Через несколько минут Хелси для очистки совести отправил радиограмму вице-адмиралу Маккейну, отменив предыдущий приказ и дав новый: группе Маккейна надлежало двигаться не на север, а на юго-запад, с тем чтобы нанести воздушный удар по японским кораблям, атаковавшим конвойные авианосцы Кинкейда. Другой радиограммой он поспешил уведомить Кинкейда в том, что к нему на поддержку срочно направляется авианосная группа Маккейна. Далее, согласно донесениям, регулярно поступавшим в штаб вице-адмирала Хелси, события развивались в следующем хронологическом порядке.

9 часов 05 минут. Хелси получает третью радиограмму от Кинкейда. Тот просит немедленной поддержки с воздуха и моря — силами бомбардировщиков и быстроходных линкоров.

9 часов 07 минут. От Кинкейда поступает четвертая радиограмма. В ней — все та же просьба. Кинкейд прибавляет только, что у линейных кораблей Седьмого флота почти на исходе боеприпасы. Они израсходовали их во время артобстрела побережья Лейта и боев, состоявшихся накануне. В заключение он, наконец, уточняет состав атакующей японской эскадры: четыре линкора, восемь крейсеров... Сообщение производит в штабе Хелси эффект разорвавшейся бомбы. Если верить радиограмме Кинкейда, вчера в ходе нескольких массированных ударов с воздуха был потоплен один-единственный японский линкор, тогда как, по предварительным расчетам, неприятельская эскадра была разгромлена почти полностью. Когда же и — главное — за счет каких резервов она успела пополниться? Воистину невероятно! Очевидно, японцы поразили Кинкейда и офицеров его штаба внезапностью и стремительностью, а у страха, не случайно говорят, глаза велики. Как бы то ни было, в ответной радиограмме Хелси сообщает Кинкейду свои точные координаты, уточняя при этом, что продолжает следовать намеченным курсом. В конце же он еще раз подтверждает, что отдал Маккейну приказ незамедлительно выдвинуться на помощь Седьмому флоту.

(Однако то, что Хелси и его штабу казалось совершенно невероятным, было чистой правдой. В самом деле, во время вчерашних налетов на эскадру Куриты американские летчики потопили всего лишь один неприятельский линкор: это был великан «Мусаши», водоизмещением 63 тысячи тонн. В него угодило зараз шестнадцать бомб и пятнадцать торпед. Вместе с ним на дно ушли 2400 японских офицеров и матросов. Тогда же в ходе очередного налета получил повреждения — впрочем, не очень серьезные — и один из неприятельских крейсеров, что, тем не менее, не помешало ему своим ходом добраться до Сингапура. Остальные же корабли эскадры Куриты, как ни странно, почти не пострадали.)

Тем временем по эскадре Озавы наносят удар американские самолеты второго атакующего эшелона. Несколько бомб накрывают легкий авианосец, крейсер и авианесущий линкор.

10 часов 00 минут. Хелси получает радиограмму от Нимица: «Где быстроходные линкоры Третьего флота?» Нимиц следит за ходом событий нам Филиппинах из своего штаба в Перл-Харборе. До него доходят и отчаянные призывы о помощи, которые Кинкейд посылает в эфир уже открытым текстом. Впрочем, их слышит почти весь мир.

10 часов 05 минут. Хелси передает очередную, пятую по счету радиограмму от Кинкейда все с тем же призывом о поддержке.

Несколько позднее. Завершается второй налет на эскадру Озавы. В результате серьезно поврежден легкий авианосец (первый, напомним, к тому времени уже был потоплен) и выведены из строя два легких крейсера. Японская эскадра разделилась надвое. Вокруг подбитых и потерявших ход неприятельских кораблей снуют эсминцы. В это время к месту боя подходят американские быстроходные линкоры и открывают массированный огонь по уцелевшим кораблям противника, в том числе по обоим авианесущим линкорам. Американские моряки, обступив релинги, пытаются разглядеть и подсчитать, сколько неприятельских кораблей подбито.

Между 11 часами 00 минутами и 11 часами 15 минутами. От Кинкейда поступают подряд четыре тревожные радиограммы: «Противник уже атакует наши транспорты». В довершение ко всему выясняется, что в зарядных погребах американских линкоров и крейсеров не осталось ни одного снаряда.

11 часов 15 минут. Хелси отдает приказ соединению быстроходных линейных кораблей Третьего флота ложиться на обратный курс.

