«Час от часу не легче… Кто бы ни заварил сегодняшнюю кашу, а мы теперь замаемся ложками махать. – Сергей вновь восстанавливал в памяти цепочку ночных событий. – Забрался в дом, свернул шею стражнику, переждал, когда пройдет очередной патруль, тихо прокрался через гинекей, заколол стражников у купальни, то бишь сокровищницы… Два точных удара прямо через доспехи. Коротко и однозначно. – Лис вытащил из-за голенища сапога прихваченный на месте преступления кинжал из непонятного металла. – Если все остальное можно списать на чутье и ловкость ночного гостя, то здесь начинаются странности. Доспехи не для того делаются, чтоб их вот так запросто можно было проткнуть, точно юбку Марь Иванны, подложив ей на стул кнопку…

Дальше – страньше. Из всей сокровищницы похитителю зачем-то понадобился лишь медальон гарпии. А вот интересно бы знать, как он его нашел? В помещении темно, светящиеся указатели не предусмотрены… Быть может, эти камни притягиваются друг к другу, точно магниты?»

Он подвинул острием кинжала лежавший на шахматной доске второй трофей, снятый с шеи ночного гостя. Прозрачная сияющая глубина желтоватого камня помимо воли притягивала взор, точно засасывая в нереальную, но вполне ощутимую бездну. «Странная штуковина… Надо бы у Базы запросить, шо у нас тут за ювелирное творчество народов мира…

Похоже, они действительно как-то связаны друг с другом. Похищенный амулет, который беглец пытался скормить химере, если предположить, что «впоследствии» все же порой значит «вследствие», как-то вдруг сам собой активизировался и в один глоток выпил из кардинальского слуги всю жизненную силу. А затем перекачал ее в каменного монстра. Никогда о таком прежде слышать не доводилось!

Кстати, Женя говорила, что у Брунгильды нынче среди ночи тоже мигрень разыгралась. Может, на самом деле вовсе и не мигрень? Что, если ее тоже этим медальоном торкнуло? Кажется, вполне логично: если у сестры майордома и впрямь украшение с этим таинственным камешком, а не с каким-нибудь желтым топазом, то, рупь за сто – через него гарпия качала у Брунгильды энергию. А хаммари, наверное, стоял у крантика, шоб все за раз не выпила. Надо бы барышню предупредить…

Но, по-любому, сей факт не дает объяснения, с чего вдруг этому ушлепку понадобилось приделать ноги не короне, не ларцу с драгоценностями, не мешку с золотом, а непонятному арденнскому сувениру, да еще с приветом от хаммари. Для чего он его увел? На что надеялся? – Лис вновь шаг за шагом восстанавливал картину погони. – Стоп! Есть зацепка!»

Он снял с доски вздыбленного черного коня и стал крутить его между пальцами.

«Вот душегуб соскочил со стены, отбежал, точно ему пятки наскипидарили, и вдруг застыл, оглядываясь, будто кого-то ждал. И очень удивился, не увидав на месте. Получается, эти каштаны из огня он таскал для кого-то. Интересно, очень интересно… Надо срочно проверить, действительно был этот малый на службе у кардинала Бассотури или банально прикрылся его именем и ценным подарком. Если он не из кардинальской братии, выходит, здесь рядом есть некто весьма заинтересованный еще до начала переговоров внести раздор между Дагобертом и папским легатом. В таком случае покойный при любом раскладе был не жилец. В статусе трупа он куда надежнее сохранит тайну…

Бр-р!!! Политика – смердящее дерьмо, во все века и у всех народов. Ладно. Мы рождены, шоб завтрак сделать сегодником. Работаем!»

– Тимуровна и ее команда, воспряньте духом! А ну-ка, поделитесь со мной в общих чертах планами ваших действий в связи с нынешней бурно проведенной ночью.

– В чем-то Гизелла права, – силясь примирить реальность с чудовищами, рожденными воспаленным разумом матушки повелителя франков, заявила Евгения. – Налицо заговор против Дагоберта.

– Тимуровна! Шо там у кого с лицом – это вам, теткам, виднее. А заговоры при дворе – вещь настолько обыденная, шо волноваться следует не тогда, когда они есть, а если их почему-то нет. С какой-то такой хренью мы и столкнулись, с этим не спорю. Но шо там внутри, из какой задницы ноги растут – надо быстро разбираться.

