Соединение Н патрулировало севернее Алжира и Орана, чтобы прикрыть десант со стороны Франции и Италии. Эту задачу выполняли «Дьюк оф Йорк», «Ринаун», 2 авианосца, 3 крейсера и 16 эсминцев. «Родней» получил задание оказывать непосредственную поддержку десанту, если попытаются вмешаться французские корабли, находящиеся в Африке. Он также должен был подавить мощные береговые форты, контролирующие подходы к Орану, которые доставили столько хлопот адмиралу Сомервиллу в 1940 году.
В Оране французы оказали яростное сопротивление. На рассвете 3 вишистских эсминца попытались атаковать транспорты, но были встречены крейсером «Аурора». Он обстрелял головной эсминец, который сильно накренился и начал тонуть. Затем появился другой, и капитан 1 ранга Агню решил, что он будет подбирать спасшихся. Вместо этого французский корабль дал торпедный залп, после чего «Аурора» была вынуждена покончить с ним. Горящий эсминец выбросился на берег. Третий эсминец сразу повернул назад, как только увидел, что подходят британские эсминцы.
Французская подводная лодка попыталась торпедировать «Аурору», но безуспешно. Затем крейсер накрыл залп береговой батареи с дистанции 27000 ярдов. До сих пор «Аурора» разделывалась с противниками «с восхитительной легкостью», по словам адмирала Каннингхэма, но на такую дистанцию ее 152-мм орудия стрелять не могли. Поэтому на помощь был вызван «Родней».
Этот огонь вели четыре 194-мм орудия форта дю Сантон, который был расположен на холме высотой 1060 футов. Офицеры «Роднея» считали, что этот форт был одной из самых трудных целей. Низкая облачность сокращала видимость в районе цели до 8–10 миль. «Родней» дал 16 залпов из 406-мм орудий и в 13.30 сообщил, что орудия форта прекратили стрельбу, хотя попаданий не зафиксировано.
На следующий день стало ясно, что форт дю Сантон еще жив. В 8.30 его орудия обстреляли «Родней», причем «снаряды ложились ближе, чем когда-либо за всю войну, включая даже „Бисмарк“». В течение часа «Родней» вел ответный огонь, потом форт снова замолчал. В день D + 2 «Родней» собрался заняться тремя 194-мм орудиями батареи Канастель, но прежде чем был открыт огонь, его попросили снова подавить дю Сантон, который неоднократно обстреливал наступающие американские войска. Приведем рапорт командира, описывающий действия «Роднея» в этом бою.
«Было решено открыть огонь по дю Сантону с дистанции 17 миль по карте с помощью береговых ориентиров в условиях очень плохой видимости. Сама цель и ее окрестности были затянуты туманом, причем американские войска находились всего в 600 ярдах от противника. Обстрел стал возможен лишь потому, что я полностью доверял своему штурману, а также благодаря исключительным мерам, которые принял старший артиллерист, чтобы обеспечить надежное и точное измерение дистанции. Эта уверенность полностью оправдалась. После того как первый выстрел был дан намеренно неточно ради безопасности американских войск, подавляющее большинство остальных снарядов легло не далее 100 ярдов от цели».
Немного позднее линкор получил радиограмму: «Свяжитесь с моряками и скажите, чтобы они прекратили огонь по береговой батарее в Оране. Она хочет капитулировать». Так и произошло. Позднее «Родней» вошел в Оран и находился там на случай, если потребуется огневая поддержка где-нибудь на побережье Северной Африки. Он провел время гораздо более интересно, чем его товарищи. Соединение Н крейсировало в море до 15 ноября, но итальянцы так и остались в портах. Единственной их реакцией стала отправка крупного соединения подводных лодок, которые мало чего добились. Поэтому Сифрет вернулся в Гибралтар, откуда «Дьюк оф Йорк» и «Викториес» отправились в Скапа Флоу, чтобы воссоединиться с Флотом Метрополии.
