Битаров сокрушенно развел руками. Вроде как: виноват, а что делать? По сути: мужчины вечно занятые делами, не могли уделять много времени воспитанию. Вот и упустили парня. А наказать по-настоящему рука не поднималась, ведь Егор так похож на маму... Которую оба безумно любили, один как жену и женщину, а второй как старшую сестру, которой у него никогда не было. Оба детдомовские, воспитывавшиеся вместе, только Анатолий старше на шесть лет. Так уж вышло, что все функции старшего брата выполнял он, защищал и оберегал. Вначале не давая в обиду малыша, потом в школе и наконец, поспособствовал тому, что уйдя в армию, Петр попал в его группу, так что обычную срочную он не служил, попав сразу же в цепкие лапы ГРУ. К тому времени двадцати четырех летний Анатолий, запримеченный спецслужбами еще в институте и переведенный с третьего курса в спецшколу, был уже старшим лейтенантом. Имел орден Красной Звезды и беременную жену, которая и заняла место старшей сестры в преданном сердце Петра. И как бы это странно не было, но воспринимать эту очень красивую женщину по другому, иначе, чем сестру, он не мог.
Но вот в девяносто втором году, когда Егору исполнилось семь лет, мужчины находящиеся в командировке получили сообщение, что Елизавета похищена вместе с сыном. Для ее спасения требовалась самая малость... Предать Родину...
То, чего полковник Милославский и капитан Битаров сделать не могли. Ибо майор Милославская никогда бы не простила их за это, да и поверить в то что заложников оставят в живых было трудно. Поэтому в течении двух дней был насмерть запытан один высокопоставленный чиновник и помножено на ноль еще некоторое количество чинуш и бандитов рангом помельче. Но место где держали заложников, было найдено. Милославский всегда умел окружить себя преданными людьми.
Это был загородный дом одного из партийных бонз, уже во всю приступившему к распилу... И все бы было хорошо, куда каким-то там бандитам против настоящих профи... Но вот кто-то их слил. И бойцов спецназа встретил шквальный огонь... А потом когда стало ясно, что профи все же давят превосходящих им числом противников, прозвучал взрыв...
Надо ли описывать, что испытывали в тот момент друзья, потерявшие все, что им было дорого? И кто его знает, как повернулась бы их судьба и что они сделали, если бы не Сашка Развозжаев.
- Товарищ полковник, там один живой. Грохнуть хотел суку, а он говорит, что знает, где малец!
- Что? - равнодушно спросил Анатолий, не осознавая, что происходит.
- Я говорю, нет здесь Егора, вчера увезли. Подстраховаться решили, в лесу он в сторожке...
Тело Лизы нашли в подвале дома, обгоревшее до неузнаваемости. Только по часикам и браслету, с сережками и смогли опознать. А Егор? Что Егор? Конечно же, освободили, что такое четыре охранника против злых как черти спецов? Да ничего.
А вскоре Анатолий и Петр покинули службу, не желая служить новой власти. Однако имея прочные связи и преданных людей - очень быстро, заняли высокое положение в новом мире...
Вынырнув из болезненных воспоминаний, Петр Олегович глотнув коньяка с тоской произнес:
- Да понятное дело, пороть надо было... Но как посмотрю в его глаза, так Лизу вижу...
- Да, Петруха, не сберегли мы...
Мужчины замолчали, грустно глядя друг на друга, потом синхронно допив остатки коньяка, посидели немного, и вновь наполнив бокалы, продолжили свой разговор.
- Нет. Правильно мы поступили, Петя. Это же охренеть можно, пока Егора нет уже два покушения!
- Три.
- Что три?
- Три покушения.
- А я, почему не в курсе, - удивился Милославский.
- Теперь в курсе. Мои парни не зря твой хлеб трескают, как раз пока я в Питере был, взяли на подготовке... Сейчас в подвале прессуют, кто и чего...
- Думаешь, узнают?
- Сомневаюсь. Да и что могут знать эти шестерки?
- Премию ребятам не забудь!
- Да уж как водится...
Вновь помолчали, раздумывая о превратностях судьбы.
- Что психологи говорят? - задал очередной вопрос хозяин кабинета.
