Все беспокойство как рукой сняло. Разве может что-то по-настоящему плохое случиться со мной, пока рядом мама? В родном городе… в родном доме…

– Иди-ка ты спать, Найта, – посоветовала Элен, глядя на то, как я расслабленно откидываюсь на спинку кресла. – Если, конечно, все еще собираешься завтра на пикник.

– Пикник!

У меня мгновенно из головы вылетели и шакаи-ар, и инквизиция, и даже грядущие выпускные экзамены.

Надо же, я чуть не забыла, ради чего моталась сегодня – или уже вчера? – в столицу. Кстати, а рюкзак-то… Того. Вместе с провизией, скатертью и разными жизненно необходимыми для пикников мелочами.

Да, удружил шакаи-ар…

– Мам… А ты не можешь?

– Нет. Это против правил.

Вздох.

– У меня из-за этого могут быть неприятности.

Очень грустный вздох.

– Ну, хорошо.

Мама сосредоточилась, прикрывая глаза. Из-под ресниц полыхнуло золотистым отсветом. Дрогнули нити бытия… Я тоскливо подумала, что мне никогда не добиться такого мастерства в управлении пространством, как ни учись. С алхимией проблем почти не было, но вот любое обращение к силе натыкалось на глухую стену. Иногда мне начинало казаться, что без постороннего вмешательства я вообще никогда не пройду инициацию.

Элен со звучным хлопком свела ладони.

Рюкзак шлепнулся мне на коленки. Тяжеленный!

– Мама, ты чудо! – Улыбаясь до ушей, я полезла обниматься с мамой. Она шутливо отмахнулась:

– Иди-ка ты спать… чудина дочка.

И я пошла. И заснула, что интересно, почти мгновенно – не иначе, мама в чай подмешала успокоительных травок.

Если честно, мне показалось, что спала я не четыре часа, а четыре минуты. Только закрыла глаза – и вот уже в уши начал ввинчиваться противный звон. Сон сползал с меня, как нагретое одеяло холодным утром. Я тянулась обратно, в мир грез… Но спать под такую какофонию было просто невозможно. Будильник надрывался сбрендившим петухом, не реагируя ни на мысленные пожелания заткнуться, ни на сдавленные угрозы в подушку.

Не глядя, я выпростала руку из-под одеяла и дернула за нить.

Треньканье сменилось надрывным визгом.

По нити прошел слабенький откат, дергая меня, как электрическим разрядом.

– Ай! – подскочила я, диковато озираясь.

За окном светало.

«Спасибо, мамочка», – вздохнула я про себя. Не поленилась ведь зачаровать несчастный будильник… Мне бы такие трудолюбие и внимательность – наверное, школу бы закончила с отличием.

Сбросив одеяло и решительно тряхнув головой, я пересекла комнату и вручную отключила злосчастный будильник. Ух, наверняка эту гадость Орден изобрел… В комнате воцарилась тишина.

Но сон уже ушел, и пришлось на негнущихся ногах тащиться в ванную. Краем глаза я заметила, что мама, бодрая, как хозяйка кофейни, уже готовила бутерброды. Завистливо вздохнув – мне бы в сотню лет довольствоваться всего парой часов для сна! – я забралась под душ, включая воду похолоднее.

О-хо-хо! Похоже, вот он – секрет маминой бодрости!

Когда я вышла из ванной, Элен сразу вручила мне рюкзак, потяжелевший на пару килограммов.

– Спускайся вниз. Айне тебя уже ждет. Не передумала насчет завтрака? Может, поешь немного?

– Не-а, – зевнула я, закидывая рюкзак на плечо. По утрам аппетит у меня отсутствовал напрочь, просыпаясь лишь к полудню. – А с волосами что делать?

Элен понимающе качнула головой и всплеснула руками. Заклинание пульсирующим отсветом сорвалось с кончиков пальцев. Я задумчиво дернула высохшую прядь и разгладила мятую футболку, краем глаза наблюдая за своим отражением в оконном стекле.

Пугало пугалом. Но теперь хоть сухое.

Я потянулась и чмокнула маму в щеку:

– Спасибо!

Элен только вздохнула, скрещивая руки на груди. Волосы, черные и блестящие, как в рекламе шампуня, идеальными волнами лежали на ее плечах. Несколько локонов красивыми спиральками обрамляли лицо… Держались они без всякого лака, разумеется. На одних заклинаниях.

