Но, как и во время первых встреч «Графа Шпее» с торговыми судами, уничтожение противника заняло гораздо больше времени, чем рассчитывали немцы. В 17.03 «Шарнхорст» открыл огонь с дистанции 8000 ярдов, но через несколько секунд «Равалпинди» ответил и первым накрыл немецкий корабль. Однако вскоре немецкие артиллеристы тоже нащупали дистанцию, и тяжелые 280-мм снаряды начали крушить слабый корпус вспомогательного крейсера. Вскоре «Равалпинди» пылал от носа до кормы, хотя его орудия продолжали стрелять, добившись одного прямого попадания в корму. Снаряд взорвался на квартердеке линейного крейсера, ранив несколько человек и нанеся небольшие повреждения.
Смелая, но односторонняя дуэль могла иметь только один исход, и «Гнейзенау», вступив в бой, постарался приблизить развязку. Совместными усилиями 2 линейных крейсера через 14 минут после первого залпа потопили «Равалпинди». Англичане успели спустить несколько шлюпок, в которых заняли места уцелевшие члены экипажа. Хотя немцы почти наверняка знали, что вспомогательный крейсер успел сообщить об их появлении, они все-таки попытались спасти несчастных моряков, потому что начинался шторм, и шлюпки становились ненадежным убежищем. Они все еще занимались этим, когда в 18.15 были замечены легким крейсером «Ньюкасл», примчавшимся на вызов Кеннеди.
Он сам был замечен немцами на минуту раньше, однако те приняли его за эсминец! Адмирал Маршалл немедленно передал на «Шарнхорст» приказ прекратить спасательную операцию и дать ход. Хотя новый визитер мог противостоять линейным крейсерам ничуть не дольше утопленного вспомогательного крейсера, прибытие настоящего военного корабля немедленно поставило крест на продолжении похода линейных крейсеров. Теперь все мысли Маршалла были поглощены одним: как можно скорее удрать и скрыться в северных туманах, чтобы потом при первой же возможности прорваться обратно в Вильгельмсхафен.
«Ньюкасл» не был оснащен радаром и потому не смог поддерживать контакт с немецкими кораблями, которые скрылись в дождевом шквале. Вскоре к нему присоединился легкий крейсер «Дели», и они вместе продолжали поиски до утра 24 ноября, но так ничего и не обнаружили.
Тем временем адмирал Форбс привел в действие масштабный план, который должен был помешать немецким кораблям вернуться домой. Хотя он не знал точно, с какими кораблями придется иметь дело, один из них считался по крайней мере карманным линкором[53]. 24 и 25 ноября у берегов Норвегии были развернуты крейсерские патрули, был установлен дозор у входа в пролив возле острова Фэр. Подводные лодки и другие легкие корабли вышли из Фёрт-оф-Форта. Сам адмирал Форбс вышел из Клайда со всеми кораблями, которые имелись в северной зоне: «Нельсон» и «Родней», 1 тяжелый крейсер, 7 эсминцев. В период с 25 по 29 ноября он патрулировал к западу от мыса Стадландет. Другие тяжелые корабли были развернуты, исходя из предположения, что немцы могут попытаться прорваться в Атлантику.
Линейный крейсер «Худ» покинул Плимут 25 ноября вместе с французским линейным крейсером «Дюнкерк», чтобы прикрыть северо-западные подходы. «Уорспайт», сопровождавший конвой в Галифакс, был направлен в Датский пролив. Авианосец «Фьюриес» спешно вышел из Галифакса и направился на восток. Но все было напрасно.
24 и 25 ноября немецкие корабли держались далеко на севере, пока англичане искали их на юге в штормовую погоду. На рассвете 25 ноября немцы подошли к мысу Стадландет, но обнаружили, что погода слишком хороша для прорыва, поэтому они сразу резко повернули на север и стали ждать ухудшения. Буквально на следующую ночь разразился жестокий юго-западный шторм, и в первой половине дня 26 ноября линейные крейсера проскочили сквозь дозоры британских крейсеров. К полудню они уже были далеко к югу от линкоров адмирала Форбса, боровшихся в это время со штормом. Эскадра Маршалла прибыла в Вильгельмсхафен рано утром 27 ноября без единой царапины от вражеских снарядов (попадание «Равалпинди» не в счет). Однако следует отметить, что шторм изрядно потрепал оба корабля.
