Энтони помолчал немного.

— Разумеется, — сказал он, — проще всего уведомить полицию, пусть идут и сами караулят у пруда всю ночь.

— Конечно, — поддакнул Билл с ухмылкой.

— Но лично мне кажется, что рановато открывать им наши карты.

— Мне лично тоже так кажется, — в тон ему, очень серьезно заметил Билл.

Энтони взглянул на него и, наконец, улыбнулся.

— Старый прохвост!

— Черт побери, в конце концов, мы сами до всего этого додумались. Не понимаю, с какой это стати самое интересное мы должны оставлять другим?

— Я тоже не понимаю. Хорошо, значит, обойдемся без полицейских.

— Нам, конечно, так будет их недоставать, — с притворной грустью сказал Билл, — но без них все-таки лучше.

Перед ними стояли две задачи: во-первых — выбраться из дома без ведома Кейли, во-вторых, выяснить, что же все-таки Кейли бросит в пруд.

— Давай посмотрим на это глазами Кейли, — рассуждал Энтони. — Возможно, он и не знает, что мы за ним следим, но остерегаться нас он должен в любом случае. Он вынужден остерегаться всех и каждого в доме, но нас особенно, потому что мы очевидно посообразительней остальных.

Он на минуту умолк, раскуривая трубку, и Билл мастерски воспользовался этой паузой, постаравшись напустить на себя умный вид и выглядеть посообразительнее, чем миссис Стивенс.

— Итак, он намерен ночью кое-что предпринять, а для этого захочет удостовериться, что мы за ним не подглядываем, — продолжил Энтони. — Что он делает?

— Идет проверить, спим или нет.

— Да. Придет, подоткнет нам одеяла и проверит, хорошо ли нам спится.

— Да, это нежелательно, — задумался Билл. — Но мы ведь можем запереть двери, и он не войдет.

— Ты обычно запираешь свою дверь?

— Никогда.

— Вот видишь. И готов спорить, что Кейли об этом знает. К тому же он может просто постучаться, а ты не ответишь, и что тогда он подумает?

Посрамленный, Билл замолчал.

— Тогда я вообще не понимаю, как нам это провернуть, — сдался он, после непродолжительного раздумья. — Ведь, он, ясное дело, заглянет к нам перед самым уходом, и как мы тогда успеем добраться до пруда раньше, чем он?

— Поставь себя на его место, — сказал Энтони. — В подземном ходе у него труп, или еще что-то. С ношей в руках он не станет подниматься по лестнице, дабы заглянуть к нам в комнаты. Он сначала проверит, спим мы или нет, а уж потом пойдет за своим грузом. Так что какое-то время у нас в запасе будет.

— М-да, — с сомнением в голосе произнес Билл, — может, оно, конечно, и так, но не опасно ли нам действовать в такой спешке?

— Послушай. Вот он спустился под землю и взял то, что ему надо взять. Что он делает дальше?

— Выходит из подземного хода, — подсказал Билл.

— Верно, но с какого конца?

Билл так и подпрыгнул.

— Черт возьми, ты хочешь сказать, что он выйдет там, на лужайке?

— А тебе так не кажется? Сам посуди: в полночь, с трупом в руках потащится он под самыми окнами дома? Да он спиной будет чувствовать, как кто-то, любой, кому не спится, — именно в эту минуту, решил подойти к окну и полюбоваться летней ночью. Ночи сейчас очень ясные, луна светит во всю. Пойдет он через парк при лунном свете, у всего дома на виду? Конечно нет, если этого можно избежать. Когда он вполне может выйти на игровую площадку, а уж оттуда дойдет до пруда без всякого риска кем либо быть замеченным.

— Ты прав. И это и даст нам фору. Превосходно. А что потом?

— А потом каким-го образом надо отметить место в пруду, куда Кейли бросит то, от чего он намерен избавиться.

— А мы это выудим?

— Если поймем, что именно он бросил, то можно и не трудиться. Это и без нас сделает завтра полиция. Но если мы не разглядим, что это такое, придется вытаскивать. Чтобы узнать, стоит ли сообщать об этом полиции.

— М-да, — Билл нахмурился. — Загвоздка только в том, что поверхность воды повсюду выглядит одинаково. Тебе не приходило это в голову?

— Приходило, — улыбнулся Энтони. — Давай-ка пройдемся и все осмотрим.

