– А я, наблюдая за ним, заметила, как он сжал твою руку, – с вызовом произнесла мать, – и сделала заключение, что ты ему нравишься.

– Не берусь комментировать чувства графа. – Анна повернулась к окну, надеясь тем самым положить конец разговору.

– Кроме того, я заметила, как он был взволнован, когда вы вернулись в ложу, Анна Евгения Катарина, – настаивала Генриетта. – И сделала вывод, что между тобой и графом произошло какое-то романтическое объяснение.

– Мама!

– Не пытайся убедить меня, что это не так, – продолжала Генриетта, поднимая руку. – Я все поняла и готова простить тебе этот маленький грех. Не следует слишком скромничать и стоит поощрить графа ...

– Право, ты поднимаешь много шума из ничего. – Анна поспешила отвернуться, чтобы мать не заметила панику в ее глазах. Генриетта обладала проницательностью и умела разглядеть, что к чему, через самую завуалированную ложь.

Накануне посещения театра Анна много размышляла, но не о графе.

– Это загадка, почему он не навестил тебя перед отъездом, – пробормотала Генриетта.

«Ром тоже не пытался встретиться со мной».

– После театра я была уверена, что он будет у наших дверей на следующий же день, – не унималась мать.

«Не ошиблась ли я, доверившись ему?»

– Я так надеялась ... романтическая ... интерлюдия ... между вами изменит его отношение к тебе. Мужчина забывает о всяких рамках, если леди позволяет ему чуть больше, чем следует. Еще раз говорю, что не понимаю этот феномен.

«В первый раз я обратилась к нему за помощью, он отказал».

– Может быть, ты что-то такое сказала или сделала, что уменьшило энтузиазм лорда Хаверфорда? – Генриетта с нетерпением ждала ответа, наблюдая за дочерью.

Анне хотелось сказать что-нибудь такое, что успокоило бы мать.

– Когда я встретилась с ним у миссис Эмберли, его сиятельство заметил, что надеется увидеть меня на балу у лорда Северли.

– Он так сказал? – Генриетта оживилась. – Как мило. Мы уже получили приглашение. Я, конечно, приму его. Ты должна надеть персиковое платье.

– Да, мама.

Когда мать пустилась обсуждать прочие мелочи туалета, Анна мысленно вернулась к более существенным проблемам. Она поверила Рому, когда он рассказал ей, что не является членом общества. А что, если он солгал? Он не искал с ней встречи, как и предупреждал. Он даже не потрудился объяснить, почему оказался на той вечеринке в Воксхолле. Что, если он просто хотел узнать, почему она была там? Не было очевидных связей между «Роуз» и Анной Роузвуд, но ему каким-то образом удалось сложить их вместе и заставить ее сказать правду.

Она сама подписала свой смертный приговор? Анна исподлобья посмотрела на мать, отчаянно пытаясь подавить страх. Генриетта с упоением говорила о всяких мелочах туалета, о том, что лучше надеть, чтобы очаровать лорда Хаверфорда, и не замечала, что творится с дочерью. Анна прикусила губу и отвернулась к окну, делая вид, что наблюдает за проплывающим мимо пейзажем, хотя не видела ничего.

Наконец-то она по-настоящему ощутила опасность, угрожавшую ей. У нее не было никаких доказательств, кроме заверений Рома, что он не связан с тайной организацией. А кольцо? Кольцо можно снять и положить в карман. Что, если он затеял эту игру, чтобы выведать ее планы? Неужели она сама выдала себя? Она назвала имя Энтони и призналась, что изображала куртизанку по имени Роуз. Она передала ему все сведения, которые ей удалось собрать, он заверил ее, что позаботится обо всем.

Что, если все это ложь? Что, если он просто хотел выудить у нее информацию, а сейчас вынашивает план, как бы убрать ее с дороги? Слезы набежали на глаза. «Энтони, Энтони, ты мне так нужен сейчас!» Она заморгала, прогоняя слезы, не желая привлечь внимание матери. Энтони мертв, он не придет ей на помощь, как часто случал ось в недавнем прошлом. Она совершенно одна и может рассчитывать только на свою интуицию. И она не хочет умереть.

