Девушку могут выдать замуж очень рано. В высших сферах, где замужество имеет и политическое значение, выдавали замуж буквально девочек, но в таких случаях они какое-то время еще оставались в палатке родителей и жили обычной жизнью, как живут дети. Девушка, которая впервые покидает палатку родителей, чтобы отправиться в лагерь мужа, берет с собой животных, количество которых соответствует степени богатства ее семьи и семьи, в которую она должна войти. Она ведет с собой верблюдов, на юге страны — крупный рогатый скот, стада овец и коз, прислугу, выделенную ей родителями, несет ковры и предметы, необходимые в кочевой жизни, одежду и украшения. Часть этого имущества остается ее собственностью, большую же часть она дарит родным мужа. Стоимость подарков жены во много раз превышает стоимость подарка, врученного женихом семье девушки. Чем приданое больше, тем сложнее будет возможный развод, при котором обе стороны должны вернуть врученные подарки.
Молодая замужняя женщина порывает контакты с родным домом, поскольку теперь уже она кочует по территориям рода мужа. В родительском лагере она появится только на период первых родов, за которыми будет следить ее мать, или же в случае ссоры с мужем и развода. А разводы очень часты. Мавры, несмотря на то что Коран позволяет им многоженство, в основном придерживаются единобрачия, однако смена подруги жизни не представляет никакой проблемы. В соответствии с законами Корана достаточно, чтобы муж произнес формулу развода, и брак будет расторгнут. Дело осложняет лишь возврат свадебных подарков, а также в какой-то степени потомство. У женщины, которая подарила мужу несколько сыновей, больше шансов остаться в его доме.
Вдова наследует после мужа четвертую часть имущества, если у них нет потомства, остальное забирает его семья. В случае, если есть дети, вдове достается восьмая часть имущества, оставленного детям. В исключительных случаях, когда у умершего было две жены, им приходится делиться.
Браки устраивают родители. Они заключают союзы детей в основном в кругу своего общественного класса. Раньше этого придерживались со всей строгостью, но с некоторого времени стали возможны браки между членами классов воинов и марабутов и даже марабутов и ленников. Зато совершенно исключены браки представителей класса марабутов, а тем более воинов, и класса кузнецов или гриотов. В низших классах также не происходит смешения.
Чем беднее молодые и их семьи, тем чаще выбор предоставляется им самим. Только обладание имуществом и общественное положение превращают брак в соглашение между двумя семьями или даже племенными фракциями.
В смешанных союзах марабутов и аристократов браки между девушками из класса воинов и сыновьями марабутов совершаются значительно чаще, чем между девушками племен марабутов и воинами. Воины известны своей жестокостью, даже зверством, на которые они способны в порыве гнева или ревности, а отцы-марабуты не хотят заранее обрекать своих дочерей на плохое с ними обращение. Врак знатной девушки с марабутом обеспечивает ей уважение мужа, и это не мезальянс, так как принадлежность к общественному классу дети наследуют по материнской линии, а традиция — один из результатов слияния в Мавритании двух народов и двух культур: берберов и арабских хасанов. Закон, о котором идет речь, — это остатки высокого положения женщины, которое она занимала в древнем берберском обществе еще до принятия ислама.
