- Я думаю, стоит пойти за этой идиоткой, - вырвалось у Роузи.

- Не волнуйся, я думаю, это первое посещение травмы в ее жизни, - Дэнни не хотела идти на конфронтацию. «Нужно сказать этим студентам медикам, что они не одни спасают жизни».

- Мам, не присядешь?

- Нет, дайте мне выбраться из этого зоопарка, пока еще что-нибудь не произошло.

Опираясь на обеих своих сотрудниц, Карен неуверенно добралась до раздевалки. Ночная смена была официально закончена.

 Тем временем в приемной травматологического отделения и палате первичного осмотра проходила бурная деятельность. Критический характер травмы нового пациента был очевиден. Все медики прекрасно понимали, что это будет гонка наперегонки со временем за жизнь молодого мужчины. В этот момент не было времени и возможности обсуждать методы лечения. Необходимо было срочно делать хоть что-то или просто дать молодому человеку умереть. И если бы Триволи должна была сказать что-то, так только то, что у молодого человека появился шанс выжить. Мячик на моей половине корта. К этому меня готовили так долго, пронеслось в голове хирурга. Сумасшедшая улыбка промелькнула у нее на лице, когда из громкоговорителя раздалось: «Пациент в травматологическом отделении». Увидев окровавленное, обмякшее тело молодого человека на носилках скорой помощи, Гаррет отбросила все правила, начиная действовать на уровне инстинкта.

- Мне необходим срочный рентген живота и грудной клетки. Проверьте пульс и уровень давления. Введите четыре единицы крови и сообщите в операционную, что мы будем прямо сейчас. И пусть там нас ждет торакальный хирург (специалист по органам грудной клетки). Позвоните в банк крови и попросите их отправить десять упаковок крови типа О+ в операционную для начала, и по четыре упаковки каждые пятнадцать минут в течение следующего часа. Триволи наблюдала, как команда справлялась с ее требованиями и распоряжениями. Монитор показывал тахикардию с аритмогенной дисплазией правого желудочка^{2}, слабый и нитевидный пульс, артериальное давление было 70/40.

Не хорошо, очень не хорошо, - думала про себя женщина. «А теперь время двигаться в операционную», - произнесла она глухим голосом. Приказ очистить доступ к лифту был выполнен немедленно. Все сотрудники скорой помощи были задействованы для того, чтобы ускорить доставку молодого парня в операционную, давая ему отчаянный шанс на жизнь. Поэтому, вскоре оказавшись внутри лифта, они начали немедленное движение вверх. Через секунды лифт остановился на этаже операционной. На автомате каталку покатили в сторону комнаты, которая сверкала яркими огнями и стальными инструментами. Движущаяся группа людей легко преодолела шесть футов коридора и два поворота налево и достигла операционной, где их уже ждали хирурги. Передача пациента была проведена идеально, не было потеряно ни секунды. Команда скорой помощи неотрывно смотрела, как пациента перемещают в хирургической палате. Озабоченность на их лицах можно было бы истолковать как безмолвную молитву за жизнь своего пациента, который опасно балансировал на грани жизни и смерти. Секунда или две прошли, прежде чем они осознали, что произошло. Они чувствовали адреналин, бурлящий в крови, ощущали острую необходимость в кислороде. Постепенно они смогли начать смотреть друг на друга, ища утешение. Как будто они были частью непрерывных сюрреалистических событий. Но при этом они чувствовали себя хорошо, чертовски хорошо! Только бы пациент выжил!

«Сопроводительные бумаги», - потребовала сурового вида женщина, сидящая за столом. «У вас есть бумаги по этому пациенту?»

Мечтательная атмосфера была разрушена суровостью реальности. Джон перевел взгляд на женщину и медленно покачал головой: «У нас не было времени заполнять бумаги. Мы даже не знаем его имени». Он посмотрел на часы и отметил, что прошло всего лишь двенадцать минут с того момента, как пейджер сообщил о прибытии пациента в отделение. Женщина посмотрела на него поверх своих очков и насмешливо произнесла: «И как же я должна его называть»? Другой медбрат откашлялся и произнес: «Счастливчик, зовите его Счастливчик Доу». Стив искренне верил в это в глубине своего сердца. Бывший парамедик^{3}, он видел многих жертв огнестрельных ранений, которые умирали, истекая кровью на пути в больницу или уже прямо в ней. Но сегодня все было по-другому, какое-то почти мистическое ощущение. «Я дам знать в приемный покой». Медбрат провел рукой по редким русым волосам каким-то успокаивающим жестом.