Она могла бы покончить с расследованием, выйти замуж за Хаверфорда, переехать в деревню и заниматься воспитанием детей. Она могла бы сделать вид, что верит в сказку о гибели брата от рук грабителей. Она могла бы вести себя так, словно никогда не была знакома с Романом Деверо. Она могла бы сделать все это, чтобы сохранить свою жизнь, и тем самым предать Энтони. И для этого ей всего лишь нужно похоронить подозрения, связанные с убийством брата, и оставить это преступление нераскрытым.

Или, рискуя собственной жизнью, продолжить расследование, чтобы, в конце концов, раскрыть тайну общества «Черная роза». И тогда она сможет спасти других, ни в чем не повинных молодых людей ... Она найдет способ усыпить бдительность матери и продолжит то, что начала. И тогда в темных переулках Лондона больше не будут находить тела убитых, не будет больше таинственных смертей от удара шпаги. Она, в конце концов, сумеет отдать последний долг своему брату. Или присоединится к нему. Одним словом, она поняла, что не отступит.

Ром протиснулся сквозь толпу, собравшуюся у дверей местной библиотеки. Толпа гудела с пугающим возбуждением, которое он не раз наблюдал на поле битвы и никогда не мог объяснить. В высшем свете люди обычно воспринимали смерть скорее как какое-то мрачное недоразумение, что-то вопиющее и возмутительное.

В центре круга лежал Роберт Чеймберз.

– Мертв ...

– Нашли на обочине дороги.

– Проклятые бандиты. Человек не может чувствовать себя безопасно даже в своей собственной карете.

– Для матери такое горе ...

Ром пробрался в относительно спокойное помещение библиотеки, но и здесь до него доносились возбужденные голоса. Среди капоров и юбок он увидел миссис Роузвуд, которая увлеченно беседовала о чем-то с тремя другими леди, а позади нее стояла Анна. На ее побледневшем лице темные глаза казались огромными. Она заметила его.

Ром замер, потрясенный выражением ее лица. Анна выдержала его взгляд, обвинение и опустошенность застыли в ее глазах. Губы ее дрожали, но она крепко сжала их и выпрямилась, не скрывая своего страдания. Незаметным кивком она указала на ряд книжных полок слева от нее, затем отошла немного от матери и исчезла из виду, скрывшись за огромными стеллажами:

Ром направился в противоположном направлении, свернул в боковой проход и увидел Анну в углу у стеллажей с книгами по истории. Стопка пыльных, толстых томов лежала перед ней на столе, загораживая от тех, кто проходил мимо. Когда он протиснулся в узкое пространство между столом и полками, она стояла, наклонив голову и сжимая в руке тонкий кружевной платок. Вся ее поза выражала невыносимое страдание, его сердце защемило от боли. Продолжая комкать в руке платок, она подняла голову и посмотрела на Романа.

– Анна. – Он подошел и протянул ей руку, но она отодвинулась.

– Не надо.

– Извините. – Он уронил руку. – Я забыл, где мы находимся.

– Я думаю, вы уже слышали новость? – Ее покрасневшие глаза терзали его сердце. – Роберт Чеймберз найден мертвым на окраине города. Его закололи шпагой.

– Я сам хотел сообщить вам об этом, но вас не оказалось дома.

– И тогда вы последовали за мной сюда?

– Да. Я надеялся, что новость не успеет дойти до вас.

– Дело в том, что я знала его. – Она теребила в руке платок. – Когда мы были совсем детьми, он признавался мне в любви.

– Анна ... – Он не мог без боли смотреть на нее и на какой-то момент отвел глаза. – Мне очень жаль.

– Это вы убили его?

Ее шепот заставил его резко повернуть голову.

– Что? Что вы сказали?

– Вы убили его? – Бледная, как мраморная статуя, она ждала его ответа.

– Конечно, нет. – Он собрался с мыслями. – Как вам такое могло прийти в голову?

– Вы говорили мне в ту ночь в Воксхолле, что вам приходилось убивать людей.

Он медленно кивнул:

– Это правда. Но я был солдатом, Анна. Я убивал людей на поле битвы, а не с холодным рассудком.

– Вы входите в общество?

– Нет.

– Как я могу верить вам на слово, когда кругом продолжают убивать молодых мужчин? – От волнения кровь прилила к ее щекам. Он воспринял это как сигнал к обвинению.