Что за жизнь его ожидает? Какие нечеловеческие мучения при виде счастья его Светланы с другим?..

Он испытал такое отчаяние, такую острую физическую боль, что на короткое мгновение выпустил из рук руль. Всего нескольких секунд хватило для исполнения приговора, вынесенного ему судьбой. В этом месте набережная Яузы делала крутой поворот. Оставшись без управления и наехав одним колесом на какое-то препятствие, громоздкая машина резко развернулась и, сбив чугунное ограждение, обрушилась в реку…

«Финита ля комедия», – только и успел подумать Марк, поняв, что погружается в воду, и испытал даже облегчение: недаром мама позвала его к себе…

В тот день, когда Михаила выписывали из больницы, Сергей Белоусов явился к нему спозаранку.

– А у нас чепе! – с порога заявил он. – Арестовали сотрудника, который ведет расследование в Сочи. Срывается крупный заказ. Ждем тебя как манны небесной!

Сергей вкратце рассказал, в чем дело. В порту пропала большая партия ценного груза. Милиция вела следствие вяло, заказчик заподозрил, что дело не будет раскрыто, и обратился за помощью в агентство. Очевидно, подозрения были небеспочвенны: агента фирмы милиция задержала, как только он начал работать. Предлог (незаконное ношение оружия) надуманный, поскольку лицензия имелась, – все шито белыми нитками. Михаил сразу понял, что придется срочно лететь на юг.

– Билеты уже заказаны. На дневной рейс. Уладить вопрос с милицией, если замешана, нелегко. Тут нужна твоя крутизна, Миша. Мы все понимаем, что не здорово это получается: прямо с больничной койки – из огня да в полымя. Но дело требует. «Ну что за злая судьба! – горестно подумал Михаил. – Будто нечистая сила ворожит, мешает встретиться с сыном, никак не дает!»

– Ладно, что попишешь. Придется лететь, – согласился он. – Только позвонить надо. Кое-кого предупредить о неожиданном отъезде. А потом – выписка и сразу за дело!

– В контору заезжать нам не надо. Все необходимые документы у меня с собой, – деловито тараторил Белоусов, помогая ему складывать вещи. – Машина ждет. Заедем к тебе домой – и оттуда прямо в аэропорт.

Квартира Михаила приобрела нежилой вид: на всем толстый слой пыли, непонятно откуда взявшейся – окна плотно закрыты. Но сейчас не до уборки. Михаил принял душ, переоделся, собрал необходимое – вроде готов двинуться в путь.

Еще из больницы он пытался дозвониться Светлане, но никого дома не застал. Решил позвонить снова из аэропорта, во что бы то ни стало предупредить. Не дай Бог подумают, что не хочу увидеть сына, – хватит недоразумений! Кто знает, сколько там придется пробыть. Первое его дело в агентстве, проиграть нельзя.

До отъезда в аэропорт не спеша обсудили с Сергеем детали, больше всего опасаясь такого варианта, как инсценировка. Сумма страховки столь внушительна, что сама по себе наводит на размышления. Подкуп должностных лиц, чтобы замести следы, вполне вероятен, и в этом случае поймать за руку и вывести на чистую воду махинаторов очень сложно. Кроме того, и сам заказчик вряд ли заинтересован в установлении истины. Белоусов предполагал, что дело все-таки чистое и владельцы груза заказали расследование не для отвода глаз – чтобы их не заподозрили.

– А вот мы на месте все и установим, – спокойно пообещал Михаил. – Я кое-кого знаю в местной прокуратуре. Надеюсь, разберемся, а там все вместе решим, как быть с заказчиком.

По дороге в аэропорт продолжали обсуждать возможные повороты и подводные камни в ходе предстоящего расследования. Перед вылетом Михаил еще раз позвонил, и вновь никто не подошел к телефону.

В этот день Светлане сообщили о гибели мужа и пригласили на опознание.

Траурные события и хлопоты, связанные с оформлением документов, организацией похорон и поминок, совершенно измотали Светлану и полностью отвлекли ее мысли от предстоящей встречи с Мишей.

Не привыкшая решать житейские вопросы самостоятельно, по природе несколько флегматичная и медлительная, она растерялась и вряд ли справилась бы с горестными заботами без помощи родных и близких. Но ей самой, слава Богу, практически ничего и не пришлось делать.

