступающий перед массовой аудиторией, пишет о неприятии ею публикаций вроде «Доктора Живаго» или «Мы» не на основании их идейной направленности или художественного качества, а априори, исходя из того, что эти книги не укладываются в стереотипы повседневного чтения, в набор привычных репутаций и имен, то есть духовно некомфортны40 . Сопротивление духовной активности — этому первичному элементу всякой культуры, принятие за норму облегченного, привычного, налаженного, рассмотрение культуры с позиций повседневно-бытового здравого смысла и материальной выгоды предшествуют формированию отношения к культуре как к содержанию, выбору того или иного из ее регистров. «Режиссеру платят большие деньги как раз за то, чтобы он нам, зрителям, все объяснил. Чтобы нам все стало понятно, а не чтобы мы сами до всего догадывались… и как же нам понимать, что режиссер имел в виду? Может, он ничего в виду и не имел, а ты за него думай… Надоело. Заумничались очень»41 . Автор этого письма — десятиклассник; четыреста зрителей, от имени которых был направлен протест в ту же газету после просмотра фильма Л. Бунюэля «Скромное обаяние буржуазии», — далеко не десятиклассники, но эмоциональная основа восприятия искусства у них та же. Примечательно, что основное обвинение, предъявляемое авторами протеста Бунюэлю — одному из самых яростно антибуржуазных художников XX в., — это обвинение в буржуазности: реакция отталкивания формируется до восприятия идейного

76

содержания и независимо от него; отталкивает сам факт духовного напряжения, перспектива погружения в сферу, не тождественную повседневному опыту.

Примеры такого рода можно приводить бесконечно. Драки в провинциальных дискотеках, террористические и сексуально извращенные пантомимы панк-маскарадов играют в них не большую и не меньшую роль, чем избиения любителей рок-музыки, требования запретить сценические парафразы произведений классиков или уничтожить искусство авангарда. Демаркационная линия между живым и мертвым отделяет не традиционную культуру от альтернативной, а культуру как духовность от не-культуры и бездуховности.

«Над жизнью нет судьи», — утверждал некогда Ницше. «Так ли? - пишет по этому поводу Томас Манн. — Ведь как-никак в человеке природа и жизнь перерастают сами себя, в нем они утрачивают "невинность" и обретают дух, а дух есть критическое суждение жизни о себе самой»42 . Эти слова справедливы для оппозиции «культура» — «жизнь»; они тем более справедливы для оппозиции «культура» — «бытовая повседневность». Повседневный опыт второй половины XX столетия остается капитальным фактором культуры в той мере, в какой он «перерастает сам себя» и расценивается по отношению к собственному духовному содержанию, по своим беспрецедентным возможностям распространения культуры, ее демократизации, сближения ее с жизнью, насыщения ею существования самых широких масс. Но в условиях технизированной и тиражируемой цивилизации эти культурные потенции изначально отягощены своей отрицательной противоположностью — потенциями бездуховности, имманентной такому быту, в котором главное — облегчение жизни за счет комфорта, то есть за счет снятия напряжения — физического, а затем и духовного, и в котором, соответственно, открываемые каждый раз для себя, индивидуально пережитые трудные ценности культуры неприметно перерастают в условные и внеиндивидуальные ценности престижа и моды. Там, где эти потенции реализуются, повседневность переживает диалектическое обращение, становясь из особого модуса культуры ее отрицанием.

1989

Примечания

См.: Моль А. Социодинамика культуры. М., 1973. С. 35.

См.: Вейнберг И.П. Человек в культуре древнего Ближнего Востока. М., 1986. С. 8.

77

4Бунин И.А. Из записной книжки // Чехов в воспоминаниях современников. М., 1954. С. 493.

5 Подробный, в основном до сих пор сохраняющий свое значение разбор проблемы см. в диссертации: Кондратьева К.А. Основы художественного конструирования комплексного электрооборудования кухни / Автореферат канд. дисс. М., 1973. С. 6-7.

6 Литература по этой теме необозрима. Хорошим введением в нее (в том числе и справочно-библиографическим) могут служить статьи, ей посвященные, в первую очередь см.: Раппопорт А. Стиль и среда // ДИ. 1983. № 5; Генисарвтский О. Образ жизни - образ среды//ДИ. 1984. № 9; Боков А. «СредовоЙ подход» десять лет спустя //ДИ. 1986. №4; и особенно опубликованная там же статья: Стуруа Р. «Мне Тифлис горбатый снится», а также другие материалы этого номера, целиком посвященного проблеме «Город — среда — человек».

7 В классической форме — в статье А. Блока «О назначении поэта», см.: Блок А. Собр. соч.: В 8-ми томах. Т. VI. М.; Л., 1962. С. 161 и след.

8 Город и среда. Город как среда // Техническая эстетика. 1980. № 6.

9Connolly R. John Lennon. 1940-1980. A Biography. London; New York, 1981. P. 61. 10 См.: Davies H. The Beatles. The Authorized Biography. London, 1968 (reprint 1979). P. 207.

11 См. ссылки на литературу в работе автора в сб.: Вещь в искусстве. М., 1986. С. 293-294.

12 Об этом говорят материалы книги: Saggi sull «Nome della Rosa». A cura di Renato Giovannoli. Milano, 1985, где собраны все наиболее значительные отзывы мировой прессы о романе Эко.

13Eco U. II Nome della Rosa. Milano, 1980. P. 399.

14Benjamin W. Das Kunstwerk im Zeitalter seiner technischen Reproduzi-erbarkeit (1936) //Allegorien Kultureller Erfahrung. Leipzig, 1984. S. 413-414.

15МарксК.,ЭнгельсФ. Соч. Т. 46. Ч. 1. С. 18.

16 Неизбежность такого положения в системе классического философского мышления хорошо показана в кн.: Риккерт Г. Философия жизни. Пг., 1922. Гл. IV: Форма жизни и содержание жизни.

17 См.: NietzscheF. Gotzen-Dammerung. Werke in zwei Banden, Bd II. Leipzig, 1930. S. 187.

18 Анализ этого процесса, произведенный его участником и свидетелем, см.: Якок-каЛи. Я - Я кокка: Автобиография // Иностранная литература. 1988. № 12. С. 184— 185.

19 См.: Les murs ont la parole… Paris, 1968. P. 21, 24, 28, 31, 34, 52 58 63, 68, 70, 73 etc.

20 «Примеры сознательного использования элементов "чужого" стиля композиторами самых разных школ и направлений бесчисленны»; благодаря «коллажной волне современной музыкальной моды» разрушается «самая устойчивая условность- понятие стиля как стерильно чистого явления», говорил А. Шнитке на конгрессе Международного музыкального Совета в октябре 1971 г. В опубликованный текст (Музыка в СССР. 1968. Апрель-июнь. С. 22) внесены небольшие изменения, не меняющие существа авторской мысли. См. также: Валькова В.Б. Тематические функции стилевых цитат в произведениях советских композиторов// Советская музыка 70-80-х годов. Стиль и стилевые диалоги. М., 1986, и другие материалы этого сборника.