— Бэннер, иди в отель. — Джейк не сводил пронзительно-голубых глаз с Присциллы. Он говорил тихо, но настойчиво. Бэннер все еще стояла, потрясенная тем, что узнала от Присциллы. — Бэннер, иди в отель, — повторил Джейк.

Как лунатик девушка двинулась к отелю. Потом обернулась и посмотрела на Присциллу.

— Что ты ей сказала?

— Да что-что? Ничего особенного, Джейк.

— Что ты ей сказала? — закричал он.

— А почему бы тебе самому не спросить ее? — Присцилла надменно вздернула подбородок.

— Я спрошу. А ты помолись. Надеюсь, я не узнаю, что ты причинила ей боль.

Она презрительно улыбнулась:

— Бедняжка Джейк. Сначала мать. Теперь дочь. Ты прямо чемпион по неразделенной любви. Но когда сбежишь от них, приходи ко мне. — Она положила ему руку на грудь. — У меня есть то, чего ты действительно хочешь.

Он рассмеялся:

— Не-ет, Присцилла, ошибаешься. Это у меня есть то, чего ты хочешь.

Лицо ее исказилось от ненависти, и она прикрылась рукой, словно ждала удара. Потом повернулась, раскрыла зонтик и уверенной походкой пошла по улице, сердито шелестя юбками.

Мужчины боролись за нее. Одни напивались до чертиков, другие убивали друг друга. Но никто никогда не смеялся над ней, кроме этого ублюдка!

Как она ненавидела его!

От Присциллы не укрылось, что он защищал девчонку. Этот дурак, видно, влюбился в Бэннер, как и в ее мать много лет назад. Присцилла никогда бы не поменялась местами ни с Лидией, ни с Бэннер. Но ее раздражало, что Джейк предпочел этих женщин ей. Разве Джейк так спешил на помощь Присцилле? С того дня, когда был убит его брат, Присцилла стала для Джейка пустым местом, больше ничего не значила для него, он вытирал о нее ноги! А разве не то же самое делали и другие мужчины?

Они использовали ее, о да! Им нравилось все свои разочарования вымещать на ней, удовлетворять самые извращенные желания с Присциллой, но от них она получала только крохи. Никогда ни один мужчина не смотрел на нее с такой нежной заботой, как Джейк на эту молодую Коулмен.

Она презирала их всех.

И едва Присцилла подумала об этом, она увидела одного из тех, кому можно отомстить. Даб Эбернати переходил улицу со своей полной женой и дочерью. Он прикладывал пальцы к шляпе, приветствуя знакомых. Дочь глупо улыбалась, когда отец представлял ее джентльменам. Жена казалась откормленной и вполне довольной жизнью. С чего бы это? Ну еще бы, жена одного из городских лидеров! Присцилла подумала: а как бы отреагировала миссис Эбернати, узнав, чем занимается ее муж в «Саду Эдема»?

Не колеблясь, Присцилла грациозно приподняла юбку и шагнула на проезжую часть, пересекла улицу, привлекая к себе всеобщее внимание и не спуская глаз с Эбернати. Она видела, как Даб помог жене и дочери сесть в черный экипаж, запряженный прекрасным жеребцом. Даб уже поставил ногу на подножку, когда Присцилла подошла к нему.

Она испытала невообразимое удовлетворение, увидев ужас на лице миссис Эбернати. Дряблая челюсть женщины отвисла, а глаза дочери выразили изумление. Они знали, кто она такая, и это Присцилле понравилось.

— Добро утро, Даб, — проговорила она с интимной хрипотцой, недостаточно громко, чтобы все услышали, что Присцилла обращается по имени к самому Эбернати.

Даб застыл, одна его нога стояла на подножке экипажа, вторая на земле. Потом он медленно повернул голову и вперил взгляд в Присциллу. Если бы взгляд мог убивать, она была бы уже мертва. Ни слова не сказав, Даб влез в экипаж и сильно ударил лошадь.

Присцилла огляделась и лукаво улыбнулась. У нее были зрители. Это хорошо. Даба Эбернати следовало унизить. Ей очень хотелось бы услышать, что скажет он жене, когда они доедут до имения.

Хотя Джейк оттолкнул Присциллу, ее настроение теперь немного улучшилось, и она отправилась домой.

Бэннер неподвижно сидела в кресле у окна, когда вошел Джейк.

— Бэннер! — Он опустился перед ней на колени и накрыл ее руки своими. — Бэннер, что? Что она сказала тебе?

