Выспавшись днем, отдохнув и успокоившись, я вернулась к Блэкбурну со свеженьким букетом предлогов. Но все окна дома были темны. Ну и наглец этот парень — его нет дома, когда я так хочу, чтобы он там был! Припарковавшись, я принялась размышлять, подождать, или свалить и вернуться позже, или провести разведку в отсутствие хозяина, но тут на подъездную дорожку свернул черный «БМВ». Свет фар упал на выставленное во дворе объявление: «ПРОДАЕТСЯ». Так, либо я вчера была жутко невнимательной, либо Блэкбурн решил продать дом только сегодня. Интересненько.

Подождав минут десять, пока Росс зажжет свет, я выскользнула из машины и зашагала к дверям. Лучше Блэкбурну не знать, что на сегодня у меня намечена новая роль — частного детектива.

Отвечать на звонок он не спешил. Я, конечно, разозлилась. Мне просто хотелось позлиться. Но когда дверь распахнулась, я почти забыла, из-за чего, собственно, злилась.

Мне отчасти удалось убедить себя, что на самом деле он не столь и хорош, как мне показалось прошлой ночью. Но он таки был великолепен! Густые черные волосы, влажные после душа — вот почему он задержался, — запах дорогого мыла и мятной зубной пасты. Рубаха расстегнута, ноги босы — сомневаюсь, может ли мужчина выглядеть сексуальнее.

Однако скверный характер никуда не делся. Он не сказал ни слова, лишь смотрел на меня, приподняв брови и чуть усмехаясь. Я подождала немного, давая ему возможность хотя бы поздороваться, но, конечно, не дождалась.

— Помните меня? — спросила я, боюсь, довольно глупо.

— Естественно. Где уж забыть? — Он ухмыльнулся шире.

— Можно войти? — поинтересовалась я с улыбкой, которой полагалось быть любезной. Сомневаюсь, впрочем, что мне это удалась.

— А что вы сделаете, если я скажу «нет»? — ответил он, и у меня в голове мелькнула безумная мысль: «Росс меня раскусил».

Но нет, это действительно безумие. Обычные люди даже не верят в вампиров, а уж тем более не предполагают, что один из них окажется перед их дверью.

— Сделаю? Наверное, что-нибудь весьма ребячливое — например, буду трезвонить в звонок четыре часа кряду. Или разбросаю по двору туалетную бумагу, или еще что-нибудь — а почему бы и нет, среди прочего?

— Что ж, тогда, конечно, входите.

Он отступил на шаг, поманив заодно меня пальцем. Чертовски избитый жест, но я воздержалась от замечаний. И хотя приглашение я получила, пространства для входа он оставил мне ровно столько, чтобы я могла лишь протиснуться. Между ним и дверью. Он держался так близко, что я ощущала себя неуютно, и не собирался сдвигаться с места, даже когда я переступила порог.

Пока он не закрыл за мной дверь, я ничего не замечала. А потом… Запах, замаскированный ментолом зубной пасты. Слабый запах крови.

Паника охватила меня, заставив сердце бешено колотиться. Если я учуяла кровь в его дыхании, значит, я заперта в доме отнюдь не с беспомощным человеком. И значит, Джеффри не ошибся: Росс Блэкбурн — убийца (чья бы корова мычала…).

Я вдыхаю поглубже, пытаясь успокоиться. Он, несомненно, почуял мой страх, и, если еще не вычислил, кто я, причина этого страха ему непонятна.

Так вычислил ли он? Почувствовал ли кровь в моем дыхании вчера ночью? Заметил, как я замешкалась, переступая порог?

Все эти мысли лихорадочно промелькнули в моей голове за те полсекунды, пока он закрывал дверь, а потом Росс вихрем налетел на меня. Не успев увернуться, я оказалась прижатой лицом к стене. Руки, кстати, мне выкрутили так больно, что я даже вскрикнула.

Вся моя сила вампира — и немалая, надо сказать, — оказалась бесполезна. Росс Блэкбурн был элементарно крупнее и сильнее меня, и то, что я — вампир, ничего не меняло. Проклятие!

Впрочем, его грубость возымела один позитивный, хотя, наверное, и парадоксальный, эффект: мой страх исчез, сменившись яростью. Я прекратила сопротивляться, хотя далось это нелегко.

— Я думала, ты просто засранец, — с трудом выдохнула я. — А вот что ты еще и псих — не догадывалась.