– Не беспокойся, доченька, мы с отцом все сделаем, что нужно для похорон, – заверила ее Вера Петровна. – Занимайся Петенькой и береги голос.

Документы оформил четко и без задержки Вячеслав Андреевич.

– Мой Слава похоронные дела хорошо знает – немало пациентов на тот свет отправил, – с мрачным юмором заверила племянницу тетя Варя, когда Светлана запротестовала, не желая затруднять такого крупного и занятого специалиста, как профессор Никитин. – У него это не займет много времени. И потом, он сам очень хочет тебе помочь. – И перешла почему-то на шепот: – Ты мне лучше скажи – неужели думают, что… самоубийство? Хоть Вера мне говорила, что у вас не все ладно, но ведь на Марка это совсем не похоже.

– Следствие покажет, – печально и устало, но без особого волнения ответила Светлана. – Уверена, что это просто несчастный случай. Медицинская экспертиза установила, что он был в состоянии алкогольного и наркотического опьянения. Скорее всего уснул за рулем… Была глубокая ночь.

– Ты что же, совсем не горюешь? – удивилась Варвара Петровна, и в ее тоне прозвучали осуждающие нотки. – По-моему, он к тебе относился хорошо.

– Конечно, скорблю. Жаль его – мог еще жить и жить… Но пути наши разошлись. На то есть причины, маме они известны. – И призналась: – Конец Марика ужасный… сердце у меня кровью обливается от жалости, но, знаешь… это и освобождение от мучительных проблем. Видно, так небу угодно с ним поступить. А мы проводим его в последний путь, вспоминая только хорошее.

Тетю Варю и других непосвященных родственников и знакомых удивляло, что Светлана не рыдает, не убивается по трагически погибшему мужу; но мать и Степан Алексеевич были с ней полностью солидарны.

– Пусть простит меня Бог, – со свойственной ей непосредственностью говорила дочери Вера Петровна. – Но своей ужасной смертью Марик сделал доброе дело и полностью искупил свою вину перед тобой, Мишей и Петенькой. Хотя мне, как и тебе, не очень верится, что сделал он это по своей воле. Да к чему теперь разбираться? Пусть ему в иной жизни будет хорошо…

Расходы по траурным мероприятиям оказались огромными: Марк имел широкий круг друзей и знакомых, был известен в мире шоу-бизнеса, и приличия требовали отдать должное его памяти. Вот где пригодилась его кредитная карточка. Удалось не только заказать лучшие похоронные принадлежности, множество венков, оркестр, транспорт, но и на кладбище оплатить ритуальные услуги по первому разряду.

Похоронили Марка на Немецком кладбище, рядом с его родителями. Светлана заказала гранитный памятник, с тем чтобы установить его позднее, когда осядет земля.

На арбатской квартире у Марка хранилась изрядная сумма наличных в рублях и валюте; денег хватило на все, даже на богатые, многолюдные поминки – пришлось их проводить в три очереди.

Междугородный вызов застал Светлану в двенадцатом часу ночи, когда она, измотавшись за день, уже засыпала у себя в спальне.

– Прости меня, ради Бога, за поздний звонок! – услышала она в трубке незабываемый низкий голос Миши – и сон сразу отлетел от нее. – Вот уже полтора часа сижу на переговорном, но только сейчас соединили. Пытался дозвониться до тебя много раз: из больницы, из дома, из аэропорта. Хотел объяснить: всеми силами души жажду видеть сына, а все никак не получается. То лечился, теперь дела загнали на юг, в Сочи. Ну никак не могу застать тебя дома!

– Я и не могла быть дома, Миша, – прервала она его скорбным голосом. – Дело в том, что погиб Марик: упал в Яузу вместе с машиной в ночь на вторник. Вчера мы его похоронили.

– Не может этого быть! Невероятно! – хрипло произнес ошеломленный Михаил после небольшой паузы – его будто обухом по голове ударили. – Марик ведь… в этот день он был у меня в больнице… Плохой вышел разговор… Разве мог я предположить, что вижу его в последний раз? – Растерянно помолчал, не находя слов сочувствия, сказал первое, что пришло в голову: – Соболезную тебе, конечно. Похоже, вы с ним жили дружно. Я же… мне разреши иметь свое мнение.