Мавры высших классов общества воспитывали дочерей на манер польских барышень из хороших домов первой половины XIX века. Они не имеют почти никаких прав в родном доме, полностью зависят от воли отца, а после замужества — от мужа, который может их третировать и в любой момент бросить. Самолюбие каждого мужчины требует, чтобы его жена одновременно стала и матерью многочисленного потомства, и украшением его палатки. Она должна быть полной, хорошо откормленной, с хорошими манерами, должна носить богатые украшения, праздно возлежать на ковре в палатке мужа и совершенно ничего не делать. Желательным дополнением является ее воспитание, точное знание определенного количества молитв и Корана, а в племенах марабутов юга еще большая набожность. Женщины прекрасно понимают свое положение и используют его. Если они уверенно чувствуют себя в супружестве, то умеют самым эгоистичным образом требовать от мужей постоянных подарков. Мужчина должен зарабатывать на содержание семьи. Пастух ли он, торговец, учитель, имам или кади — прежде всего ему приходится заботиться о создании хороших материальных условий для своей жены. Мужчина из семьи марабутов, если он беден, должен сам обслуживать свою жену, которая ни в малейшей степени не чувствует себя соучастницей его дел. Отсюда постоянные жалобы мавров на плохих жен, которые ничего не делают, заняты исключительно сплетнями, совершенно не заботятся о мужьях, а беспрестанно болтают, не давая мужу вымолвить ни одного слова. В этом заключается парадокс: с одной стороны, женщины в Мавритании совершенно бесправны, с другой — мужчины постоянно жалуются на них, завидуя европейцам, жены которых берегут мужей и окружают их заботой. Но такова действительность. Мавр может бросить жену, даже если она родила ему детей, и больше не заботиться о ее судьбе, может ее избить или поранить в порыве ревности или ярости, но в повседневной жизни это она своим эгоизмом и тупостью отравляет ему существование. Внешне это незаметно, поскольку при посторонних уважающая себя женщина никогда не подает голоса. Конечно, все эти замечания относятся в основном к людям состоятельным, особенно марабутам.
В мавританском обществе работают и даже имеют профессию только женщины, принадлежащие к классу кузнецов и гриотов. Первые из них, как мы уже говорили, скорнячки. Женщины гриотов обучаются пению, танцам и участвуют в мимических представлениях. Наконец, работают жены рыбаков, они помогают мужьям разделывать и вялить рыбу. Работают также «рабыни» и прислуга, которые занимаются хозяйством и возделыванием садов. В долине Сенегала на возделывании плантаций крестьянам-неграм помогают жепы. Но эти последние, хотя политически и относятся к Мавритании, находятся вне ареала мавританской культуры.
Мавританки из высших слоев общества всем поведением стараются отличаться от своих сестер из низших общественных групп. Их можно узнать уже по походке, характерной манере широко расставлять ноги, медленному шагу. Эта неустойчивая, утиная походка достигается благодаря тяжелым браслетам, которые они носят на щиколотках. Украшенная таким образом женщина с трудом переставляет ноги. Даже более бедные, не имеющие браслетов, стараются подражать походке своих богатых соперниц. Красивые, с большим искусством задрапированные платья (конец тюрбана держится в руке так, чтобы каждую минуту им можно было изящно прикрыть лицо), несколько претенциозное и экзальтированное движение рук — вот образ элегантной женщины. Безучастное, лишенное выражения лицо и манера откликаться, напоминающая детский писк, дополняют картину.
Совершенно иначе ведут себя девушки, у которых в голове проказы и шалости и которые блещут красотой молодости, радостью и темпераментом. Они веселятся как дети. Когда-то в Атаре мы видели группу таких двенадцатилетних девочек, выходивших из государственной школы. В нашу честь они устроили настоящее сражение книжками, перевязанными тесемкой. Самое поразительное, что во время беготни, толкотни и прыжков ни у одной из них не размоталось свободно задрапированное платье, в которое они закутаны с головы до пят. Серьезность к ним приходит только после замужества. Тогда озорная девочка сразу превращается в преисполненную достоинства матрону.
Уже после короткого пребывания в этой стране поведение, допустим, идущей навстречу женщины позволяет безошибочно определить ее общественное положение. Мавританка будет замкнута, искусственна и восторженна, а сопровождающая ее прислуга, преимущественно более темного цвета кожи, держится свободнее и естественнее. Она с любопытством стреляет по сторонам быстрыми глазами и улыбается незнакомым. В свою очередь, «рабыни» в дальних районах страны, где еще действуют старые привычки, полны смирения и как бы робости, они не осмеливаются даже поднять глаза, если к ним обращаются. Гриотки начинают паясничать, как только заметят, что на них направлен взгляд постороннего. Примерно так же держат себя молодые жены ремесленников. Насмешки над собой и окружающими — ни что иное как прием самозащиты группы общества, которой пренебрегают, она как бы желает предупредить пренебрежение, с которым может столкнуться.
