— С драконами? И что он собирается делать? Освободить из рабства красную Королеву? Она будет ему так благодарна, что проглотит на радостях!
Равнинным дворфам всё это показалось очень смешным, но Верисе было не до смеха. Фолстад, как настоящий друг, не присоединился к общему веселью, хотя знал о Смертокрыле и считал, что Ронина уже давным-давно проглотили.
— Я дала слово и поэтому пойду до конца. Я должна добраться до Грим Батла и попытаться найти этого колдуна.
Смех стих, физиономии дворфов вытянулись от изумления. Джиммел тряхнул головой, словно не мог поверить собственным ушам.
— Леди Вериса, я уважаю тех, кто держит слово, но ты должна понимать, что эта затея — чистое самоубийство!
Вериса внимательно оглядела столпившихся вокруг неё дворфов из отряда Рома. Опускался вечер, но она ясно видела, насколько они измотаны, чувствовала, что они смирились со своей участью. Они сражались и мечтали освободить свою землю, но большинство из них не верили в то, что доживут до освобождения Каз Модан. Мужество и отвага вызывали у них восхищение, как у всех дворфов, но даже они считали план эльфийки безумием.
— Ты и твои воины спасли нас от гибели, и я благодарна вам за это. Но я осмелюсь обратиться к тебе с одной, последней просьбой: покажи мне ближайший тоннель, ведущий в Грим Батл. Дальше я пойду одна.
— Ты не пойдёшь одна, моя эльфийская леди, — возразил Фолстад. — Я зашёл слишком далеко, чтобы поворачивать назад… и потом, я хочу найти одного знакомого гоблина и содрать с него шкуру!
— Вы оба рехнулись! — Восклицание Рома не возымело действия. Тогда он пожал плечами и добавил: — Ну, если тебя надо провести к Грим Батлу, я не перепоручу это дело другому. Я сам отведу тебя туда!
— Ты не можешь пойти один, Ром! — вмешался Джиммел. — Кругом шатаются тролли, а там поджидают орки! Я пойду с тобой и буду прикрывать вас!
Тут вдруг все бойцы отряда дружно заявили, что они тоже должны идти к Грим Батлу прикрывать своих вожаков. И Ром, и Джиммел попытались вразумить своих товарищей, но так как дворфи могут соревноваться друг с другом в упрямстве до бесконечности, их лидер нашёл лучший выход из сложившейся ситуации.
— Раненые должны вернуться домой, их тоже кто-то должен прикрывать. И никаких возражений, Нарн, ты на ногах еле стоишь! Я решил — бросим кости, половина, набравшая больше очков, пойдёт с нами! Ну, у кого есть кости?
Верисе не хотелось ждать, пока отряд будет играть в кости, дабы выяснить, кому идти к логову орков, но выбора не было. дворфи уселись друг против друга и принялись бросать кости, все, за исключением Нарна и других раненых. Практически у каждого бойца отряда были при себе кости, на вопрос Рома вверх взметнулся лес рук.
Это заставило Фолстада ухмыльнуться.
— Конечно, равнинные дворфи и дворфи с гор отличаются друг от друга, — сказал он Верисе. — Но у редкого дворфа из любого клана нет при себе костяшек! — Фолстад похлопал по мешочку, притороченному к его ремню. — Видишь, какие варвары эти тролли, они не забрали у меня эту игрушку! Даже орки не прочь метнуть кости, это говорит о том, что они стоят на ступеньку выше этих уродов, что чуть нас не сожрали, верно?
После долгого, на взгляд Борисы, ожидания к ним, наконец, присоединились Ром и Джиммел, они привели за собой семерых довольно решительно настроенных дворфов. Взглянув на них, эльфийка готова была поклясться, что перед ней братья, но на самом деле двое из них наверняка были сёстрами. Женщины-дворфи с гордостью носили густые бороды — признак красоты среди соплеменников.
— Вот твои волонтёры, леди Вериса! Крепкие, готовые к драке! Мы доведём тебя до входа в пещеру в основании горы, а там действуй самостоятельно.
— Спасибо. Ты хочешь сказать, что знаешь дорогу, которая ведёт прямо в гору?
— Да, но это путь не из лёгких… орки не патрулируют его в одиночку.
— Что ты имеешь в виду? — вмешался Фолстад.
