► ПИСЬМО ЗАМЕСТИТЕЛЯ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ ОГПУ Г.Г. ЯГОДЫ И.В. СТАЛИНУ

9 июля 1933 г.

ЦК ВКП(б) тов. Сталину

Направляю Вам некоторые из неопубликованных сатирических басен, на наш взгляд, контрреволюционного содержания, являющихся коллективным творчеством московских драматургов Эрдмана. Масса и Вольпина.

Басни эти довольно широко известны среди литературных и окололитературных кругов, где упомянутые авторы лично читают их.

Эрдман Н.Р. — 1900 г. рождения, беспартийный, автор шедшей у Мейерхольда комедии «Мандат», автор снятой с постановки пьесы «Самоубийца».

Масс В.З. — 1896 г. рождения, беспартийный, известен как соавтор Эрдмана по некоторым обозрениям и киносценариям. Масс — Эрдман являются авторами «Заседания о смехе».

Вольпин М.Д — 1902 г. рождения, поэт-сатирик, соавтор Эрдмана, сотрудник «Крокодила».

Полагаю, что указанных литераторов следовало бы или арестовать, или выслать за пределы Москвы в разные пункты.

Зам[еститель] пред[седателя] ОГПУ

Г. Ягода

► ПИСЬМО ЗАМЕСТИТЕЛЯ

ПРЕДСЕДАТЕЛЯ ОГПУ Я.С. АГРАНОВА

И.В. СТАЛИНУ ОБ АРЕСТЕ Н.Р. ЭРДМАНА, В.З.

МАССА И Э. ГЕРМАНА

25 октября 1933 г. Секретарю ЦК ВКП(б) тов. Сталину

11 октября с[его] г[ода] были арестованы Н. Эрдман, Вл Масс и Э. Герман — он же Эмиль Кроткий за распространение к[онтр]революционных] литературных произведений.

При обыске у Масса, Эрдмана и Германа обнаружены к[онтр]р[еволюционные] басни-сатиры.

Арестованные Эрдман, Масс и Герман подтвердили, что они являются авторами и распространителями обнаруженных у них к[онтр]р[еволюционных] произведений.

По постановлению особого совещания при коллегии ОГПУ от 14 октября Э. Герман выслан на 3 года в г. Камень Западно-Сибирского края. По постановлению особого совещания при коллегии ОГПУ от 16 октября Н. Эрдман выслан на 3 года в г. Енисейск Восточно-Сибирского края, а В. Масс — в г. Тобольск на Урале.

Приложение:

1) копия протокола допроса Н. Эрдмана от 15 октября [19]33 г.

2) копия протокола допроса В. Масса от 16 октября [19]33 г.

3) заявление В. Масса в коллегию ОГПУ от 16 октября [19]33 г.

Зам[еститель] председателя] ОГПУ

Я. Агранов

► ВЛ. МАСС, Н. ЭРДМАН

ЗАСЕДАНИЕ О СМЕХЕ

Д о к л а д ч и к. Товарищи! Вы все, наверно,читали на страницах нашей печати, что нам нужно веселое, жизнерадостное искусство, нужно, чтобы зритель в театре смеялся. Да, товарищи, пролетариат хочет смеяться! Вот я и обращаюсь к вам для того, чтобы вы сообща обсудили этот вопрос и, так сказать, поставили его на практические рельсы. (Курьер подходит к докладчику и что-то говорит ему на ухо.) Да, да, сейчас, сейчас! Товарищи, начинайте без меня, я сейчас приду. (Уходит.)

П р е д с е д а т е л ь. Кто хочет высказаться?

П е р в ы й. Я.

П р е д с ед а т е л ь. Пожалуйста.

П е р в ы й. Товарищи! Товарищ Косупко с присущей ему прозорливостью обронил здесь довольно крылатую фразу о том, что пролетариат хочет смеяться. Но мы знаем, товарищи, что если пролетариат чего-нибудь хочет, даже если он хочет смеяться, тут уж, товарищи, не до смеха. Действительно, было бы очень смешно, если бы отдельные товарищи захотели шутить в тот момент, когда пролетариат хочет смеяться. Я думаю, что буду неизмеримо прав, если скажу, что смех на шестнадцатом году революции — это не шутка. Поэтому я прошу отнестись к смеху с максимальной серьезностью. Чего же нам нужно, товарищи? Нам нужно, чтобы широкие массы как можно больше смеялись. Нам, товарищи, до слез нужен смех. Я вижу, что кое-кто из присутствующих улыбается. Это, товарищи, позор! Когда я говорю о таком важном участке, как смех, то тут улыбаться нечего! Я тут ничего смешного не вижу. Я еще раз со всей категоричностью повторяю, что нам нужен смех. Вдумчивый, серьезный смех, без малейшей улыбки. Я кончил.

П р е д с е д а т е л ь. Кто еще желает высказаться по смеху?

В т о р о й. Разрешите!

П р е д с е д а т е л ь. Прошу вас.

В т о р о й. Товарищи! Предыдущий оратор, говоря о смехе, призывал нас к серьезности. Но, товарищи, сам предыдущий оратор отнесся к смеху далеко не серьезно. Предыдущий оратор сказал, что нам нужен смех. Я считаю, что такой вывод очень печален. Я считаю, товарищи, что каждый человек, прежде чем засмеяться, должен отдать себе полный и ясный отчет, над чем, почему и каким смехом он будет смеяться. Это самое главное. Какие же смехи мы имеем на сегодняшнее число? На сегодняшнее число мы имеем следующие смехи: их смех и наш смех.