«Нельсон» и «Родней» продолжали патрулировать в пустынном океане еще 2 дня. Их преследовали сплошные неудачи. На «Роднее» возникли проблемы с рулевым управлением, и он был отослан обратно в Клайд. «Нельсон» продолжал бесполезную охоту еще день, а потом тоже вернулся домой. Здесь, на подходах к «секретной» базе Лох-Ю, он подорвался на мине и получил серьезные повреждения. Немцы знали этот «секрет», и их подводные лодки буквально засеяли все подходы к бухте магнитными минами. В результате «Нельсон» проторчал там целый месяц со дня подрыва — с 4 декабря по 4 января. Целый месяц самый сильный корабль Флота Метрополии стоял поврежденный и беспомощный, и лишь после Нового Года он отправился в Портсмут на ремонт.
В декабре 1939 года силы Флота Метрополии сократились до минимума, в его составе остался только один «Худ». 7 декабря в Гринок прибыл «Уорспайт», который стал флагманским кораблем и обеспечил адмиралу Форбсу «перевес» в силах. Тем временем в Германии праздновали успешное возращение Маршалла из набега, а потопление «Равалпинди» решили считать крупной победой.
«Первые операции были полностью успешными. Линейный корабль доказал свое значение», — заявил один послевоенный историк. Вероятно, разгадка столь бурных восторгов по случаю весьма умеренных успехов, которые англичанам было не понять, кроется в прошлом. «Был запланирован рейд против патрульных сил между Исландией и Фарерскими островами. Офицеры и матросы были застигнуты врасплох. Ни один корабль Флота Открытого Моря не осмеливался заходить так далеко в Первую Мировую войну», — писал отставной офицер немецкого флота Фриц-Отто Буш. Сказано прямо. Если морская история и традиции флота таковы, что переход через Северное море считается прекрасным достижением, то добраться до Фарерских островов и вернуться обратно, да еще при этом потопить вражеский «военный» корабль, — это настоящий подвиг[54]. Ведь даже адмирал Редер думал так, заявив: «Результаты первого похода наших линкоров можно оценить очень высоко».
Эта операция была только первой из нескольких, проведенных в ту зиму, хотя ни в одной из них немецкие корабли не заходили дальше Скагеррака, где можно было встретить только британские подводные лодки. 21–22 ноября свежепереименованный «Лютцов» отважился выползти в белый свет вместе с крейсерами «Кёльн» и «Лейпциг» и 3 эсминцами. Такая же «операция» была повторена 24–25 ноября. Линейные крейсера «Шарнхорст» и «Гнейзенау» отстаивались в портах до 18 февраля. В ходе операции «Нордмарк» оба линейных крейсера вместе с тяжелым крейсером «Адмирал Хиппер» и 3 эсминцами совершили прогулку вдоль южного побережья Норвегии, надеясь перехватить один из скандинавских конвоев, как это пару раз случалось в Первой Мировой войне.
Однако адмирал Форбс вовремя узнал об этом выходе, и конвои были задержаны, а вместо них в море вышел Флот Метрополии. Немецкая воздушная разведка не обнаружила никаких транспортов, и потому 20 февраля эскадра адмирала Маршалла вернулась назад, совершенно ничего не добившись. Корабли сильно обледенели из-за отвратительной погоды. Попытка англичан провести воздушную атаку провалилась, как и все, что делалось ранее в этой области.
Такими короткими экскурсиями и ограничились все действия германского флота в первые 6 месяцев войны. Краткосрочные операции с ограниченными целями не принесли вообще ничего. Однако, судя по всему, в это время адмирал Редер и не ставил больших задач. Эти вылазки были не более отважными и предприимчивыми, чем вся история германского флота.
Резким контрастом на фоне робких поползновений немцев в начальный период войны и еще более вялых действий наших союзников[55] смотрелись действия линкоров Королевского Флота. Они прошли многие тысячи миль, причем в ужасную погоду. Эта зима была, наверное, самой скверной за все время войны. И теперь большинству английских кораблей отчаянно требовался ремонт, но всю зиму они были вынуждены оставаться в море. Совершенно фальшивая картина «линкора в зимний период», мотающегося вокруг буя, разлетается вдребезги, когда начинаешь анализировать факты. Линейные корабли Королевского Флота во время так называемой Странной войны провели в портах поразительно мало времени.