Они дошли до берега и залегли в кустах, в молчании глядя на простирающийся перед ними пруд.

— Видишь? — спросил наконец Энтони.

— Что?

— Забор на той стороне.

— Ну и что?

— Надо запомнить, больше ничего.

— Сказал Шерлок Холмс загадочно, — съязвил Билл. — Через минуту друг Уотсон спихнул его в воду.

Энтони рассмеялся.

— Ужасно мне нравится играть в Холмса, — признался он. — Нечестно с твоей стороны, что ты мне не подыгрываешь.

— Ну так зачем же нам запоминать этот забор, друг мой Холмс? — послушно спросил Билл.

— По нему можно ориентироваться. Понимаешь…

— Да, можешь не трудиться объяснять мне значение слова "ориентироваться".

— Я и не собирался. Но ты лежишь здесь, — он поднял голову, — под сосной. Появляется Кейли в старой лодке и бросает что-то в воду. Ты мысленно проводишь линию отсюда к лодке, а затем отмечаешь проекцию на заборе. Скажем, пятый столб от конца. А я провожу линию от своего дерева — мы его еще выберем — и это будет, предположим, двадцатый столб. В месте пересечения двух линий — искомая точка, куда и слетятся орлы. Q.E.D.[2]. И тут-то (чуть было не забыл) самый могучий орел по кличке Беверли демонстрирует свой знаменитый бросок — камнем в воду.

Билл посмотрел на него встревоженно.

— А без этого нельзя обойтись? Понимаешь, там вода чертовски грязная.

— Боюсь, нельзя, Билл. Как говорится, исполняя заветы праведников.

— Я подозревал, что кому-то из нас придется это сделать, но как-то надеялся… — ну да ладно, ночь теплая.

— Ночь для купания в самый раз, — согласился Энтони, поднимаясь. — Ну а теперь пошли искать для меня дерево.

Они спустились к самой воде и оглядели берег. Сосна гордо взмывала ввысь, выделяясь на фоне закатного неба, стройная и приметная, метров на пятнадцать вскинув свою крону над головами соседей. Но слева от кустов у нее нашлась достойная соперница — правда, не такая высокая, но гоже ладная и красивая.

— Вот там-то я и устроюсь, — указал на нее Энтони. — Но только, ради Бога, внимательней считай столбы.

— Спасибо за совет, постараюсь — хотя бы ради облегчения собственной участи. Как-то не тянет нырять до утра.

— Проведи линию между собой и точкой всплеска, продли ее, заметь столб и считай от него к началу забора.

— Хорошо, старик, предоставь это мне. На это моей головы хватит.

— Смотри, она тебе пригодится для заключительной части, — пошутил Энтони.

Он посмотрел на часы. Пора одеваться к обеду. Они вместе направились к дому.

— Вот еще что меня беспокоит, — сказал Энтони. — Где спит Кейли?

— Через стенку от меня. А что?

— Понимаешь, вот я и думаю, а вдруг он захочет удостовериться, на месте ли ты, когда вернется. Вряд ли, конечно, будет сильно беспокоиться, но раз уж все равно будет проходить мимо, почему бы не заглянуть на всякий случай?

— Но меня же там не будет. Я буду глотать ил на дне пруда.

— М-да… Вот что: а если соорудить что-нибудь в постели, что в темноте могло бы отдаленно смахивать на тебя? Связку прутьев, засунутую в пижаму, чтобы торчала из-под одеяла наподобие руки, бросить носки или еще что-нибудь такое на месте головы. Понимаешь, о чем я? Ему наверняка приятно будет убедиться, что ты спишь сном младенца.

Билл рассмеялся.

— Что ж. В таких делах я мастак. А уж для него вообще расстараюсь. А как же ты?

— Я в другом конце дома: вряд ли он туда потащится еще раз. К тому же я буду так крепко спать во время первого его визита. Но, пожалуй, тоже что-нибудь сооружу — лучше перестраховаться.

Они вошли в дом. Кейли ждал их, сидя в холле. Он кивнул им, вытаскивая из кармана часы.

— Ну что, пора переодеваться? — спросил он.

— Да, пожалуй, — отозвался Билл.

— Вы не забыли про мое письмо?

— Конечно, нет. Мы там даже чаю попили.

— Вот как. — Он отвернулся и безразличным тоном спросил: — Ну, как они там?