На зимние каникулы Наташа с маленьким Егором полетели в Алма-Ату погостить у родителей. Там Егорушка сильно заболел, Наталья очень испугалась и решила вернуться в Москву.

Как всегда, была нелетная погода, самолеты задерживались, и в аэропорту скопилось огромное количество народу. Среднестатистический советский мужчина особенной галантностью не отличается — никто места не уступал, и Наташа всю ночь простояла, держа на руках маленького Егора. Рядом с ней неотлучно были родители, сынок капризничал и не хотел идти никому на руки, кроме Натальи. Наконец, объявили посадку на их рейс. Наташа поцеловала маму и папу, ее поразило одинаковое выражение страха на их любящих лицах. Мария Константиновна перекрестила дочь, и она с сыном полетела в Москву.

В Домодедово их никто не встречал. Она позвонила из аэропорта, Андрон был дома.

— Ой, ты уже прилетела? — весело спросил он.

— Почему ты меня не встречаешь?

— Я вас встречал, но самолет задержался на сутки.

— Ведь можно было узнать в справочном, когда он прилетает, — Наташа от

усталости почти теряла сознание,

— Сейчас, я приеду. Ждите меня.

Наталья держала на руках своего больного сына уже больше суток, разговаривать не было сил. Они ехали домой. Вдруг Андрон задумчиво сказал:

— Ты знаешь, я перестал тебя чувствовать.

В Наташе все ухнуло вниз.

— Ты в кого-нибудь влюбился?

— Нет, нет, что ты! Я тебя очень люблю, просто я перестал тебя чувствовать.

— Ну, тогда давай расстанемся.

— Нет, ты еще учишься, а Егор совсем маленький! Ты не можешь себя содержать.

Приехав домой, Наталья передала больного Егора на руки к Моте, а сама свалилась с высокой температурой. Егорушка сильно переболел гриппом. Он так похудел, что после болезни ему пришлось заново учиться ходить, но это никого, кроме Наташи и Моти, не волновало.

Учеба во ВГИКе отнимала у Натальи все силы и эмоции. И слава Богу! Не было времени задумываться над своими семейными проблемами. Тогда в институте работали замечательные педагоги — Фрадкин, преподававший историю театра, Аносова, Евгений Михайлович Вейцман, всеобщая любимица — Паола Дмитриевна Волкова, она вела историю изобразительного искусства. Паола Дмитриевна — хорошенькая молодая женщина, остроумная, образованная, и так по-доброму относившаяся к своим нерадивым ученикам. Наташа дружит с ней и по сей день.

Наталья целыми днями пропадала во ВГИКе, она была среди своих однокурсников, молодых ребят, которые ей казались такими талантливыми. Как бы ей не было тяжело, она ни разу не позволила себе прийти в институт не в форме. Через много лет Наталья Гвоздикова сказала:

— Господи, Наташа, у тебя происходила такая драма в жизни, а мы ничего не за

мечали. Ты всегда была весела и приветлива.

— Женщина всегда должна быть на двадцать пять процентов веселее, чем на то

есть основания!

После первого курса Наталья поехала сниматься в Киргизию в фильме "Джамиля" по повести Чингиза Айтматова. Режиссером была Ирина Поплавская, съемки проходили в Киргизии. Проехав в открытом газике триста пятьдесят километров, Наташа добралась до Каджисая — поселка на берегу Иссык-Куля. После экзаменов она была уставшей, весила сорок пять килограммов, группа была слегка разочарована, мужики говорили: "Это что за Джамиля, это половинка Джамили". В дороге ее продуло, и она заболела, поднялась температура 39.5, но сразу по приезде надо было идти в кадр. Снимали ее веселые пробеги по горной речке — пленки не жалели, делали много дублей. Через несколько часов работы Наталья свалилась, медсестра сделала укол от сердечного спазма и запретила продолжать съемку.

Джамиля — степная девушка, дочь табунщика, она должна быть крепкой, красивой, ловкой, на нее заглядываются все аульские парни. Для роли Наташе надо было срочно поправиться. Во Фрунзе, ее поселили в гостинице ЦК, где была замечательная столовая, там очень вкусно готовили и продавались всякие дефицитные продукты — осетринку, прозрачную севрюгу, черную паюсную икру. Наталья со всем старанием принялась есть. Ходила раненько утром на крикливый азиатский рынок, выпивала стакан густых сливок с горячей лепешкой. От такой усиленной диеты Наташа быстро прибавляла в весе, на ее бочках равномерно расположились одиннадцать килограммов, щеки приобрели незнакомый им розовый оттенок, силы так и играли в девушке.