- Все по-старому. Говорят, что письма пишет вполне спокойный и уравновешенный человек, может слегка уставший и неудовлетворенный, но для солдата это нормально. Прикинь, уравновешенный!? Это Егор то? Нет. Однозначно, армия ему на пользу идет! Конечно, если в письмах прорежется паника, а она прорежется, если ему будет светить что-то опасное. Тогда конечно озаботимся. Ты же знаешь своего сына? Признай, трусоват он...
- Что есть, то есть, - соглашается отец. - Еще есть, какая информация?
- Да вроде ничего такого. Конверты по всем признакам вскрывают. В тексте никаких подробностей, все признаки секретной части. Если и не на бумагах, как пишет, то точно охраняет объект какой-нибудь. Тут ведь самое приятное, что Егор не там где по документам... А возле той части, где он якобы служит, наши ребята пасутся. Ну, да ты в курсе, что двоих уже взяли...
- Да. Ты говорил. И тоже глухо?
- Глухо. Под репортеров маскировались, типа за экологию борются.
- Угу... И что?
- Они в округе шастали, подходы искали... Причем репортерами они оказались самыми настоящими. Вот мы их и отпустили, мало ли, вдруг заказчики прорежутся? Но пока глухо... Но польза несомненная есть!
- В том, что наши "доброжелатели" уверенны, что Егор там?
- Да! Заметь письма то тоже через эту часть идут, я потому эту учебку и выбрал.
- Эхе-хех... Жаль, что нельзя узнать, что и где Егорка... Мигом спалимся. Стоп, а он случайно не в этой части? А то может, мы сами себя перехитрили?
- Да нет, - засмеялся начальник СБ. - Я же из дома звоню регулярно в часть, там Серега Ремизов рулит, ну да ты ж его знаешь! И хоть линия защищенная, он по честному рассказывает, как там Егор служит...
Мужчины довольно засмеялись. А что? Егор в безопасности. Враги в неведении, а уж найти и разобраться с ними дело времени.
- Я вот что думаю, - Милославский потер подбородок и задумчиво поинтересовался: - А если Егор действительно контракт подпишет?
- И что? Для тебя это проблема?
- Смеешься? Мне контора должна как земля колхозу, сына уж точно вернут, - засмеялся бывший полковник ГРУ. - Но вот если он сам захочет? Что тогда делать будем?
- Хм... Толь, а может по мере поступления? В конце концов, это будет поступок! Чего я от твоего сына ну никак не ожидаю. Мне кажется, он дни считает до дембеля. Там ведь баб нету, а это такой аргумент, что никакие золотые горы не перевесят. Да и какие там могут быть горы? Он за вечер на баб может спустить больше, чем иной генерал за месяц зашибает...
- Ну, давай выпьем, - улыбающийся Милославский поднял бокал. - За то чтоб два года быстрее пролетели, и мы наконец-то, нашли того, кто так сильно хочет умереть!
ГЛАВА ПЯТАЯ
А у меня появилось "погоняло". Сам виноват: ведь наш "разговор" с Рогожиным, тогда во время боя, кто-то из парней "подслушал". И я стал Мажором. Хотя почему бы и нет, как это ни странно, но негативного окраса здесь не присутствует. Даже оттенок некоторого уважения: я ведь здесь с ними... Так что, пусть будет!
Ведь я уже никогда не стану прежним и не смогу смотреть на жизнь так же, как раньше. Как там поется в песне? "И мы убивали, и нас убивали..." Все! Мы все изменились, уходя на это проклятое задание мальчишками, а вернулись солдатами... Переступив невидимую черту, в тот момент, когда резали спящих бандитов, а потом, стреляя в живых врагов, теряли боевых товарищей. И стали палачами: запытав насмерть Аслана. Именно палачами, а не убийцами. Ибо это была кара! Заслуженная кара!
И теперь никто не назовет нас "зелеными". И самое главное: что никто не струсил и не смалодушничал. Вот и офицеры бригады ВДВ, к которой мы были приписаны, посматривали в нашу сторону с толикой уважения. И работа стала более серьезной, мы больше не страдали ерундой, а занимались настоящим поиском. Сутками, шерстили леса в поисках боевиков и находили... Устраивали засады, но в основном тихонько вырезали спящих или наводили на бандитов более крупные силы, если их было слишком много. Но такое было только пару раз.