Светлану чаще других приглашал Марик, но его отвлекали обязанности хозяина. Она не скучала – ей не по душе были резкие движения, быстрые ритмы: по натуре неторопливая, она предпочитала медленные, плавные танцы. А что касается Олега, так она к нему вполне охладела и ничуть не ревновала к подруге, наоборот, – с удовольствием наблюдала, как они здорово танцуют. Но истинное внимание было приковано к Мише – она тайно продолжала наблюдать за ним: ей нравилось, как он говорит, двигается, какое у него выражение лица, – весь его облик симпатичен ей... Девушка вдруг почувствовала – что-то шевельнулось в душе, сердце забилось сильнее...

Женственной, нежной, ей всегда импонировали сильные, уверенные в себе мужчины – такие, как отец, как Олег... Теперь, невольно сравнивая их с Михаилом, отметила: отец явно приземист; Олег, пожалуй, грузноват, физически переразвит. Внешность Михаила – идеальна... Нельзя сказать, что он красив, как голливудский киногерой. Лицо типично славянское, с широко поставленными глазами и заметно выдающимися скулами; полная шея, крутые плечи, сильные руки борца гармонично сочетаются с узкой талией и бедрами, длинными, стройными ногами. Он еще совсем юный, но высокий, прекрасно физически развит – фигура взрослого мужчины. Никогда еще ни один молодой человек не казался ей столь привлекательным.

Танцевал он почти все время со своей соседкой по столу, той самой худенькой брюнеточкой, – ей он, по всей видимости, очень нравится. Они все время весело болтают, обмениваются улыбками... Но Света безошибочным женским чутьем отметила: нет у него особого интереса к партнерше. Кажется, что ее саму он будто и не замечает...

Прием хорошо владеющего собой мужчины – это она тоже вскоре поняла: в один из перерывов он как бы ненароком поравнялся с ней.

– Похоже, Света, вас не привлекают эти современные танцы? А как танго, вальс? Правильно я угадал? – Михаил мягко гладил ее взглядом ярких карих глаз, не скрывая намерения завязать разговор, а может быть, и знакомство.

– Я люблю смотреть, как танцуют рок и шейк, но мне они плохо даются, – честно без всякого кокетства призналась она.

Вновь зазвучала радиола – Марик очень кстати поставил «Студенточку» Лещенко: у него целая коллекция пластинок этого чудного исполнителя – Света его очень любила.

– От танго, надеюсь, вы не откажетесь? – И, не дожидаясь согласия, Миша решительно увлек ее в гущу танцующих.

Он вел уверенно, четко следуя ритму, и Света покорно подчинялась его безмолвной силе. Ни с кем раньше у нее так здорово не получались все па танго, даже сложные. Светлана и Михаил так увлеклись слаженностью и гармонией танца, им так хорошо оказалось в объятиях друг друга, прислушиваться к трепету своих сердец, что они и не заметили – пластинка кончилась... Оба продолжали ритмично двигаться, пока их блаженное состояние не нарушили смех и аплодисменты.

– Не находите ли, друзья, что вы несколько увлеклись? – заметил им немного раздосадованный Марик. – Светочка, следующий танец по праву – за мной!

Всего восемь вечера, веселье в самом разгаре, но Светлана не забыла о своем обещании маме – не задерживаться допоздна, обернуться до прихода Ивана Кузьмича. Пора возвращаться домой! Однако ее спутникам, Олегу и Наде, уходить не хотелось.

– Светочка, может, чаю попьем? Такой аппетитный торт на кухне дожидается! – попыталась остановить ее Наденька.

Но Светлана была непреклонна:

– Вы оставайтесь.

Без Светланы оставаться как-то неудобно... Пришлось и им распрощаться с хозяевами. Марик огорчился, что эта троица покидает его праздник, но уговаривать бесполезно.

– Ну что поделаешь! Только я обязательно провожу вас до метро. Миша! Пойдем прогуляемся – составь компанию, – обратился он к приятелю. – Нужно Светочку проводить.

То ли он что-то приметил в поведении Михаила, то ли от него не ускользнуло безразличие Светы к Олегу, Михаил будто этого и ждал – мгновенно поднялся и последовал за ними. Они гурьбой спустились по лестнице, пересекли дворик и вышли в Малый Афанасьевский.