– Лучше сама колдовать научись, горе мое, – посоветовала мама, ласково и немного грустно глядя на меня.

– А я умею. – Щеки у меня запылали, и я смущенно ковырнула мыском плитку. – Только лучше мне этого не делать, сама знаешь, что иногда с этими нитями получится… А вот ты – просто супер! – заискивающе улыбнулась я, нашаривая в кармане резинку для волос.

– Подлиза, – хмыкнула мама, проводя рукой по моим волосам и аккуратно скрепляя их заколкой у шеи. Пряди распутались сами собой, словно их перед этим тщательно расчесали. – Иди, но, чур, звони каждые два часа. И обязательно по дороге позавтракай, солнышко. Не позже десяти часов. Испортишь желудок – сама будешь у Дэриэлла просить снадобья, – шутливо пригрозила она, а я разулыбалась, вспомнив добрые глаза целителя. Ничего, с ним мы общий язык найдем… По сути, мы на этом общем языке говорим уже много лет. – Если что, телепортируйся – амулет в боковом кармане. Разберешься?

– Конечно! Пока, мам!

Я послала воздушный поцелуй и торопливо махнула рукой, неловко сбегая по ступеням.

Айне уже стояла у подъезда. Она немного сердито постучала пальцем по циферблату часов и наградила меня неодобрительным взглядом.

Я только фыркнула и закатила глаза. Пророчица – и не знала, что кое-кто сегодня задержится. Ну ни за что не поверю!

Эх, значит, подруга просто меня воспитывала. Как всегда… Пора бы уже и привыкнуть.

Айне, словно угадав мои мысли, улыбнулась. Складочка между бровями разгладилась. Я невольно улыбнулась в ответ – когда Айне не хмурилась, она становилась просто красавицей.

Сегодня к тому же пророчица была без маски. Не спрятанные за иллюзией матово-золотистые волосы пушистым облаком словно парили над плечами. Легкие и тонкие, они забавно топорщились на затылке, сдерживаемые только темно-коричневым бархатистым обручем. Светло-карие – нет, все-таки темно-желтые! – глаза были насмешливо сощурены. Тонкие, чуточку нервные пальцы обхватывали локти.

– Привет. Извини, что опоздала. Я проспала, – сделала я слабую попытку оправдаться, не желая признаваться в том, что просто-напросто переставила вчера вечером стрелку на полчаса назад, а сегодня вдобавок еще и провалялась пятнадцать минут под дребезжание будильника.

Айне фыркнула и развернулась, быстрым шагом направляясь к углу улицы. Пророчица и не сомневалась, что я тут же последую за ней.

– Кто бы сомневался, Найта… Наверняка часы остановились? Или звонок не услышала?

– Да нет, просто проленилась, – вздохнула я, сознаваясь. Подстраиваться под широкие, уверенные шаги пророчицы мне было нелегко, как будто тяжелое одеяло сна все еще давило на плечи. – Ты долго ждала?

– Нет, – пожала плечами Айне. – Я-то знала, что ты задержишься.

– А остальные? – поинтересовалась я, забегая вперед и заглядывая пророчице в глаза.

Она задумчиво сощурилась:

– Феникс опоздает. Как всегда, впрочем… А Джайян тоже проспит. Ну а Этна… Вот с ней могут быть проблемы.

Я зябко передернула плечами и поежилась. Этна – действительно проблема. По жизни. Для окружающих, разумеется… А если сегодня ей пришлось ждать…

Этна, к сожалению, – это не только вулкан где-то очень далеко. В Зеленом у нас тоже есть свое бедствие… Этна – это еще и рыжеволосая равейна семнадцати лет с взрывным характером и немаленькими способностями. Благодаря ее склонности к Сфере Земли Зеленый город в последние годы не раз сотрясали локальные землетрясения… Это в средней-то полосе! Далеко от границ тектонической плиты! Ну, на физику реального мира Этне, как любой равейне, было всегда чихать…

Кстати о птичках.

– И где вы были? – вкрадчиво и весьма многообещающе поинтересовалась рыжая равейна, замерзающая в коротенькой спортивной курточке. И взорвалась: – Я тут уже сорок минут жду! На ветру! Стою, как дура, понимаете ли! Скоро ко мне с вопросом «сколько» уже подходить будут!

– Э-э… Я… Мы… – заблеяла я, инстинктивно прячась за спину Айне. Пророков не убивают, это табу. Авось и меня прикроет…