Таблица, показывающая происхождение современного алфавита
Когда чудовище Тиамат выступила в поход, боги, как было сказано, испугались. Никто из старых богов не мог набраться мужества и выйти навстречу врагу. Наконец, когда все боги отказались от единоборства, молодой бог Вавилона Мардук предложил свои услуги. Конечно, он не был готов к битве: был очень мал, многого не знал и был еще слишком слаб. Но обстоятельства требовали: судьба богов висела на волоске, и старые боги с радостью предоставили Мардуку роль спасителя. Они наделили его всеми силами, какими располагали сами, и дали ему таким образом возможность вести бой с чудовищем на равных. Он получил мудрость, силу и много других добродетелей, которыми обладали старшие и более зрелые боги. Он вступил в битву хорошо оснащенный и выиграл ее. Эта победа, с одной стороны, и те силы, которые он приобрел и оставил за собой, — с другой, сделали его вполне пригодным для того, чтобы возглавить пантеон. Прежний глава был смещен, его место занял Мардук (см. рис. на с. 36).
Прошли столетия, и Вавилон потерял свою мощь. На севере возникла сильная ассирийская империя. Армии Ашшура одерживали одну победу за другой. Настал день, когда вновь всплыла история с Тиамат. Ассирийцы подумали, почему бы не их богу Ашшуру быть победителем в том ужасном сражении? Ассирийцы были не такими утонченными, как вавилоняне, и обошлись без тех ухищрений, какие в свое время предприняли теологи Хаммурапи. Подобно тому, как Наполеон решил, что нет нужды короноваться по правилам, и без дальнейших церемоний сам возложил себе на голову корону, ассирийские писцы воздали почести богу Ашшуру, дословно переписав старые вавилонские таблички с заменой лишь имени Мардук на имя Ашшур. Даже это было сделано не очень аккуратно, и кое-где имя Мардука осталось. Но видя силу Ашшура, мог ли кто усомниться в том, что именно этот бог убил дракона?
Этот рассказ распространился за пределы Месопотамии и попал в Палестину; но древние евреи, даже не имея сильного государства, не допускали и мысли о том, что начало творения связано с чужеземным богом. Нравилось это жрецам или нет, но простой народ в своих религиозных стихах прославлял Иегову как победителя Левиафана, или дракона. Со временем древнееврейские книги вошли в состав Библии христиан. Христианам не нравилось, что имя Иеговы связывают с подвигом, который скорей подходил бы какому-либо более близкому по времени персонажу. И вот — дракона стал поражать св. Георгий.
В настоящее время влияние религии постепенно подрывается по мере того, как все большее значение начинают придавать научным открытиям. Несколько лет назад в одном крупном американском университете решили почтить своего ректора, прославленного ученого, поставив ему при жизни памятник на территории университета. Со статуи сняли покрывало — левой ногой ученый попирал большую ящерицу. Интересно, подумал ли замечательный ученый о том, что все это значит? Разумеется, это символизировало науку, уничтожающую невежество. Но знал ли ученый, что он является прямым преемником Энлиля, Мардука, Ашшура, Иеговы и св. Георгия? Я смотрел на статую, и в голову мне пришла мысль: кто следующий будет сражаться с драконом? Если б я мог ответить на этот вопрос, я сказал бы, в каком направлении будет развиваться цивилизация в ближайшую тысячу лет…
Но вернемся к вопросу, с которого мы начали. Научное сопоставление первой главы книги Бытия с вавилонским мифом о сотворении мира не было проведено по той простой причине, что вавилонские мифы известны довольно плохо. Прежде чем наука сможет вынести определенный приговор, придется дождаться как результатов новых раскопок, так и прочтения и перевода уже имеющихся текстов. Однако, даже если мы сможем доказать явную параллель, едва ли удастся дать окончательный ответ. Приведем такой пример. В вавилоно-ассирийской литературе есть рассказ о потопе, явно аналогичный библейскому. В нем мы читаем о точно таком же, как и в Библии, ковчеге, в котором спасается предупрежденный богами о потопе человек со своим семейством. Дожди заливают землю и все погибает, ковчег пристает к горе, человек выпускает трех птиц, спасенные выходят и приносят жертву. Сходство настолько поразительно, что никто не сомневается — это один и тот же рассказ.
Конечно, имеются и некоторые различия. В вавилонском рассказе, в соответствии с политеистическими воззрениями вавилонян, действует много богов. Один из них решает устроить потоп, другой выдает эту тайну. Боги в вавилонском рассказе сами напуганы начавшимся потопом — весьма примитивное, но очень живое представление о природе богов. Мы не можем представить себе Иегову в подобном положении. Но в этом поэтичном и политеистическом повествовании есть одна черта, которой нет в библейском рассказе: Иштар, богиня любви, выступает против великого бога, решившего устроить потоп, и горько упрекает его за это преступление. Бог, заявляет она, не должен был уничтожать все человечество; люди дурны, но среди них попадаются и хорошие. Если люди согрешили, бог мог наказать их, наслав голод или же напустить на них львов, число людей поубавилось бы, но нельзя было устраивать потоп. И Иштар заканчивает свое обвинение сентенцией, до которой Ветхий Завет так никогда и не поднялся: «На грешника грех его возложи», что означает: каждый человек несет ответственность лишь за свои поступки. Древние евреи так и не поняли этой истины[18].
Несмотря на различия, перед нами, несомненно, один и тот же рассказ. Что же, подтверждает ли это Библию? Да, скажут некоторые, это бесспорное подтверждение того, что потоп действительно имел место. Нет, ответят другие, это доказывает только то, что древнееврейские мифы пришли из Вавилонии. Таким образом, ответ на этот вопрос каждый дает согласно своим убеждениям, религиозному и научному воспитанию. Вавилонская литература облегчает понимание Библии. Не следует забывать, что Ветхий Завет — это практически все, что осталось от древнееврейского языка. Некоторые слова встречаются в нем всего один или два раза и их совершенно невозможно понять из контекста. Шумеро-аккадская литература, богатая текстами самого различного характера, написана преимущественно на языке, принадлежащем к той же семье, что и древнееврейский. Те слова и выражения, которые непонятны в древнееврейском, часто понятны в вавилонских текстах.
Но это не все. Дело не только в определении значения отдельных слов и выражении. Библия не дает нам полной картины. Мы словно стоим перед огромной стеной, богато расписанной фресками. В разных местах этой стены выступают прекрасно сохранившиеся, старательно выписанные изображения, но между ними пустое пространство, и пока не будут восстановлены пробелы, мы не можем понять значения и смысла изображений. Им не хватает связи, которая объединила бы их в одно целое. В вавилоно-ассирийской литературе такой фон имеется: мы понимаем картину, потому что можем восстановить недостающие части.
Ученые уверены, что в процессе многократного переписывания и редактирования древних книг в них вносились различные изменения и дополнения. Это отнюдь не означало, что кто-то нарушает «авторские права». Профессор М. Ястроу говорил по поводу различия между древневосточной и современной книгами: «В наши дни книгу сначала завершают, потом выпускают, и уж тогда она начинает жить. На древнем Востоке как только книга была завершена, ее жизнь кончалась. Пока книга интересовала людей, ее читали, переписывали, дополняли и передавали дальше, чтобы ее улучшил — или, быть может, испортил — следующий читатель. После того, как интерес к книге пропадал, ее переставали читать и поправлять — она была завершена, т. е. мертва». В те времена не было понятия об авторстве и боязни нарушить чьи-то права собственности на книгу. Она не была чьей-либо собственностью, а принадлежала всем[19].