— Технари…
Нола наконец рассмотрела последнюю ключевую фразу.
Ребята, я, конечно, не спец в конспирологии, но Джиму с Дейвом лучше побыстрее расшифровать СИМБОЛОН, чтобы раскрыть последнюю загадку. До 2012 всего-то ничего осталось, вдруг мир рухнет. Чао!
— В общем, — объяснил Рик, — я понял, что надо рассказать вам про форум «Криптоса», пока вы не бросились обвинять директора ЦРУ в хранении на служебном компьютере секретной документации о древней масонской легенде. Я вообще, если честно, сомневаюсь, что у человека такого ранга найдется время на подобные игры.
Ноле вспомнился масонский ролик, запечатлевший участие в древнем обряде облеченных властью персон самых разных рангов.
«Знал бы ты, Рик…»
При любом раскладе получалось, что послание «Криптоса» содержало в себе мистический подтекст. Нола подняла взгляд на сияющее в лунных лучах произведение искусства — трехмерный код, безмолвно застывший в самом сердце главного разведуправления страны. Интересно, раскроет ли он когда-нибудь свою тайну до конца?
Они с Риком двинулись обратно, и Нола невольно улыбнулась.
«Оно таится где-то рядом».
Глава 128
«Безумие какое-то…»
«Кадиллак» несся по пустынным улицам на юг, но Роберт Лэнгдон ничего не видел из-за повязки на глазах. Рядом молча сидел Питер Соломон.
«Куда он меня везет?»
Лэнгдона терзало любопытство, смешанное с тревогой. Напрягая память, так что плавились мозги, профессор пытался собрать части головоломки воедино. Питер твердо стоял на своем.
«Утраченное слово? Захороненное у подножия лестницы, скрытой под огромным камнем с надписью?»
Лэнгдону верилось с трудом.
Надпись, якобы высеченная на этом камне, врезалась профессору в память, однако эти семь символов по-прежнему ни во что осмысленное не складывались.
Масонский наугольник — символ честности и «прямодушия».
Буквосочетание Au — принятое научное обозначение золота как химического элемента.
Сигма — буква «с» в греческом алфавите, в математике служит знаком суммы.
Пирамида — у египтян символ человека, тянущегося к небесам.
Дельта — греческая буква «д», математический символ изменения и различия в значениях.
Ртуть — самый древний из алхимических символов, применявшихся для ее обозначения.
Уроборос — символ целостности и единения.
Однако Соломон продолжал утверждать, что эти семь картинок составляют «послание». Все может быть, но в таком случае он, профессор Лэнгдон, его прочитать не в силах.
Притормозив, «кадиллак» резко повернул направо, и дорожное покрытие сменилось — какая-нибудь подъездная аллея. Лэнгдон насторожился и прислушался, надеясь угадать, куда его все-таки везут. Они ехали минут десять, не больше, и, хотя профессор пытался мысленно проследить путь, запутался он очень скоро. Не удивился бы, окажись, что они сейчас выруливают обратно ко входу в Масонский храм.
«Кадиллак» остановился, и Лэнгдон услышал, как опускается окно.
— Агент Симкинс, ЦРУ, — возвестил водитель. — Нас тут ждут, я полагаю?
— Да, сэр, — по-военному четко отрапортовали в ответ. — Директор Сато предупредила звонком. Сейчас уберу шлагбаум.
Лэнгдон слушал в полном замешательстве, догадываясь по разговору, что они прибыли на какую-то военную базу. Машина покатила вперед по необычно гладкому асфальту, и профессор повернулся к сидящему рядом другу.
— Питер, мы где? — не выдержал он.
— Не снимай повязку! — велел Соломон строго.
Проехав совсем чуть-чуть, «кадиллак» снова встал. Симкинс заглушил мотор. Снова голоса. Военные. У Симкинса попросили документы. Агент вышел из машины и начал что-то объяснять вполголоса.
Внезапно дверь со стороны Лэнгдона открылась, и сильные руки помогли ему выбраться. Снаружи оказалось холодно. И ветрено.
Рядом вырос Соломон.
— Роберт, агент Симкинс тебя проводит, иди с ним.
Лэнгдон услышал, как гремит в замке металлический ключ… Затем скрипнула тяжелая стальная дверь. По звуку похоже на древний шлюз. «Куда они меня притащили?!»
Симкинс подвел Лэнгдона к двери. Они перешагнули порог.
