- А я живу на свете тысячу лет. Вот поживи еще пару столетий и тогда я, возможно, назову тебя как-нибудь иначе, чем «девчонка», девчонка. А теперь уходи – я хочу побыть одна.

- Но почему? – в голосе Праудмур звучало искренне изумление, и Эгвинн подумала, что либо юная волшебница не знает всей истории, либо сама история была сильно приукрашена. Девушка продолжала:

- Ведь именно благодаря Вам женщины смогли учиться магии. Вы стали одной из невоспетых героев Азерота. Как вы можете просто взять и уйти…

- Вот так, - Эгвинн развернулась и вошла в дом, оставив ведро лежать там, где оно лежало – вернется за ним потом.

Праудмур, однако, не сдавалась – она последовала за ней сквозь покосившуюся дверь.

- Магна, Вы…

Они стояли посреди комнаты, которую Эгвинн в шутку называла гостиной, но в хижине была только одна комната, так что это была еще и спальня, и кухня, и столовая. Эгвинн вскричала:

- Не называй меня так! Я больше не волшебница, не героиня, я хочу, чтобы ты убралась из моего дома. Ты сказала, что благодаря мне женщины стали изучать магию – а ведь я должна бы служить примером, почему им не следует ее изучать!

- Вы ошибаетесь, - ответила Праудмур. – Потому что Вы…

Эгвинн зажала руками уши:

- Ради всего святого, что есть для тебя в этом мире, прекрати!

Праудмур тихо заметила:

- Но я не говорю ничего такого, о чем Вы и сами не знаете. Если бы не то, что Вы сделали, демоны пришли бы в этот мир намного раньше и мы…

- И что бы тогда? – презрительно усмехнулась Эгвинн. – Демоны бы все равно пришли, Лордерон пал, Король Лич взошел на трон, и Саргерас победил.

По какой-то непонятной для Эгвинн причине Праудмур вздрогнула, услышав о короле Личе, но, разумеется, бывшая Хранительница не стала спрашивать почему. Девушка сказала:

- Вы можете отрицать свои заслуги сколько Вашей душе угодно, но это ничего не меняет. Вы были примером для…, - она улыбнулась, - для всех маленьких девочек, которые хотели стать волшебницами, когда вырастут. Это была моя любимая история – о том, как Вы стали первой женщиной на посту Хранителя. На Вас пал выбор Скавелла, он первым разглядел способности в ученице - женщине, и Хранители Трисфаля поддержали этот выбор, и…

Эгвинн не смогла удержаться от смеха. Она смеялась долго и безудержно. Настолько безудержно, что начала задыхаться. Она закашлялась, но вскоре пришла в себя. Спустя тысячелетие она, наконец, начала стареть и ослабевать, но у нее все еще было достаточно сил, чтобы не слечь от приступа смеха.

Однако она уже много веков так не смеялась.

Выражение лица у Праудмур было такое кислое, словно ее заставили съесть лимон:

- Не вижу ничего смешного.

- Конечно, если ты веришь во всю эту чушь, ты не увидишь здесь ничего смешного, - Эгвинн хохотнула, несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула. Последний выдох перешел во вздох. – Что ж, леди Джайна Праудмур из великого города Терамор, раз уж Вы нарушили мой покой, то прошу садиться, - она указала на соломенный стул, пришедший в негодность уже на третьем году ее затворничества. Отчаявшись починить его, Эгвинн давно перестала им пользоваться.

- Я расскажу Вам истинную историю того, как я стала Хранителем Трисфаля, и почему Вы можете назвать меня своей героиней в самую последнюю очередь.

847 лет назад…

Впервые за много лет Трисфальские Поляны пугали Эгвинн. Леса к северу от столицы Лордерона были красивыми и тихими, далекими от шума и суеты людских поселений. Мать привела ее сюда впервые, когда Эгвинн была еще ребенком. Тогда она ощущала страх и восхищение при виде этих мест. Ее удивляли свободно разгуливающие вокруг звери, буйство красок цветущих растений, обилие звезд на ночном небосклоне, какого в городе не увидишь из-за факелов и фонарей.

Со временем, страх уступил место радости и любопытству, а иногда и чувству облегчения.

Но сегодня она снова чувствовала этот страх.