Девушка посмотрела на него невидящим взглядом. Только через несколько секунд она пришла в себя, покачала головой и улыбнулась дрожащими губами.

— Ничего, Джейк, ничего.

Он не поверил ей, видя перед собой искаженное лицо Бэннер. — Что она сказала тебе? Да поможет ей Бог, если она чем-то растревожила тебя. Я…

— Нет, — отрезала Бэннер. Никому в мире она не сказала бы того, что услышала от Присциллы. До тех пор, пока не осмыслит услышанного сама. Она должна понять, что это значит. Джейк знал о ребенке. Он нашел ее мать в лесу с мертвым младенцем. Вся ли это тайна?

Была ли мать замужем раньше? Если так, почему Бэннер никогда об этом не говорили? А может, она не была замужем, когда родила того ребенка? Нет! Это невероятно. Но как же все это объяснить?

Бэннер не могла притворяться, что ей не больно. Больно, и очень. Если бы она узнала все не от одной из любовниц Джейка, отвратительной, злой женщины, это не оскорбило бы ее настолько глубоко.

— Я в порядке, Джейк, правда. Но удивительно, что она посмела пристать ко мне на улице.

— Пристала к тебе?

— Ну, это слишком сильное слово. — Разволновавшись, Бэннер встала. Теперь, когда встреча уже произошла, ей хотелось обо всем забыть. Конечно, она не собиралась пересказывать Джейку разговор. Он так свято хранит тайну матери, опасаясь, чтобы о Лидии не подумали дурно. Он обожает ее. Это, кстати, тоже больно. — Присцилла просто поговорила со мной, спросила о родителях, потом упомянула о Ли. Она предполагала шокировать меня, рассказав, что он ходил к ней в этот дом. А я сказала, что знаю все, и тут ты подошел. — Испытывая неловкость от того, что ей приходится лгать, она сняла жакет и положила его на кровать. Бэннер не собиралась кататься по городу после всего случившегося. Теперь эта поездка не доставит ей никакого удовольствия.

Джейк сомневался в том, что Бэннер передала ему весь разговор с Присциллой. Но знал, что больше ему ничего не удастся добиться от девушки. Если Присцилла и упомянула о Грейди, Бэннер скроет это.

— Я спешил сообщить тебе, что мы уезжаем.

— Когда?

— Скоро. Поезда уже ходят. Я купил билеты. Сразу после полудня мы отправимся. Я велел мальчикам проследить за погрузкой скота, а сам пришел сказать, чтобы ты собирала вещи.

— Очень хорошо. — В другой ситуации Бэннер выразила бы желание провести еще несколько дней в городе, но сейчас все изменилось. Обычная жизнь закончилась, а впрочем, было ли вообще что-то обычное в ее жизни? Ну хоть когда-нибудь?

Зачем все эти секреты и ложь? Почему мать утаила от нее и Ли о том ребенке? Почему никто не рассказал? Мозес? Ма? Джейк? Как будто в этом было что-то стыдное.

— Ничего, если я ненадолго оставлю тебя одну? Джейк подошел близко к Бэннер, и она заглянула ему в глаза. Какие секреты таят эти глаза? Они так редко открывались миру, а еще реже открывали то, что Джейк думает или чувствует.

— Да.

Казалось, он хочет прикоснуться к ней. Джейк потянулся к Бэннер, но тут же опустил руки.

— Я вернусь за тобой около одиннадцати.

Она молча кивнула. Девушке хотелось, чтобы Джейк обнял ее. То, что он обманул ее прошлой ночью, и даже то, что не любит ее, не важно. Бэннер все равно хотела, чтобы Джейк обнимал ее, успокаивал, утешал. Она надеялась, что его сила позволит ей обрести покой. Ее тело искало безопасности в тепле его тела. Холод пробирал Бэннер до костей.

Но она уже однажды просила его о любви. И получила отказ. Больше она не станет просить.

Джейк пошел к двери и обернулся.

— Бэннер. — Он подождал, пока их глаза встретятся. — Ты уверена, что все в порядке?

— Да. — Она заставила себя засмеяться. — Ты, наконец, пойдешь к поезду и позаботишься о моих коровах? Если нет, я уволю тебя и найду другого старшего рабочего.

Джейк вымученно улыбнулся, нахлобучил шляпу и вышел. Стиснув зубы, спустился в вестибюль. Эта поездка оказалась сплошным кошмаром. Он не мог дождаться, когда они выедут из Форт-Уэрта.