Он назвал ее умной. Глупая – было бы более точное слово. Бесстыжая. Тоже годится. Родители позаботились о ее безоблачном будущем с лордом Хаверфордом, а она не может найти в себе силы, чтобы отказаться от той радости, которую доставляет ей Ром и которая может разрушить все?

Она хотела, чтобы все было просто, хотела бы никогда не слышать об обществе «Черная роза» и никогда не ступать на ту тропинку в Воксхолле. Она хотела, чтобы Энтони был жив. Анна потрогала свой медальон, к горлу подступил комок ... Горе снова охватило ее. Сколько еще молодых мужчин должны умереть? Кого-то из них она знает лично. И сможет ли она остановить этот страшный конвейер?

Ее стремление во что бы то ни стало раскрыть тайну общества «Черная роза», без сомнения, ставило под удар ее отношения с Хаверфордом, особенно если учесть сложность ее взаимоотношений с Ромом. Но прекратить расследование сейчас означало бы признать поражение. Оставалось надеяться, что Ром говорит ей правду и поможет ей. Ему как мужчине доступны те места, куда ей вход заказан. Если бы они объединили усилия, то смогли бы разгадать эту страшную тайну.

Все это означает, что какое-то время они будут действовать врозь, а ей придется вплотную заняться своими обязанностями по отношению к Хаверфорду. И никакой надежды на случайную встречу. Сейчас, если она хочет добиться цели, ей нужно собраться с силами и не поддаваться соблазнительному искушению, исходящему от Романа Деверо.

Анна встретилась взглядом со своим собственным отражением в зеркале. Она всегда справлялась с любой задачей, которую ставила перед собой, и должна найти в себе силы, чтобы устоять перед неотразимым обаянием Романа Деверо.

Ром вернулся в свои апартаменты, едва держась на ногах. Он думал, что, не общаясь с Анной, сможет преодолеть боль в сердце, но сегодняшняя встреча убедила его в обратном. За то недолгое время, что он не видел ее, его влечение не исчезло, напротив, только возросло. Как она стонала в его объятиях! Мог ли он забыть это? Будь он проклят, но он хочет ее, хотя и знает, что она принадлежит другому.

Лучше всего было бы придерживаться их нового соглашения. Сведения, собранные ею, были действительно бесценны, у него сложилась довольно ясная картина о деятельности общества «Черная роза». Он должен поделиться с ней своими соображениями, конечно, не всеми, но так, чтобы Анна чувствовала, что участвует в деле. Он обеспечит ее безопасность, чего бы это ему ни стоило.

Например, Эдгар Вон. Такой благородный человек, преданный лучшим традициям, как он мог так быстро измениться? Их встреча перенесена на завтра, и он должен использовать эту аудиенцию, чтобы узнать о связях Вона с обществом «Черная роза».

Анна была права, когда сказала, что их отношения не приведут ни к чему хорошему. Он не станет повторять ошибку отца и соблазнять женщину, обещанную другому. Этому не будет прощения. Роман захлопнул дверь – всего лишь дверь одной из комнат, а мысленно представил Анну Роузвуд.

Вдруг ему послышался какой-то шорох ... Он насторожился и замер, соображая про себя, как подобраться к ящику стола, где лежал револьвер.

– Кто здесь?

– Это я. Питер.

– О Господи ...

Он расслабился и вздохнул с облегчением.

– Питер, почему вы сидите в темноте? – Роман подошел к столу, зажег лампу.

– Мне нужна ваша помощь, Роман.

Уловив дрожь в голосе юноши, Ром быстро повернулся к нему:

– О Господи, Питер, что случилось?

Одежда юноши была в грязи, волосы растрепаны, он смотрел на Романа глазами затравленного человека.

– Я не знаю, что делать.

Когда Ром подошел ближе, зловоние ударило ему в нос.

– Господи, старина! Что, черт возьми, происходит?

– Я не мог пойти домой. – Питер провел рукой по небритой щеке. – Я провел ночь на столе в пивнушке. – Скорее в винной бутылке.

– Роман, – протянул он дрожащую руку в страдальческой мольбе, – пожалуйста, помогите мне!

– Расскажите же, наконец, в чем дело.

Питер поднял на него покрасневшие глаза, полные ужаса, и глухо произнес:

– Прошлой ночью я убил человека.