– Я не говорю, что Гизелла права абсолютно, – попыталась вставить Женя.

– Это радует. Главное, чтоб ты так и не думала. Шо-то мне подсказывает: светлая идея заключить союз с абарами – это как раз то, чего добивается некто, стоящий за ширмой. Осталась мелочь: узнать, кто это и зачем ему устраивать весь этот цирк с конями. Ладно, как говорится, на каждый ваш заговор получите наш выговор. Парни, слушаю ваши доклады.

– Я в особняке кардинала Бассотури, – не замедлил с ответом Бастиан, – пытаюсь разузнать, действительно ли погибший злодей состоял в свите его преосвященства.

– Молодец! – похвалил Сергей. – И как успехи?

– Неоднозначно, – сознался Ла Валетт.

– Неоднозначно все, шо больше девяти и меньше бесконечности. Конкретизируй.

– Этот малый не состоял в свите кардинала, – отозвался юноша. – Но, вместе с тем, практически каждый тут его видел. Я уже выслушал десяток версий, чьим слугой его считали. Одно можно сказать уверенно: наш полуночный гость действительно прибыл сюда из Рима, хотя никто не ведает, как он там оказался. Судя по акценту, покойник не был уроженцем Романьи. Все говорят о его ловкости и, мягко говоря, беспринципности. Если верить россказням, подчас он выполнял поручения весьма щекотливого свойства. Одним словом – ловкий мошенник, пригревшийся у кормушки, и, кажется, не более того.

– А вот тут неувязочка выходит, – перебил его Лис. – «Не более того» было бы, если б этот прощелыга схватил в охапку мешок золота и дал стрекача с острова. В конце концов, представлял, на какое дело идет. Лодку у берега мог бы заранее припрятать. А этот – нет. Мало того, что умыкнул вещицу неочевидной стоимости, так зачем-то помчался с нею не в какой-нибудь глухой притон, а в храм. Покаяния ради? Шо-то эта версия не кажется мне убедительной…

Кстати, о сувенирах. Карел, как себя повел Дагоберт Дагобертыч, увидев болтающийся на острие стрелы подарок от гарпии?

– Да как? Спокойно, – прорезался на канале связи престолонаследник Нурсии. – Снял со стрелы, в кошель засунул и ушел как ни в чем не бывало. Только кивнул, мол, спасибо. Немногословный парень.

– То есть… руками снял? Без перчаток, без ничего?

– Руками, – чуть помедлив с ответом, должно быть вспоминая, подтвердил Карел. – Как шляпу с гвоздя.

– А в храм за бранзулеткой почему не пошел?

– Не знаю. Я ему говорил, – стал оправдываться богемец. – А он – точно не проснулся толком. Подошел, снял, кивнул, развернулся и обратно пошел.

– Беда с этим тинейджером, – вздохнул Лис.

– Да не, ну я ж, правда… – пустился в объяснения сэр Жант.

– Красавец-мужчина, не о тебе речь, а о Дагоберте. Переходный возраст у драконидов – самое жуткое время. Ладно, пока, за исключением мертвых, все живы. Продолжаем творить добро и порой даже вытворять его. Слушай внимательно. Что-то с этими украшениями неладно. А потому займись-ка госпожой Брунгильдой. Она сейчас подопытный экземпляр. Надо понять, как именно на нее влияет каменное наследство гарпии. Прояви к ней интерес, расспроси о здоровье. Женя вон говорит, что ее дурные сны мучают. Может, это как-то связано с ее медальоном. На всякий случай запроси на Базе какой-нибудь путевый сонник и постарайся изобразить умного человека.

– Но, господин инструктор!..

– Да, знаю, с непривычки тяжело, но я в тебя верю. Ты, главное, не беспокойся. В этих краях мало кто знает, как выглядят умные люди. Держись свободно, чувствуй себя уверенно. Помни, что первое впечатление от тебя у большинства: «А не станет ли это впечатление последним?!» В общем, есть все, чтобы очаровать среднестатистическую темновековую, но высокородную деву. Твоя задача – выяснить, как Брунгильда взаимодействует с медальоном, который висит у нее на груди. Не доставляет ли он ей каких-либо неудобств. Или, может, дает какие-то способности? Ну и еще одно, очень важное: на данный момент Брунгильда только осматривается в этом мире. Но она, волею судьбы, – сестра майордома, а все, что будет делать Пипин, нас очень интересует.