Билл в ответ издал какой-то неопределенный звук, а Энтони, пожав плечами, сказал:

— Что ж, он обязан это сделать. Ведь это не предполагает — э-э… в общем, это еще ничего не значит. Ясное дело, они должны найти вашего кузена, независимо от того, виновен он или нет.

— А вы считаете, мистер Гилингем, что он виновен? — спросил Кейли, глядя Энтони прямо в глаза.

— Марк? Да ерунда! — запальчиво выкрикнул Билл.

— Видите, Кейли, на Билла можно положиться.

— Но вы то ни с кем из участников событий никак не связаны…

— Конечно. Именно поэтому я могу говорить об этом деле вполне откровенно.

Билл опустился на траву, а Кейли занял его место на скамейке; сел он как-то неловко, оперев локти на колени, а подбородок на руки, и упорно смотрел вниз.

— Мне бы хотелось, чтобы вы были предельно откровенны, — произнес он наконец. — Разумеется, я пристрастен во всем, что касается Марка. Поэтому мне и хочется знать, что думаете о моей версии вы — человек в данном случае совершенно беспристрастный.

— Вашей версии?

— Версии или, скажем, гипотезы, что Марк убил своего брата по чистой случайности — как я и сказал инспектору.

Билл с интересом посмотрел на них.

— Вы хотите сказать, что Роберт на него напал, — догадался он, — началась драка, пистолет выстрелил и тогда Марк, не зная, как быть, запер дверь? Я вас правильно понял?

— Совершенно верно.

— Что ж, по-моему, это похоже на правду, — он повернулся к Энтони. — Очень похоже. Всякий, кто знает Марка, сочтет эту гипотезу наиболее вероятной.

Энтони в задумчивости попыхивал трубкой.

— Мне тоже так кажется, — произнес он наконец. — Вот только одна вещь несколько меня смущает.

— Какая? — Билл и Кейли задали этот вопрос одновременно.

— Ключ.

— Ключ? — переспросил Билл.

Кейли поднял голову и глянул на Энтони:

— А что такое с ключом? — спросил он.

— Может, и ничего; просто я задумался. Предположим, Роберт убит именно так, как вы это описали, и, предположим, Марк растерялся и не придумал ничего умнее, как сбежать. В таком случае вполне вероятно, что он запер дверь, а ключ сунул в карман. Он мог сделать это не задумываясь, просто чтобы выиграть время.

— Да, именно это я и предположил.

— На мой взгляд, все это достаточно логично, — согласился Билл. — В таких случаях ведь действуешь, не раздумывая. А если уж ты решил бежать, это значительно облегчает дело.

— Все это так, но только в том случае, если ключ оставлен в двери. А если его там нет?

Предположение, высказанное Энтони таким тоном, будто это уже установленный факт, обескуражило собеседников. Оба они с удивлением смотрели на Энтони.

— Что вы имеете в виду?

— Понимаете, весь вопрос в том, где держать ключи. Вы поднимаетесь к себе в спальню и запираете за собой дверь, чтобы кто-нибудь ненароком не застал вас сидящим в одном носке и в подтяжках. Это только естественно. И если вы заметили, почти во всех домах в дверях спален ключ торчит изнутри, — просто чтобы можно было запереться. Зато на первом этаже мало кому придет в голову запираться изнутри. В этом практически нет необходимости. Билл, например, и не подумает запереться в столовой, чтобы побыть наедине с бутылкой хереса. С другой стороны, все женщины, особенно прислуга панически боятся грабителей. А поскольку грабитель обычно залезает в окно, они предпочитают ограничить поле его деятельности одной комнатой. Поэтому в нижних комнатах ключи, как правило, торчат в дверях снаружи, а перед сном двери запираются, — Он вытряхнул пепел из трубки и добавил: — По крайней мере, так всегда делала моя мать.

— Ты хочешь сказать, — до Билла только теперь дошло, — что когда Марк вошел в кабинет, ключ был снаружи?

— Да нет, пока что я просто размышляю над этим вопросом.

— А вы обратили внимание на другие комнаты: бильярдную, библиотеку, столовую? — спросил Кейли.

— Нет, мне это только здесь, на скамейке, пришло в голову. Но вы-то здесь живете, вы никогда не обращали на это внимания?