Но на душе было тревожно. Егорушкина няня уехала к себе в деревню, и мальчика на все лето отправили в Подмосковье с совминовским детским садом. Наталью не отпускали со съемок четыре месяца, единственно она смогла слетать на два дня в Ленинград на кинопробы для фильма-оперы "Князь Игорь". Актрису пробовали на Кончаковну — ей очень хотелось сыграть эту роль, поэтому она усердно учила арию, чтобы абсолютно синхронно попадать артикуляцией в голос оперной певицы. Пробы были неудачными — Наталья не подошла.

В это время Андрон снимал в Ленинграде "Дворянское гнездо". Наташа приехала к нему в гостиницу "Советская", зашла в номер-люкс. Села на кровать, взяла подушку, вдохнула ее запах, пахло казенно-чисто. Долго ожидая мужа, она задремала. Ей снились странные сны — кричащие птицы с человеческими лицами летали вокруг нее, она чувствовала дуновения их мощных крыльев. Одна из птиц приблизилась и стала клевать Наташу в плечо, девушка отмахивалась от нее, но птица не улетала. Наталья открыла глаза, около нее сидел Андрон, грустно смотрел на жену. Обнялись. Ей было так хорошо рядом с ним.

— Пошли ужинать. В ресторане нас все ждут!

За большим столом сидели — Гога Рерберг, Миша Ромадин, Беата Тышкевич — польская актриса, кинозвезда, Коля Двигубский — красивый, молодой мужчина с серо-голубыми глазами, замечательный художник. Вся компания радостно приветствовали Наталью.

— "Ты чудно выглядишь!" — заметила Беата, целуясь с Наташей, — "Такая загорелая, как шоколадка!".

После первозданной, естественной Киргизии Наталье было странно смотреть на этих холеных рафинированных людей, они ей казались такими манерными. Андрон все время куда-то уходил, Наташа чувствовала себя лишней.

На следующий день она поехала с киногруппой в Павловск. Там снимали сцену объяснения Лаврецкого с женой. Андрон долго репетировал с Беатой.

— Не получается, не получается. Не то, — бормотал он. Наталья, сидя неподалеку, думала: "Эх, дал бы он мне сыграть эту сцену! Как я ее чувствую!".

Актеры не любят, когда их коллеги смотрят репетиции, поэтому Наталья, чтобы не мешать, пошла в музей. Она бродила по прекрасным залам дворца. Из золоченых рам на нее надменно взирали царские особы, и вдруг она отчетливо поняла, что все рушится в ее жизни.

Провожая жену, Андрей Сергеевич ласково сказал: "Все будет хорошо, дружок!". Тон, сама эта фраза, торопливый поцелуй… ""Дружок!" — он так никогда не называл меня". Наташа улетела в Киргизию.

В ноябре вернулась в Москву, вошла в запыленную, нежилую квартиру, пахло чем-то грустным, умершим. Егор с Мотей были на Николиной Горе. Наташа позвонила на дачу, Мотя обиженно сказала: "Что же моего Егорушку за все лето никто не навестил! Когда его привезли из детского сада, он никого не узнавал. Все только ел и ел, по три раза в день на горшок ходил и ни с кем не хотел говорить!". Наталья поняла, что дальше так не сможет…

Потом была нелепая сцена в их квартирке — она сказала Андрону:

— Так жить безнравственно. Мы с Егором никому не нужны. Напиши, что ты согласен на развод. Пока не напишешь, я тебя не выпущу из квартиры!

— А что ты будешь делать, одна с маленьким ребенком?

— Уеду воевать во Вьетнам.

Он воспринял это всерьез.

— Пиши бумагу! — сказала Наталья, загородив дверь.

Андрон написал на листочке: "Я, Кончаловский Андрей Сергеевич, согласен на развод с моей женой Аринбасаровой Натальей Утевлевной". И выскочил из квартиры. Сбегая вниз по лестнице, он весело крикнул: "Дурочка, эта бумага не действительна. Это все не так делается!".