Адмирал Дарлан, который находился в Северной Африке во время вторжения, быстро понял, куда ветер дует, и приказал Тулонскому флоту спешно выйти в море и присоединиться к союзникам. Но его командующий остался верен режиму Виши и игнорировал приказ. Никто из французов не понимал, что Гитлер уже готов покончить с так называемой «независимостью» огрызков Франции[189].
27 ноября II танковый корпус СС начал выполнение плана «Лила». Был занят Тулон. Если союзников в Африке встретили пулями и снарядами, что привело к бессмысленным жертвам, сопротивляться фашистам французы не посмели[190]. Когда немецкие танки ворвались в порт, они увидели тонущие французские корабли, подорванные собственными экипажами. Так погибли 4 тяжелых и 3 легких крейсера, плавучая база, 33 эсминца и миноносца, 16 подводных лодок. «Страсбург», «Дюнкерк» и «Прованс» также совершили ритуальное самоубийство. Дарлан обещал это в 1940 году, но в теперешней обстановке это был бесполезный и неумный жест. Единственным, кто извлек пользу из самоуничтожения французского флота, стал Адольф Гитлер. Ведь эти корабли не стали мощным подкреплением флоту союзников[191].
Так бесславно ушел один из самых сильных флотов Второй Мировой войны. Через 6 месяцев еще один флот растворился в том же самом море.
Глава 8. Поддерживая высадки
А теперь от момента болезненного и совершенно необязательного падения некогда великого флота давайте вернемся немного назад и посмотрим, что происходило на других театрах военных действий до весны 1943 года.
На Тихом океане осечка при Мидуэе не остановила японское наступление. Япония продвигалась все дальше на юго-восток вдоль цепи Соломоновых островов в направлении Фиджи. Целью этого наступления было перерезать коммуникации между Австралией и Соединенными Штатами. Мы видели, как операции на других театрах постоянно сокращали флот адмирала Сомервилла, пока он не остался вообще без линкоров и авианосцев. Поэтому Сомервилл просто физически не мог ослабить давление на американцев.
Однако к концу лета 1942 года американский флот перестал пассивно отсиживаться в обороне, как это делалось в течение почти целого года. Американцы решили остановить продвижение японцев и выбрали для этой цели остров Гуадалканал. Японцы уже начали строить там авиабазу, а на соседнем острове Тулаги создавалась передовая база. Они перебрасывали туда подкрепления из Рабаула, своей главной базы в этом районе. В это время главные силы японского флота находились на Каролинских островах, расположенных в глубоком тылу.
В свое время американцы благородно согласились на временное использование своих линкоров и авианосцев на Атлантическом театре. Там действовали новейшие линкоры «Вашингтон», «Норт Каролина», «Массачусетс», не говоря уже о старых кораблях. Но к осени 1942 года флот Соединенных Штатов начал понемногу наращивать силы на юго-западе Тихого океана, хотя они все еще значительно уступали японскому флоту. Адмирал Ямамото, как и ранее при Мидуэе, старался не использовать свои главные силы и бросал в бой разрозненные отряды. Поэтому американцам довольно часто удавалось удерживать локальное равенство, пока они наступали в направлении Новой Британии. При этом на узкой полоске воды, разделяющей Соломоновы острова на две группы, разыгралось множество жестоких боев. Сначала эта акватория назвалась «Слот», то есть «Щель», потом ей дали гораздо более подходящее название: пролив Железное Дно, потому что множество кораблей обоих противников закончили свои дни именно там.
Бои были исключительно напряженными, ничего подобного на других театрах не происходило, причем обе стороны без колебаний бросали в бой все корабли, которые имелись под рукой. Все, начиная от линкора и кончая крошечным торпедным катером, получили возможность стрелять по противнику, причем в упор. Ничего похожего на долгие периоды выматывающего нервы выжидания, характерные для Европы, здесь не было. Если американцы хотели подраться, они знали, что долго искать не придется. Я лишь кратко перечислю те бои, в которых участвовали линкоры. Хотя эта книга посвящена действиям британских линкоров, для сравнения следует рассказать и об использовании линкоров другими флотами.