Пока Эгвинн не достигла зрелого возраста, она, как и еще четверо - естественно, мальчиков - была ученицей мага Скавелла. Она всегда хотела стать волшебницей, но родители твердили, что она должна будет стать чьей-нибудь женой. Пусть, мол, пока носится со своими травами, но вскоре ей придется научиться куда более полезным навыкам готовки и шитья…

Так бы и случилось, но Скавелл пожелал взять ее в ученицы. Он довольно ясно дал понять, что не примет отрицательного ответа. Родители причитали, что больше не увидят свою дочурку, но Эгвинн трепетала от восторга. Она будет учиться магии!

Тогда у Скавелла было только трое учеников – Фолрик, Джонас и Манфред, и, по мнению Эгвинн, были они такими же противными, как и все мальчишки, ну, разве что чуть лучше. Четвертый – Наталь, появился год спустя.

Сегодня Скавелл открыл им, что он был членом тайного ордена Хранителей Трисфаля. Эгвинн сначала подумала, что ее любимый лес и был назван в их честь, но оказалось совсем наоборот – орден носил название леса , потому что его члены уже много веков проводили здесь свои встречи. Эгвинн это удивило, так как она часто гуляла в этих лесах, но никаких встреч не видела.

А потом Скавелл сказал, что на поляне они встретятся с членами Ордена.

Мальчишки принялись рассуждать о тайных обществах, о том, как это здорово, как будто говорили о каком-то приключении. Эгвинн не принимала участия в этом разговоре, и ей хотелось знать, что именно представляют собой Хранители Трисфаля – Скавелл как-то уж очень туманно выразился по этому поводу. Мальчишкам было достаточно этих слов, но Эгвинн хотела знать больше.

- Скоро сама все увидишь, моя девочка, - ответил ей Скавелл. Он всегда называл ее так.

Когда они пришли на поляну, Эгвинн в замешательстве оглядевшись, никого там не увидела. Только она собралась спросить Скавелла, что происходит, как вслед за внезапной вспышкой света, вокруг мага и его учеников, на поляне возникли семеро. Трое из них были людьми, трое эльфами и один карликом. Все мужчины.

- Мы сделали выбор, - произнес один из эльфов.

- Какой выбор? – спросил Фолрик.

- Тише, мальчик, ты скоро все узнаешь, - сказал карлик.

Эльф обратился к Скавеллу:

- Ты был хорошим учителем для всех пятерых, Магна Скавелл.

Эгвинн нахмурилась, она никогда прежде не слышала, чтобы так называли ее учителя.

- Но среди твоих учеников есть особенный. Тот, чья любознательность в исследовании магии выходит за пределы допустимых границ, тот, кто не знает равных в наложении чар, тот, кто уже использует магию свитков Мейтра.

Сердце у Эгвинн чуть не выпрыгнуло из груди. Ночной эльф Мейтр был великим волшебником, живущим много тысяч лет назад. Эльфийские волшебники не притрагивались к этим свиткам до последнего года обучения, а люди волшебники до того момента, когда это обучение не закончится. Эгвинн, однако, начала использовать заклинания Мейтра к концу первого года своего ученичества. Но делала она это втайне, чтобы, как выражался Скавелл, «не раздражать мальчиков».

- Кто использовал заклинания Мейтра? – Фолрик обратился к товарищам.

- Я, - торжествующе усмехнулась Эгвинн.

- Да разве тебе это по плечу? – злорадно осведомился Манфред.

- По плечу, юный Манфред, - откликнулся Скавелл, - А тебе и Фолрику лучше бы молчать, если вас никто не спрашивает.

Склонив головы, Фолрик и Манфред ответили:

- Да, сэр.

Эльф продолжал:

- Все вы должны знать, что грядет война. Простые люди ничего о ней не знают, знает лишь сообщество волшебников, частью которого вам однажды предстоит стать. Демоны вторглись в наш мир, с каждым годом они становятся все сильней, несмотря на наши попытки загнать их в угол.

- На самом деле эти попытки лишь еще больше их разъярили, - вмешался карлик. Эльф, которого он прервал, взглянул на него с укоризной.

- Демоны? – спросил Наталь. Он всегда их боялся.

- Да, - ответил один из людей. – Они пытаются уничтожить нас всеми доступными способами. Только маги могут противостоять им.