Марджана бросила на него подозрительный взгляд:

— Почему вы так думаете?

— Прошлой ночью у меня были весьма интересные гости — Аякс-Странник и твой сеньор Ферра. Они и рассказали мне много любопытного. Должно быть, я не скоро узнаю о том, как ты попала в мужское общество и стала заниматься делами, не слишком подходящими для женщины.

Марджана с напускной небрежностью пожала плечами:

— Мой выбор стоил мне семьи, но я ни дня об этом не пожалела…

Не говорить же ему о том, какой именно семьи она лишилась и ради чего именно стала жить в мире людей.

— Аякс к тому же упомянул о твоем умении обращаться со шпагой и сказал, что ты меткий стрелок.

— Это так. — Марджана пожала плечами.

Больше всего на свете она хотела оказаться как можно дальше от него. Но приходилось делать вид, что беседа ее занимает. Хотя… Что толку лгать самой себе — ее занимал собеседник. Занимал так, что думать о чем-то другом просто не было сил.

«Надо бы сменить тему…»

— Вы еще можете отказаться от своего предложения, — тихо обронила она. — Если мы отправимся в спасательную экспедицию, вам не обязательно нас сопровождать.

— Нет, я хочу участвовать. Как и ты, я верю, что лучший способ — действовать быстро и решительно. Кроме того, мой ангел, я в огромном долгу перед тобой. Я знаю, что это такое — терять дорогого друга, а потому от всего сердца желаю тебя от такой потери уберечь.

Его глаза мрачно сверкнули. Она уже видела это однажды во время их путешествия. И ощутила, как разрывается от жалости сердце. Почему-то она не могла смотреть на него как на соперника, не могла ожесточиться, не могла даже просто избавиться от мыслей о нем.

— Что же, — заметила девушка, — у вас есть время, чтобы все решить. Завтра утром я должна везти вас к мэтру Гуайомэру. Аякс говорил об этом?

— Да, везти на допрос… — невесело усмехнулся Мехмет. — И может случиться, что мэтру я не понравлюсь.

— Вот в это я никогда не поверю, — покачала головой Марджана.

Постаравшись изгнать из головы мрачные мысли, Мехмет поудобнее устроился на узких козлах, чтобы насладиться таким удивительным утром. До чего непривычно, когда женщина правит лошадьми! Но Марджана ловко управлялась с коляской. Руки держали поводья уверенно и спокойно. Те самые нежные руки, которые во сне так часто гладили его горячий лоб, неся утешение и радость. Ему вдруг захотелось взять ее ладонь в свои руки, просто чтобы насладиться прикосновением.

Покой этого утра был воистину бальзамом для его души. Невозможно думать о войне в этой залитой солнцем долине с аккуратными рядами олив, апельсиновых деревьев и виноградников. На полуночи высятся два горных пика, поросших густым лесом, а к югу тянется более низкая гряда суровых холмов. Долины на острове тщательно возделывались, а крутые склоны украшали дикие леса.

Марджана, похоже, проследила за его взглядом.

— Горы защищают остров от полуночных суховеев и помогают удержать дождевые облака. Вместе с эллинами к нам пришли легенды и виноградная лоза. Говорят, что вино Гермес сотворил впервые именно здесь… Хотя вы не верите в легенды.

— Остров действительно похож на рай, — согласился Мехмет. — Здесь можно поверить в любую легенду.

— Остров совсем невелик. Его можно пересечь за час и объехать вокруг за три. Но он действительно необыкновенный, — пробормотала она с очевидной гордостью.

Доктор Бадр-ад-Дин жил на краю города в маленьком чисто выбеленном особнячке.

— Наконец-то вернулась, — пробурчал Бадр-ад-Дин, хмуро глядя на Марджану. Та лишь кивнула.

Бадр-ад-Дин нашарил очки и, нацепив их на нос, уставился на Мехмета.

— Я вас знаю?

— Помните шейха Мейта? — вмешалась Марджана. — Прошлым летом он привез юзбаши Фаруха.