Склонив голову набок, Кейли задумался.

— Вы знаете, это смешно, но я не могу сказать. — Он обратился к Биллу: — А вы?

— Бог мой, конечно нет. Вот уж никогда ничего такого не замечал.

— Так я и думал, — рассмеялся Энтони. — Что ж, придем — посмотрим. Если другие ключи снаружи, тогда и этот, наверное, был снаружи, и в этом случае… — что ж, тогда дело становится занятным.

Кейли молчал. Билл пожевал травинку и потом спросил:

— А какая, собственно, разница?

— Тогда труднее объяснить, что там произошло на самом деле. Давайте рассмотрим гипотезу случайного выстрела. Если ключ снаружи, дверь уже машинально не запрешь. Чтобы достать ключ, надо открыть дверь, высунуть голову, а при этом ты рискуешь быть замеченным, ну, хотя бы собственным кузеном, которого ты сам же две минуты назад попросил остаться в холле. Станет ли человек, особенно если он перепуган до смерти и вовсе не хочет, чтобы его застали с трупом, действовать столь безрассудно.

— Ну уж меня-то он мог и не бояться, — возразил Кейли.

— Тогда почему он вас не позвал? Он ведь знал, что вы поблизости. Вы могли бы помочь ему советом, а он, ей-богу, в этом ох как нуждался. К тому же все наши предположения о бегстве Марка строятся на том, что он боялся и вас, и всех остальных, и что единственное, что ему пришло в голову — это скрыться из комнаты и не дать ни вам, ни прислуге туда войти. Если ключ был внутри, тогда вполне вероятно, что он запер дверь, если же ключ торчал снаружи, он скорее всего этого бы не сделал.

— Похоже, ты прав, — задумчиво произнес Билл. — Если только он с самого начала не взял ключ и не запер дверь заранее.

— Вот именно. Но тогда нам потребуется совершенно иная гипотеза.

— Ты хочешь сказать, что в этом случае он действовал преднамеренно?

— Скорее всего. Но тогда получается, что действовал он — глупее не придумаешь. Предположим на минуту, что по каким-то весьма серьезным причинам, нам они пока не известны, он решил избавиться от брата. Как в таких случаях человек поступает? Просто убить и Сбежать? Но ведь это все равно, что добровольно посадить себя в тюрьму, — разумный человек делать этого не станет. Нет, если вы действительно надумали убрать с дороги непрошенного братца, вы поведете себя гораздо предусмотрительнее. Сначала вы его по-родственному примете, дабы отвести все подозрения, а когда все-таки его прикончите, то постараетесь, чтобы это смахивало на несчастный случай, или на самоубийство, или на еще чьих-то рук дело. Правда ведь?

— То есть, все заранее подготовить, а потом замести следы?

— Именно это я и имею в виду. Если вы, конечно, убиваете преднамеренно, для чего предварительно запираете дверь.

Кейли молчал, по всей видимости обдумывая эту новую гипотезу. Наконец, все еще глядя в землю, он произнес:

— И все-таки я придерживаюсь своего мнения: это несчастный случай, Марк просто растерялся и убежал.

— А как же ключ? — спросил Билл.

— Мы же еще не установили, был ключ снаружи или нет. И я вовсе не согласен с мистером Гилингемом, на нижнем этаже ключи вовсе не обязательно торчат снаружи. Это где как; но, полагаю, у нас мы и все остальные ключи обнаружим внутри.

— Что ж, если они внутри, то ваша версия, очевидно, верна. Просто поскольку мне частенько приходилось видеть их снаружи, мне и пришла в голову эта идея — вот и все. Вы ведь просили меня быть откровенным и — что я и сделал. Но, вероятно, вы правы, думаю, мы все ключи обнаружим внутри.

— Даже если ключ был снаружи, — упрямо твердил. Кейли, — это все равно могло произойти случайно. Он мог взять ключ с собой, предвидя неприятный разговор и боясь, что кто-нибудь войдет.

— Но ведь он за минуту до этого попросил вас быть поблизости, зачем же ему запираться? И потом, если вы ожидаете неприятного разговора с буйным родственником, вряд ли стоит запираться с ним в одной комнате. Наоборот, наоборот, надо предусмотреть другую возможность: в случае чего распахнуть дверь и громко крикнуть "Вон отсюда!"