— Теперь прямо, профессор.
Его окутала тишина. Глухая, мертвая тишина. Воздух казался каким-то стерильным, профильтрованным.
Симкинс с Соломоном шагали с двух сторон от Лэнгдона, ведя профессора по гулкому коридору. Сквозь подошвы ботинок чувствовался камень.
За спиной хлопнула стальная дверь, и Лэнгдон вздрогнул от неожиданности. Замки защелкнулись. Лоб под широкой бархатной повязкой покрылся испариной. Лэнгдон хотел только одного — уже наконец сорвать ее.
Сопровождающие замедлили шаг.
Симкинс выпустил руку Лэнгдона, раздались короткие электронные попискивания, затем впереди что-то загрохотало, и профессор догадался, что это откатывается бронированная дверь.
— Все, мистер Соломон, дальше вы с мистером Лэнгдоном пойдете одни. Я буду ждать вас тут, — объявил Симкинс. — Возьмите мой фонарь.
— Спасибо! — откликнулся Соломон. — Мы ненадолго.
«Фонарик?»
У Лэнгдона тревожно забилось сердце.
Питер взял друга под руку и осторожно повел вперед.
— Не отставай, Роберт.
Они аккуратно преодолели еще один порог, и бронированная дверь за спиной снова загрохотала, закрываясь.
Питер притормозил.
— Что-то не так?
У Лэнгдона слегка закружилась голова, и его повело куда-то вбок.
— Не могу я больше в этой повязке…
— Потерпи, уже почти пришли.
— Пришли куда? — У Лэнгдона противно засосало под ложечкой.
— Я же говорил, что покажу тебе лестницу, ведущую к Утраченному слову.
— Питер, не смешно!
— А мы здесь и не для веселья. Мы здесь для того, чтобы расширить горизонты твоего сознания, Роберт. Напомнить, что на свете еще остались тайны, которые даже ты еще в глаза не видел. Поэтому, прежде чем сделать следующий шаг, исполни, пожалуйста, мою просьбу. Поверь… хоть на секунду, но поверь в легенду. Поверь, что ты сейчас посмотришь вниз с высоты винтовой лестницы, у подножия которой на глубине сотен футов спрятано одно из величайших утраченных человечеством сокровищ.
У Лэнгдона кружилась голова. Он и рад был бы поверить другу, но не мог.
— Еще далеко?
Бархатная повязка взмокла от испарины.
— Нет. Каких-нибудь пару шагов. Последняя дверь. Сейчас открою.
Соломон отпустил его локоть, и Лэнгдон покачнулся, теряя равновесие от головокружения. Он взмахнул рукой, ища опору, и Соломон тут же подставил ему плечо. Впереди тяжело загрохотала автоматическая дверь. Питер снова подхватил Лэнгдона под руку и сделал шаг.
— Сюда.
Друзья осторожно перешагнули очередной порог, и дверь поехала обратно.
Тишина. Холод.
Лэнгдон сразу почувствовал, что это пространство разительно отличается от оставленного там, за бронированными дверьми. Здесь веяло сыростью и холодом, как в склепе. Слова звучали глухо и скованно. Профессора охватила паника, накатившая вместе с приступом клаустрофобии.
— Еще пара шагов. — Соломон вместе с ним завернул за угол, а потом остановил в каком-то определенном месте.
— Теперь можешь снять повязку, — наконец разрешил он.
Лэнгдон с облегчением сорвал бархатную полумаску и тут же огляделся, пытаясь понять, где находится, но будто ослеп. Он потер глаза. Ничего.
— Питер, здесь же тьма кромешная!
— Да, я знаю. Протяни руку. Тут поручень. Возьмись за него.
Пошарив в темноте, Лэнгдон действительно нащупал металлическое ограждение.
— А теперь смотри. — Питер с чем-то повозился, и вдруг темноту прорезал ослепительный луч фонаря. Сперва он уткнулся в пол, но потом Питер, не дав Роберту времени опомниться, взметнул фонарик над ограждением и направил луч прямо вниз, за поручень.
Профессор увидел перед собой бездонный колодец, а в нем… бесконечную лестницу, ввинчивающуюся в земные недра. «Господи!» Ноги подкосились, и Лэнгдон вцепился в поручень, чтобы не упасть. Луч фонаря пробивал темноту лишь на тридцать витков этой обычной винтовой лестницы, а дальше растворялся в кромешном мраке. «Даже дна не видно!»