Ром состроил такую же удивлённую физиономию, как и Фолстад до этого:
— Ты разве не знаешь — у них драконы!
Жилище Красуса было построено над старой, древнее самих драконов, шахтой. Когда-то оно принадлежало эльфу, позднее его захватил колдун-человек, потом оно долгое время стояло заброшенным, пока его, наконец, не занял Красус. Он чувствовал — на дне шахты таится какая-то сила, и даже черпал иногда оттуда энергию. Но даже дракон-колдун был удивлён, обнаружив в один прекрасный день тайный ход в самой глубине своей цитадели. Ход этот вёл к бассейну с водой, на дне которого в самом центре лежал один-единственный драгоценный камень.
Каждый раз, подходя к бассейну, он испытывал священный трепет, совсем не свойственный драконам. Это место было пронизано магией, и Красус чувствовал себя, как человек-новичок, впервые столкнувшийся с колдовством. Он понимал, что едва прикоснулся к силам, таящимся в бассейне, но этого оказалось достаточно, чтобы возжелать получить больше. Тот, кто с жадностью относится к магии, никогда не бывает сыт ею.
Смертокрылу пока удавалось избежать этой страшной участи.
Несмотря на то, что бассейн находился глубоко под землёй, в нём присутствовала жизнь или что-то похожее на неё. И хотя вода в бассейне была наичистейшей, Красусу так и не удалось разглядеть тоненькие, крохотные тельца, снующие по дну, в основном поблизости от драгоценного камня. Иногда он был убеждён, что это всего лишь переливающиеся серебристые рыбки, а иногда готов был поклясться, что видел у этих существ руки, человеческий торс, а порой и ноги.
Сегодня Красуса не интересовали обитатели бассейна. Встреча с Властительницей Сновидений подарила ему надежду, но он понимал, что не стоит надеяться на её помощь. Время летит, и скоро он должен будет сделать то, что должен.
Поэтому он и пришёл к бассейну — помимо всего прочего, вода в нём обладала омолаживающими свойствами. По крайней мере, на время. Яд, принятый драконом, для того чтобы проникнуть в скрытое от глаз королевство Йесиры, обессилил его, а Красус должен быть в хорошей форме.
Колдун склонился у бассейна и набрал пригоршню воды. Впервые рискнув попробовать воду, он воспользовался чашей и убедился, что бассейн отторгает искусственные приспособления. С годами уважение к силе бассейна возросло, и теперь Красус склонился над водой, не желая ни капли уронить на землю.
Пока дракон пил, лёгкая рябь на воде привлекла его внимание. Красус опустил взгляд, приготовившись увидеть собственное отражение, но увидел нечто другое.
На него смотрел молодой Ронин… так ему сначала показалось. Но потом он понял, что глаза мага закрыты, а голова безвольно склонилась набок, словно Ронин… мёртв.
Перед лицом мага появилась зелёная мясистая рука орка.
Красус инстинктивно потянулся к воде, чтобы убрать эту мерзость от лица своего протеже, но лишь разогнал изображение. Теперь на него смотрело его собственное отражение.
— О Великая Праматерь…
До сих пор Красус не видел ничего подобного. Почему же теперь?
И тогда дракон вспомнил последнюю фразу Йесиры: И не стоит недооценивать тех, кем, как ты думаешь, ты управляешь…
Что она хотела этим сказать, и почему сейчас он увидел лицо Ронина? Из того, что он успел увидеть, следовало, что его молодой помощник либо мёртв, либо в плену у орков. Если это на самом деле так, Ронин уже не представляет ценности для Красуса, хотя, добравшись до горы, он выполнил задание старшего товарища.
Красус давно внушал оркам из Грим Батла заведомо ложную информацию. Он надеялся заставить тамошнее командование занервничать. Необходимо, чтобы орки поверили в то, что с запада им угрожает ещё одно, более серьёзное вторжение. В горной крепости всё ещё были сконцентрированы солидные силы. Их мощь зависела от драконов, которых орки выращивали и дрессировали, а их с каждой неделей становилось всё меньше. Горный отряд вынужден был отсылать все больше драконов на север в помощь основным силам Орды. В результате Грим Батл мог остаться без защиты. Даже занимая неприступную крепость, горстка орков, лишившись драконов, в конце концов, потерпит поражение.