– Что вы сказали?

– Я убил человека. О, Боже мой! – Питер пошатнулся и упал на стул. Его бледное лицо напоминало греческую маску, в огромных глазах затаился шок осознания содеянного. – Я не хотел, я думал, это просто игра.

Прикусив губу, Ром опустился на стул напротив.

– Расскажите мне, как это случилось.

– Я никак не ожидал этого. Я думал, это игра ...

– Питер!

Юноша вздрогнул.

– Простите, простите. Что вы спрашивали?

Ром быстро поднялся и подошел к бару.

– Что произошло?

– Меня вызвали.

– Вызвали? В общество? – Налив бренди, Ром вернулся к Питеру и вложил стакан в его руки.

Юноша ухватился за стакан обеими руками, как будто не верил, что ему хватит сил удержать его.

– Да, меня вызвали. – Он поднес стакан к губам. Зубы стучали о край, выбивая дробь. Наконец он сделал глоток.

– Возможно, вам больше не стоит лить, – сказал Ром, – но бренди поможет вам продержаться подольше, чтобы рассказать мне, что случилось.

Питер слизнул остатки бренди с губ и кивнул:

– Да, спасибо.

– Вы не первый мужчина, который приходит ко мне после того, как впервые убил человека, – тихо проговорил Ром. – Это обычное дело на войне.

– Ричард рассказывал мне, – кивнул Питер. Лицо его сморщилось. – Я хотел бы, чтобы он был здесь. Я хотел бы, чтобы он сказал мне, что делать.

– Успокойся, парень. – Сжав плечо юноши, Роман поднес стакан к его губам. – Я здесь вместо него. Помните, он просил руководить вами в том случае, если сам не сможет сделать это?

Юноша кивнул, одинокая слеза скатилась по щеке, когда он сделал очередной глоток бренди. Он опустил стакан и провел рукой по щеке.

– О чем я говорил?

– Что вас вызвали в общество.

– Да, мой первый поединок. – Он тихо рассмеялся. – И я был взволнован. Да-да, я знаю. Я хотел рассказать вам, когда меня вызвали ... Но вы не доверяли обществу. – Он снова рассмеялся и явно был на грани истерики. – Вы были правы, черт побери, Роман, вы были правы…

Ром вздохнул:

– Лучше бы я ошибся.

– Письмо с символом общества прибыло по почте за три дня до поединка.

– С указанием условий дуэли, я полагаю?

– Нет, когда ты получаешь подобное письмо, то идешь на заранее условленное место и ждешь дальнейших инструкций.

– И что это за место?

– Постоялый двор на окраине Лондона. Еще когда я вступал в общество, они предупреждали меня, что когда я получу вызов, то должен прийти туда и ждать контакта.

– Значит, в письме не было ни единого слова, только символ? То есть они не выдали себя. И что это был за постоялый двор?

– «У перекрестка».

– Полагаю, дуэль происходила не в гостинице?

– Нет, но один член Триады заехал за мной.

Ром покачал головой:

– Умно. И, как я понимаю, карета привезла вас, юноша, на место поединка?

Питер кивнул.

– Он завязал мне глаза, пока мы ехали.

– Еще умнее. Черт бы их побрал! Они сделали все, чтобы замести следы. – Ром нервно ходил по комнате. – Продолжайте, Питер.

– Мы прибыли на место. Это была небольшая поляна рядом с проселочной дорогой. Другие члены Триады поджидали нас вместе с моим предполагаемым противником. Я догадался, что они забрали его в другой гостинице. На всех были маски, даже на дуэлянте.

– Поэтому выдвинуть обвинения против какого-то конкретного лица невозможно, – сказал Ром, качая головой. – Тайна общества остается тайной.

– Сначала все шло хорошо, – продолжал Питер, уставившись в стакан. – Это была обычная дуэль. Я первый нанес удар и думал, что нам предстоит биться до первой крови и этим все закончится, но не тут-то было ...

Он замолчал и крутил стакан в руках, как будто все его мысли сосредоточились на нем. Затем вздохнул и сделал последний глоток. Ром закрыл глаза на минуту, зная, что последует дальше. Но Питеру нужно было рассказать все, необходимо было признаться в том, что он совершил.