«Какой хирург отделения отвечает за пациента?» - спросила суровая женщина у медбрата. Она увидела недоумения на их лицах. «И почему я вас спрашиваю», - она нажала кнопку интеркома. «У вас есть пациент с многочисленным огнестрелом?»

«Да», - ответ едва был слышен сквозь шум селектора.

«Его будут звать Счастливчик Доу», - женщина сделала паузу. «Как зовут хирурга?»

Сначала в селекторе повисла тишина. А когда он ожил, то голос произнес: «Триволи».

Новый сотрудник травмы Гаррет Триволи.

Пациент был спешно перенесен на операционный стол и подготовлен к операции, пока анестезиолог проводил необходимые манипуляции. Глаза Триволи неотрывно следили за монитором в операционной, она уже была одета в форму операционного хирурга.

«Поместите его в положение Тренделенбурга^{4} и поддерживайте температуру в операционной на уровне 50 градусов», - попросила женщина. «Перчатки восьмого размера, пожалуйста». Она посмотрела на перчатки, которые ей протянула медсестра. «Я полагаю, что это первый и последний раз, когда я сообщаю вам свой размер». Медсестра была потрясена проявлением высокомерия в новый хирурге. Черт побери, еще и часа не прошло в новом учебном году, и уже такое отношение.

Она подготовила стерильные перчатки для хирурга. "Я прослежу, чтобы эти слова дошли до всех сотрудников, доктор", - она вежливо кивнул. "Да, что ты требовательная сука".

Подойдя к операционному столу, Гаррет произнесла: «Скальпель». Сейчас хирурги находились на переднем крае сражения за жизнь молодого пациента. Нельзя было терять ни секунды, они должны были найти пули и остановить кровь, если это вообще было возможно. Но была уверенность, что усилия команды не будут напрасными.

Джон и Стив вернулись, чтобы найти уборщицу Марианну для помощи в уборке палаты. Они были поражены, когда увидели, какой беспорядок был создан здесь в короткий промежуток времени.

"Не могу поверить в то, что вы здесь устроили, ребята", - подразнила она их.

"Что ж, радуйся, что все случилось за десять минут и только в этой палате", - сказал Джон, "иначе все было бы намного хуже".

"О, боже мой, думаю, я немного опоздал", - доктор Маккормик просунул голову в комнату.

"Извините, док, пациент уже в операционной", - Стив извинился перед лечащим врачом скорой.

«Ну, хорошо, а … как его зовут, мы знаем?»

Стив посмотрел прямо на толстого, лысеющего врача: " Мы назвали его, Счастливчик Доу". Врач расплылся в улыбке: «Давайте надеяться на это».

"Скажите, вы случайно не знаете, кто был этот хирург?" – спросил доктор Маккормик, сделав шаг назад в комнату.

"Tриволи, новый член травмы Гаррет Триволи". Широкая улыбка появилась на лице Джона. "Да, если бы эта Триволи так относилась к занятию сексом как к работе", - подумал про себя высокий блондин. "Тогда можно было бы совершенно по-другому воспринимать все то время, что я провожу здесь».

Врач был удивлен выражению лица Джона. "Спасибо, я получу необходимую информацию, когда они закончат в хирургии", - сказал, уходя, Маккормик. Выражение лица медбрата не выходило у него из головы. Он знал, о фанатизме Джона к спорту, его склонность к непристойным комментариям и сексуальные аппетиты. Триволи, хм ... наверное, такой же фанат спорта, а, может быть, и такой же пошляк как Джон. Потом до него дошло. Этот взгляд! Это был тот взгляд, который выдает подростка после первого сексуального контакта или мужчину, когда его одолевают похотливые мысли. Врач оглянулся и посмотрел на Джона. «О, Господи, он запал на мужчин! Боже… я надеюсь, это касается только Гаррета Триволи», - подумал он и ускорил свой шаг, у него всегда возникало чувство неприязни к таким отношениям.