Доктор пробормотал нечто вроде приветствия и взмахом руки отринул попытки Мехмета выразить благодарность за лечение друга. Мехмет увидел, что доктор еще меньше рад ему, чем в прошлый раз. «Что ж, — подумал шейх, — тогда я буду помогать твоей помощнице. И этим выражу свою благодарность…»

Весь день девушка посвятила захворавшим, колеся по каменистым тропам. От одного больного к другому, без устали неся каждому свою любовь к жизни. Она и Мехмет разделили простой обед с большим крестьянским семейством — это была единственная возможность бедняков заплатить за лечение двух младших ребятишек. Шейх не мог не поразиться тому, с каким уважением разговаривала с ними Марджана. Не мог не заметить и того, что глаза больных неизменно светились любовью к девушке.

Однако следующий пациент встретил девушку с нескрываемой неприязнью. Крестьянин сильно поранил ногу лемехом плуга, рана загноилась и болела так, что он не мог сделать и двух шагов. Он позволил Марджане очистить рану и забинтовать ногу только потому, что жена стояла над ним, угрожая всеми напастями, если муж не будет вести себя прилично.

— Он один из тех, кто считает меня ведьмой, — объяснила Марджана, когда они уселись в коляску.

Мехмет мог сказать то же самое: она действительно ведьма. Недаром он ощутил внезапное возбуждение, когда при очередном толчке их бедра соприкоснулись. Колдунья-искусительница, во власти которой заставить его испытать неистовый жар, несмотря на мужскую работу, отнимавшую все ее силы.

В конце дня они направились к подножию холмов. Мехмет узнал несколько горных растений: низко стелющийся розмарин, высокие неопрятные метелки мирта и вечнозеленый можжевельник. Воздух вокруг был напоен медовым ароматом, напоминавшим ему Марджану, такую же сладостную, немного непокорную и совершенно неотразимую.

— Остров словно создан для тебя, — задумчиво проговорил он. — Здесь ты становишься самой собой.

Марджана подняла брови и усмехнулась:

— Предлагаю вам испробовать силу вашего обаяния на более доверчивых женщинах, Мехмет.

— Я не знаю здесь ни одной женщины, кроме тебя.

— О, Эгрипосу есть что предложить! Я же пообещала представить вас всем здешним красавицам. Не сомневаюсь, многие придутся вам по вкусу.

— Я не против знакомства с местными красавицами. Только постарайся не обременять меня девицами, у которых на уме одно замужество. Я не собираюсь обзаводиться семьей, — заявил он, оценивающе оглядывая Марджану. — Ты не пытаешься поймать мужа, моя прелестная, и этим отличаешься от всех них.

— Не пытаюсь. Но любопытно узнать, почему вы питаете такое отвращение к женитьбе.

— Не хочу терять дорогих мне людей. Впервые за долгое время я ни с кем не связан, пусть так будет и дальше.

В ее глазах засветилось участие. Поняв, что он выдал себя, Мехмет широко улыбнулся:

— Впрочем, обета целомудрия я не давал.

— О, я всегда могу сварить зелье, охлаждающее похоть, — съязвила Марджана.

— Боюсь, тут и оно не поможет. Я хочу лишь тебя.

— Ничего не выйдет. Придется довольствоваться другими.

— Скажи, почему ты так противишься нашей близости? — допытывался Мехмет.

Ее улыбка померкла.

— Прежде всего у меня много дел. Нужно помогать доктору Бадр-ад-Дину.

— Но должна же ты хоть иногда отдыхать!

— Возможно. Но вряд ли так уж мудро становиться возлюбленной того, с кем придется делить совсем иные заботы.

— Поверь, если я действительно стану одним из вашего братства, то лишь на одно задание.

Марджана коротко бросила:

— Нам лучше остаться друзьями, Мехмет.

— Прекрасно. Пока достаточно и этого, — кивнул он.

Марджана ответила недоверчивым взглядом.

— Уверяю, вам куда больше подойдет веселая вдовушка, которая будет счастлива вступить в тайную связь. Если же вы хотите испытать новые чувства, говорят, иберийка Бланка Эрреро только что рассталась с очередным любовником.

Мехмет усмехнулся, не пытаясь возразить. Даже в конце долгого дня Марджана по-прежнему влекла его больше, чем все прославленные красавицы, когда-либо побывавшие в его объятиях. Правда, выглядела она уставшей, скромное платье украшали свежие пятна, а из строгого узла выбилось несколько прядок. И все же он помнил, как эти шелковистые локоны падали на обнаженные плечи и между мокрыми прядями кокетливо выглядывали соски…