В дальнейшем Хелси никогда не скрывал, что отдал этот приказ скрепя сердце. И это — невзирая на то, что главной его задачей было прикрывать действия Седьмого флота, который сейчас находился действительно в бедственном положении. Иными словами, малейшее промедление было для Кинкейда смерти подобно. Итак, Хелси приказал соединению линейных кораблей Третьего флота выдвинуться на помощь Кинкейду. Кроме того, следом за линкорами он отправил группу из трех конвойных авианосцев, которым надлежало прикрывать корабли Седьмого флота с воздуха. Остальным же авианосцам, переданным под командование Митчера, было предписано следовать дальше на север. О принятых мерах Хелси не преминул сообщить Кинкейду и Нимицу, настойчиво ожидавшему ответа на свой запрос о том, где находятся быстроходные линкоры Третьего флота. К тексту радиограммы, адресованной Кинкейду, Хелси прибавил, что сам сможет быть в водах Лейте не раньше чем к 8 часам следующего утра.

На перегруппировку и передислокацию сил Третьего флота — в частности второй 343-й ударной группы, которой предстояло выдвинуться на юг, — понятно, требовалось время. Надо было посадить на конвойные авианосцы самолеты, еще не успевшие вернуться с боевого задания. Наконец, было необходимо произвести дозаправку кораблей. Короче говоря, подготовка к обратному рейду закончилась только к 16 часам. И тут в голову Хелси пришла новая мысль — самому выдвинуться на юг на борту одного из двух самых быстроходных линкоров: «Нью-Джерси» или «Айовы», — в сопровождении трех легких крейсеров и восьми миноносцев. Таким образом, Третий флот, который Хелси хотел сохранить в целостности, пришлось разбить  на три группы. На север двинулась авианосная группа под командованием Митчера, причем без линкоров сопровождения, — ей предстояло добить эскадру Озавы, ударную силу которой составляли два уцелевших линкора-авианосца. Тем временем на юг выдвинулись два линкора под командованием самого Хелси — не имея за собой ни малейшего воздушного прикрытия, они должны были противостоять четырем линкорам Куриты (один из них, напомним, был водоизмещением 63 тысячи тонн), которые наверняка будут поддержаны силами наземной авиации противника. А посередине — в том же южном направлении — шла группа из четырех тихоходных линкоров и трех авианосцев.

 «Энтерпрайз» в числе других авианосцев вошел в состав северной группы. Но его экипажу так и не случилось наблюдать последующие боевые действия. В голубом небе, чуть подернутом легкими кучевыми облаками, не было видно ни одного японского самолета — только «свои»: они то взлетали, то садились — и так до бесконечности. Впрочем, для моряков «Энтерпрайза» война давно превратилась в нудную работу, сравнимую с работой на каком-нибудь заводском конвейере. Единственным развлечением для них было обсуждение новостей, которые время от времени им сообщал офицер из корабельной информационной службы, да прослушивание прямых радиотрансляций с места боевых действий.

Новые удары по эскадре Озавы были нанесены примерно через час. Приказ Митчера был коротким и четким: «Атаковать авианосцы!» Заградительный огонь японских корабельных орудий был не менее интенсивным, чем всегда. Американским летчикам пришлось рассредоточиться и заходить на бомбометание, ловко лавируя между разноцветными гейзерами взрывов зенитных снарядов. И вот внизу, на безмятежной морской глади, показался тяжелый авианосец «Зуикаку» — на его ровной как гладильная доска полетной палубе не было видно ни одного самолета. «Зуикаку» был единственным уцелевшим японским авианосцем из тех, что атаковали Перл-Харбор. Подобно «Энтерпрайзу», он участвовал и во всех последующих морских битвах в Тихом океане. Теперь же от него, потерявшего все свои самолеты, было мало проку, зато он мог послужить отличной приманкой и отвлечь на себя внимание основных сил противника. На борту беззащитного, обреченного «Зуикаку» гордо развевался громадный, пятнадцатиметровой длины флаг — символ его самоотверженной стойкости. На полетную палубу авианосца градом посыпались бомбы, а борта его в нескольких местах вспороло взрывами торпед. «Зуикаку» исчез в клубах черного дыма, сквозь которые вырывались багровые языки пламени. В 14 часов 30 минут авианосец медленно завалился на правый борт, распластав на воде огромное полотнище с красным солнцем посередине.  А еще через несколько мгновений над «Зуикаку», с честью исполнившим свой последний долг, волны сомкнулись навсегда.