Блэкбурн навалился на меня всем телом, еще сильнее прижав к стене, и хмыкнул прямо в ухо:

— Весьма храбрые слова для одинокой женщины, запертой в доме наедине с враждебно настроенным безумцем.

Нос его скользнул вдоль моей шеи, вдыхая запахи. Будет чертовски погано, если Росс укусит, но, знаю, укус меня не убьет. Чего я не знаю, так это способен ли он определить по вкусу, что я не человек. Я специально прикусываю губу — достаточно сильно, так что выступает немного крови. Не слишком разумный поступок, наверное, но пути назад уже нет. Слизываю каплю языком и смакую ее во рту, пытаясь определить, тяну ли я на человека. Вроде бы да, но, возможно, собственная кровь мне слишком знакома.

— Жду остроумного ответа, — напомнил о себе Блэкбурн, завернув мою руку еще выше.

Я зашипела от резкой боли. Красавчик Росс, должно быть, не был законченным садистом, так как перестал давить на руку.

— Я гораздо остроумнее, когда мое лицо не размазано по стене, — прохрипела я, размышляя, почему он до сих пор не укусил меня.

Он тихо рассмеялся, и на этот раз вдоль моей сонной артерии пробежал не нос, а его язык! Ощущение мерзкое, липкое, но жутко эротичное. Я попыталась убедить себя, что это всё вампирские фокусы, мы мастаки управлять сознанием. Правда, сознанием людей, а не других вампиров.

— Говори, зачем ты здесь, — приказал он. — Если ответ мне понравится, я, может, и отпущу тебя.

Какая жалость, прошелестело у меня в голове, и я ужаснулась собственным мыслям. Ситуация-то совсем не сексуальная!

— Ты убил свою жену? — неожиданно выпалила я.

Вот и окончена игра в тонкого, искушенного частного сыщика.

— Так вот почему ты тут? — скептически протянул он. — Выяснить, убил ли я жену?

Я попыталась кивнуть, что оказалось довольно трудно в моем нынешнем положении, так что пришлось просто пробормотать: «Да».

— И что ты собиралась сделать, удостоверившись, что это так?

Я решила, что «Убить тебя» не самый лучший ответ.

— Вызвать полицию, — заявила я.

Он фыркнул:

— Правдоподобно. Только вот отчего твоя «служба эвакуации» спросила, с улыбкой ли на лице я умру?

Упс! Я и забыла, что, с его обостренными чувствами, он слышал обе части моего разговора с Майлзом. Неудивительно, что после этого Блэкбурн не позволил мне торчать в доме. Я нахмурилась. Почему он не убил меня — или, по крайней мере, не попытался убить — еще вчера?

— Если собираешься расправиться со мной, то приступай, — сказала я.

Положение мое ничуть не изменилось, следовательно, надо внушить ему, что можно и ослабить хватку. Если он укусит меня, возможно, удастся усыпить его ложным ощущением безопасности.

— Заманчиво, — пробормотал он, царапнув мою кожу своими зубами. Зубами, а не клыками. — Но мне хотелось бы узнать больше. Тебя нанял Джеффри?

Иногда, по независящим от меня причинам (например, из-за потребности питаться), мне приходилось сознательно загонять совесть куда подальше. Однако окончательно я ее не утратила. Я не желала смерти Джеффри, тем более что насчет Роса Блэкбурна он оказался абсолютно прав.

— Кто? — переспросила я, надеясь, что в моем голосе прозвучало искреннее неведение.

— Я понимаю, смерть матери очень расстроила его, — проигнорировал мой спектакль Блэкбурн. — И я его не виню. Элизабет не заслуживала столь безвременной кончины, но у рака, к несчастью, было другое мнение. Для мальчика же лучше, что не пришлось много месяцев подряд наблюдать ее страдания.

— Значит, ты сознаешься в убийстве?

Он пожал плечами (я это почувствовала).

— Не знаю, много ли пользы в моем признании, но если хочешь — да, я убил Элизабет. По ее просьбе, должен добавить. Она уже начала угасать. А теперь скажи: тебя нанял Джеффри?

— Не знаю никого с таким именем. — Лгунья из меня хоть куда, но едва ли мне удастся переубедить Блэкбурна. У него, очевидно, имеются веские причины считать моим нанимателем именно своего пасынка. Но у меня все-таки есть профессиональная гордость, и я не выдаю клиентов. Надо еще разок попробовать отвлечь его. — Откуда тебе известно, что сказал по телефону мой собеседник? — спросила я. — Он говорил не столь громко, чтобы его было слышно через всю комнату.