Какая же разница между их смехом и нашим смехом? Первая отличительная черта нашего смеха — это та, что наш смех должен быть организованным. Что это значит? Что мы должны смеяться только над тем, о чем есть постановление общего собрания, что это действительно смешно. Провинция, например, должна согласовывать свой смех с центром. Авторы, например, должны согласовывать свой смех с реперткомом. Комсомол, например, должен согласовывать свой смех с Обществом старых большевиков. Что касается театров, то в театре зрители должны смеяться только в антрактах, после того, как они сообща обсудят все те места, которые вызывают у них гомерический хохот.

Т р е т и й. Разрешите мне.

В т о р о й. Я еще не кончил

П р е д с е д а т е л ь. Одну минуту. Краткое слово по гомерическому хохоту имеет товарищ Гвоздилин.

Т р е т и й. Товарищи! Кроме нашего смеха и ихнего смеха, имеются еще несколько смехов, оставшихся нам от прошлых веков. Огромное место среди упомянутых смехов занимает так называемый гомерический хохот. Попробуем разобраться, как же будет относиться наш смех к данному хохоту. Что такое гомерический хохот? Гомерическим хохотом смеялся великий слепец Гомер. Следовательно, он смеялся над тем, чего он не видел. Нужен ли нам такой хохот?

Г о л ос а. Нужен.

— Не нужен.

Т р е т и й. Я, товарищи, считаю, что нужен. Потому что смеяться над тем, что мы видим, это, я бы сказал, как-то... несколько неудобно!

Г о л о с а. Правильно!

Т р е т и й. Разрешите поэтому считать гомерический хохот нашим смехом?

Г о л о с а. Не нашим!

— Не целиком не нашим!

— Нашим!

— Не совсем нашим!

Т р е т и й. В таком случае будем считать его полунашим!

Г о л о с. Если полунашим, значит, и полуихним!

Т р е т и й. Нет, полунашим и полунеихним!

Г о л о с. Тогда уж лучше полуничейным!

Ч е т в е р т ы й. Вношу предложение.

П р е д с е д а т е л ь. Пожалуйста.

Ч е т в е р т ы й. Предлагаю за невыясненностью гомерического хохота временно заменить его шекспировским смехом

Г о л о с а. Правильно!

Т р е т и й. Я, товарищи, категорически возражаю. Мы еще не знаем, каким смехом смеялся Шекспир. Если он был сыном лорда, то он смеялся утробным смехом загнивающей верхушки, а если он был сыном торговца солодом, то, следовательно, он смеялся бодрым и здоровым смехом полуголодного разночинца. Пока еще на этот вопрос никто ответить не может, потому что происхождение Шекспира никому не известно. Может, товарищи, получиться конфуз: мы начнем смеяться шекспировским смехом, а Вильям Шекспир вдруг окажется лордом Ретлендом. Предлагаю поэтому от шекспировского смеха всячески воздержаться.

П р е д с е д а т е л ь. Слово по текущему смеху возвращается товарищу Ваганькову.

В т о р о й. Товарищи, я продолжаю. Вторая отличительная черта нашего смеха в том, что он должен быть массовым. Я считаю, что смех двух или трех человек или еще более возмутительный смех в одиночку — совершенно недопустим. Мы должны объявить решительную борьбу смехачам-одиночкам, ибо такой смех совершенно не поддается никакой квалификации. Скажем, сидит человек в трамвае и смеется, а над чем он смеется — черт его знает! Я считаю, что смеяться нужно начиная с 15 человек и под наблюдением опытного руководителя, причем каждый смех, перед тем как вырваться из груди, должен быть теоретически подкованным! Вот!..

П р е д с е д а т е л ь. Поступила, товарищи, резолюция. Разрешите огласить?

Г о л о с а. Просим, просим!

П р е д с е д а т е л ь. Внимание, товарищи. Оглашаю резолюцию:

«Общее собрание ученого общества друзей советского смеха, заслушав доклад товарища Косупко на тему о смехе, постановляет: горячо приветствовать всякий смех, за исключением смехов:

а) животного;

б) утробного;

в) щекочущего;

г) пережевывающего;

д) смакующего;

е) кликушеского;

ж) деляческого;

з) межеумочного;

и) сумеречного;

к) лжездорового;

л) пяточного;

м) преждевременного;

н) преждевременного смеха с некоторым опозданием;

о) половинчатого;

п) полуполовинчатого;

р) целиком половинчатого;

с) непонятного;

т) понятного, но немногим;

у) пустого;

ф) несерьезного;

х) поверхностного;

ц) гормонного;

ч) размагничивающего;

ш) обобщающего;

щ) мышино-жеребческого;

э) самодовольного;

ю) сытого;

я) общечеловеческого».

Товарищи, смехи еще остались, а алфавит уже кончился. Поэтому такие смехи, как, например: ехидный, недоговаривающий, подмышечный, видимый смех сквозь невидимые слезы, невидимый смех сквозь видимые слезы, а также: смех над кем-нибудь, смех как таковой и смех вообще — временно, до расширения алфавита, остаются вне букв. Безусловно рекомендуются следующие смехи:

а) смех над татарским игом,

б) смех над крепостным правом,

в) смех над господом нашим Иисусом Христом и

г) смех над Народным комиссариатом почт и теле- графов.

В т о р о й. Почему над Народным комиссариатом?

П р е д с е д а т е л ь. Товарищи, я подразумевал телеграммы. Они опаздывают.

В т о р о й. Так бы и говорил, что над телеграммами.

Т р е т и й. Я предлагаю этот пункт уточнить: не вообще над телеграммами, а над частными телеграммами.

П р е д с е д а т е  л ь. Кто возражает? Никто? Значит, так: над господом нашим Иисусом Христом и над частными телеграммами со следующими оговорками смех не должен:

а) поражать себя в голову;

б) пробуждать инстинкты.

Занавес вовремя опускается.