Помимо этой своей особенности, статья «Правды» отличалась еще тем, что ясно давала понять, что на самом деле речь идет не об ОДНОЙ «антипатриотической группе». Что таких гнезд «безродного космополитизма» по стране рассеяно множество, и статья «Правды» была СИГНАЛОМ, призывающим повсюду эти гнезда находить, разоблачать и выжигать.

Все предыдущие советские идеологические кампании тоже были сигналами. Но даже самая громкая из них, начавшаяся постановлением ЦК о Зощенко и Ахматовой, все-таки в «мировой пожар» не превратилась. Взрывной волной задело, конечно, и кое-кого из тех, кто в этом постановлении упомянут не был. Но та кампания все-таки была локализована. А эта сразу, как лесной пожар, распространилась не только на смежные, но и на бесконечно далекие от театральной критики жизненные сферы. А на следующем ее витке «безродных космополитов» стали разоблачать уже повсюду. Не только в учреждениях, имеющих хоть косвенное отношение к идеологии, но и в тех, что к идеологии совсем уже никакого отношения не имели, - вплоть до таких, как известная нам по Ильфу и Петрову «Одесская бубличная артель «Московские баранки» или знакомая нам по тому же источнику контора «Рога и копыта».

В каждой такой конторе находились свои космополиты, о чем ежедневно очередным антисемитским фельетоном народу сообщали свежие утренние газеты. Заглавия у них были весьма пахучие. Но было их так много (сотни, если не тысячи), что теперь припомнить хоть одно из них как будто уже не представляется возможным. Но один такой фельетон все-таки запомнился. История даже сохранила имя его автора (кажется, только этим фельетоном и прославившегося). Звали его Василий Ардаматский, а фельетон его (появился он в «Крокодиле») назывался «Пиня из Жмеринки».

Чем промышлял этот несчастный Пиня, на каком поприще снискивал себе пропитание, я сейчас уже не помню. Но никаким театральным критиком он, конечно, не был. И предполагалось, что вот такой Пиня — или Моня, или Беня, — не из Жмеринки, так из Шполы или Брод, Шклова или Могилева, Бердичева или из не столь знаменитого, как Бердичев, города Сарны, — отыщется в любом населенном пункте необъятной нашей Родины. Куда ни глянешь, — всюду он творит свое черное космополитское дело.

Статья «Правды» о критиках-антипатриотах, помимо того, что она стала сигналом к этому всесоюзному погрому, была еще моделью, колодкой, по образу и подобию которой лепились дела в больших и малых учреждениях, в которых понятливые партчиновники немедленно занялись «охотой на ведьм» — отыскиванием и разоблачением «безродных космополитов».

Колодка была такая.

Подготавливался список обвиняемых во вредоносной — идеологической, а то и шпионской — работе. Каждый такой список состоял преимущественно из еврейских фамилий. Преимущественно, но не сплошь. В каждом таком списке (это входило в сразу обозначившиеся правила игры) — непременно должны были мелькнуть одна-две русские фамилии.

Этим как бы подчеркивалось, что кампания носит не национальный (антисемитский), а сугубо идеологический характер. Что борьба идет не с евреями, а космополитами. А космополитом может оказаться человек любой национальности.

В статье «Правды» эта роль досталась Малюгину и Бояджиеву. И в каждом учреждении, в котором составлялись такие списки, непременно находился (а если сразу не находился, его находили) — вот такой, свой «Бояджиев» и свой «Малюгин».

В этом списке в роли Малюгина и Бояджиева оказались затесавшиеся среди всех этих Шнеерсонов, Коганов, Гринбергов, Шерманов и Цуккерманов (не случайно затесавшиеся, а явно нарочно, для соблюдения предписанных свыше правил игры туда вставленные) — «бывшие рапповцы» Нестьев и Шавердян.

Точно такое же положение, что «в области музыкального искусства», сложилось и в кино, о чем в специальной статье сообщил министр кинематографии СССР И.Г. Большаков. В списке разоблаченных космополитов в одном ряду с Траубергом, Блейманом, Коварским и Габриловичем оказались два «арийца» — В. Волькенштейн и Н. Тарабукин. (Там же. Стр. 307-308.)

Та же картина — в философии.

На ролях основных космополитов — Быховская, Каменский, Селектор, Рубинштейн, Розенталь, Библер, Гольдентрихт, Лифшиц... Но и тут тоже в этом ряду две «арийские» фамилии — Кедров и Крывелев. (Из «Письма руководителей института философии АН СССР и журнала «Вопросы философии» Г.М. Маленкову по вопросу борьбы с космополитизмом», 11 марта 1949 года. Там же. Стр. 325—327.)