После душной, несмотря на распахнутые окна, квартиры так приятна вечерняя прохлада – дышалось легко и свободно. Светлана понимала – надо поторапливаться, а то не успеет до прихода отца; но домой не хочется... «И чего я так боюсь папу? Съест он меня, что ли? Ведь я уже взрослая», – рассуждала она, в общем-то, здраво. Даже обрадовалась, когда на углу у Гоголевского бульвара Марик неожиданно предложил:

– Ребята, давайте прогуляемся до метро «Кропоткинская», а? Сядете в метро там. Хочется подышать воздухом. У вас на это уйдет лишних пять минут, а нам-то с Мишей возвращаться – душновато в доме.

Возражений не последовало, и все пятеро направились по бульвару к станции метро «Кропоткинская»: впереди – Олег с девушками, немного позади – Марик и Миша. В этот теплый августовский вечер на Гоголевском было еще многолюдно: шли по аллее прохожие, гуляли пожилые и юные пары; веселились компании молодежи.

Одна из таких, разухабистая, неприятная, разместилась на лавочках по обе стороны главной аллеи: подвыпившие парни блатного вида что-то мычали под гитару, наяривали цыганочку прямо поперек дороги. Стоило Олегу со Светланой и Надей с ними поравняться, как путь загородили двое.

– Вот это крали! – восхищенно воскликнул один. – Куда торопитесь? Присоединяйтесь-ка к нам! – И с неуклюжей, издевательской галантностью протянул руки девушкам, будто их спутника не существовало.

– Ребята, вы что, не видите? Девушки заняты, – с суровым видом, но миролюбиво выступил вперед Олег, выпрямившись во весь свой могучий рост и расправляя плечи.

Страха он не чувствовал: в этот час, на виду у многочисленной публики шпана не посмеет затеять драку.

– А ты, шкаф, подвинься! – презрительно-добродушно посоветовал жилистый тип, с белобрысой челкой, спадающей на глаза из-под кепки. – Лучше двигай-ка отсюда, не то перо в бок получишь, – почти ласково прошепелявил он.

– Ты слушай, слушай, что тебе говорят, слоненок! – так же тихо, приветливо обратился к нему второй, повыше и покрепче на вид. – Не лезь на рожон – не стоит.

Олег понял – с ними не шутят; страх охватил его. Он оглянулся: Марк и Миша остановились позади, наблюдают за развитием событий. Он приободрился, собрался с духом и, рисуясь перед девушками своей мощью, сделав угрожающий шаг вперед, предупредил.

– Вы что, парни? А ну, прочь с дороги! Кого путаете? Вон, милиция рядом! На нары захотели?

При этих словах вся компания вскочила на ноги как по команде. Ах так?! Теперь уж не до девушек! Жилистый так двинул Олегу кулаком ниже пояса, что тот, взвыв от боли, согнулся пополам. Тогда противник нанес ему удар в лицо – заплыл глаз, потекли «кровавые сопли». Вся остальная компания вмиг набросилась на Олега со всех сторон, и он завертелся среди них, как медведь среди своры охотничьих собак, вопя:

– Что вы делаете?! За что?!

Он даже не пытался дать сдачи – не умел драться: рос большим и сильным от природы; самый рослый в классе, никого не обижал; ну и к нему не лезли – побаивались. Сам он считал, что, если понадобится, постоять за себя сумеет. А теперь вот растерялся, поддался...

И Марк, и Михаил ребят этих из своего района давно знали – о них шла дурная слава – и потому не вмешивались – авось все кончится миром. Да и от Олега веет силой, вид у него суровый и внушительный, а урки силу уважают. Но, поняв, что из него сейчас сделают отбивную, а может, и ножом пырнут, не сговариваясь бросились на выручку.

– Ребята, атас! Смывайтесь! Эй, Батон, ты что – не видишь? – Подбежав, Марк схватил за руку коренастого, толстого громилу, замахнувшегося на Олега ногой. – Кончай! Это свой парень!

– А ты чего здесь мельтешишь? – огрызнулся, узнав его, Батон. – Вали отсюда, а то и тебе достанется!

Михаил не разговаривал, – он действовал умело и быстро: в мгновение ока расшвырял нападавших, загородил Олега своим большим телом и, бесстрашно глядя на это хулиганье, решительно заявил: