Литмир - Электронная Библиотека

Представители Балтийского флота выступили уже не только против Временного правительства, но и против меньшевистско-эсеровского ЦИКа.

Тем временем большевики вновь прочно взяли руководство Центробалтом в свои руки и решительно повернули Центробалт на большевистские рельсы. Из тюрьмы были выпущены, вернулись в Гельсингфорс и возобновили работу Дыбенко и другие товарищи, арестованные Временным правительством 7 июля.

В середине октября Центробалт принял постановление об организации на всех крупных кораблях постоянных боевых взводов, которые были бы готовы выступить по первому требованию Центробалта и выполнить любое его распоряжение. Надвигались решающие дни.

Штурм

Под напором народных масс Центральный исполнительный комитет Советов рабочих и солдатских депутатов вынужден был принять решение о созыве II Всероссийского съезда Советов. Съезд сначала был назначен на 20, затем отодвинут на 25 октября 1917 года.

Балтийские моряки избирали своих депутатов на Всероссийский съезд Советов 4 октября на одном из заключительных заседаний 2‑го съезда представителей Балтийского флота. 19 октября Центробалт провел дополнительные выборы делегатов на Всероссийский съезд Советов; среди избранных оказался и я. В тот же день состоялось большое заседание Центробалта совместно с делегатами матросских собраний, судовых и ротных комитетов. На этом заседании мы решили власти Временного правительства больше не признавать и его распоряжений не выполнять.

Ребята, матросы, узнав, что я избран на съезд и должен буду поехать в Питер, наказывали мне: «Скажи в ЦК, чего тянут? Начинать пора. Если Питер не начнет, сами выступим. Готовы. Так и передай». Уехал я в Питер 20 октября. Гельсингфорсский комитет партии в Центробалт, не ожидая открытия съезда Советов, послали меня для связи с ЦК большевиков. Дали мне и еще одно поручение: забрать царскую яхту «Штандарт», стоявшую на Неве, и отправить ее в Кронштадт, откуда она должна была быть доставлена в Гельсингфорс. Нужна нам была радиостанция, имевшаяся на яхте, да и сама яхта могла пригодиться для нужд Центробалта.

Дело это оказалось не легким. Для отправки яхты в Гельсингфорс нужна была поддержка Центрофлота, находившегося в Питере, в Адмиралтействе, так как штаб категорически запретил уводить яхту с Невы. Однако в Центрофлоте заправляли меньшевики и эсеры, и, когда я обратился туда за помощью, они встали на дыбы.

Что делать? Решил я тогда отправиться в Кронштадт. Там народ свой, большевики. Уж кто-кто, а кронштадтцы помогут!

Добрался я до Кронштадта благополучно – и прямо в комитет большевиков. Пришел: что такое? Никого из знакомых на месте нет, все куда-то спешат, торопятся. По одному, по два, целыми группами заходят матросы, шумят, перекинутся несколькими словами – и скорее в порт, на корабли. Настроение у всех приподнятое, возбужденное. Стараюсь по обрывкам фраз понять, в чем дело, вдруг вижу Людмилу Сталь, активного работника питерской большевистской организации, с которой не раз приходилось встречаться летом в Секретариате ЦК. Я сразу к ней:

– Товарищ Сталь, хоть вы толком объясните, чего кронштадтцы так взбудоражились?

– А вы что, в Гельсингфорсе ничего не знаете?

– Как, – говорю, – не знаем?! Знать-то кое-что знаем. К восстанию готовы. Но когда? Может, пора? Я из Гельсингфорса, почитай, два дня как уехал, все в Питере по приемным пороги околачивал, вот и поотстал.

– Да, – говорит Сталь, – действительно, вы не в курсе дел. Кстати, по каким это приемным вы там околачивались? Зачем?

Рассказываю ей о своих неудачах со «Штандартом», а в голове мысли: что значит не в курсе дел? Может, в самом деле, пора начинать?

Сталь выслушала меня и говорит:

– Зря вы, товарищ Мальков, сюда приехали. Никто вашей яхтой заниматься в Кронштадте не будет, не до нее сейчас.

Я вспылил.

– Как это то есть моей? Да по мне пропади этот «Штандарт» пропадом. Но есть приказ Центробалта, и я этот приказ выполнять должен…

– Вот и хорошо, и выполняйте. Подберите сами несколько человек поэнергичнее и действуйте. Только действуйте решительнее, по революционному, а не ходите по канцеляриям.

Кронштадтцы же возбуждены потому, что получено указание Центрального комитета приводить народ в боевую готовность и с минуты на минуту ждать сигнала.

Дальше расспрашивать я не стал. Все стало ясно. Не теряя времени, я поспешил в Петроград и сразу отправился на «Аврору», рассчитывая на помощь товарищей: со «Штандартом»-то надо скорее кончать и браться за дела посерьезнее. Еще в Центрофлоте, ругаясь с эсерами, я грозил им: «Не поможете, пойду на «Аврору»! «В тот момент я сам особого значения своей угрозе не придавал, ну чем, в самом деле, могли помочь мне авроровцы? Теперь положение изменилось: со дня на день выступаем, пора действовать по-революционному!

С этим я и явился на «Аврору». Товарищи встретили меня радушно, выслушали, посочувствовали, но выделить людей отказались. Не можем, говорят, ждем приказа от Военно-революционного комитета, того и гляди будем пары поднимать и двигаться вверх по Неве, к центру города. Каждый человек должен быть на месте. («Аврора», закончив ремонт, швартовалась у причалов Франко-Русского завода, невдалеке от устья Невы.)

Стоим мы на палубе крейсера, разговариваем, вдруг видим – катит броневик, за ним движется около роты юнкеров. Впереди – прапорщик. Подошли к «Авроре», прапорщик и кричит:

– Эй, на корабле. Там у вас Мальков, член Центробалта, есть?

– Есть, здесь он, – отвечает один из авроровцев, – а тебе зачем?

– По приказу Верховного главнокомандующего Керенского мы арестуем Малькова. Пусть немедленно сойдет сюда и следует с нами!

Ну, тут такой шум поднялся, не приведи господи.

– Ишь ты, – кричат ему, – какой прыткий! Может, сам сюда поднимешься, мы тебе покажем такого верховного, что маму родную не узнаешь!..

Прапорщик рассвирепел:

– Это что, измена? Немедленно выдать Малькова, не то силой возьму!

– Силой? А ну, попробуй!

Прапорщик повернулся к своим юнкерам, что-то скомандовал; смотрим, те берут винтовки на изготовку, а броневик начинает поворачивать башню с пулеметом. Авроровцы рассердились не на шутку. Несколько человек бросились к орудиям и стали наводить их на юнкеров. Едва те увидели грозные жерла орудий, направленные на них в упор, их будто ветром сдуло. Прапорщик, подхватив полы болтавшейся шинели, первым бросился за угол. Не заставил себя ждать и броневик, поспешно укативший вслед за юнкерами.

Между тем дело со «Штандартом» у меня ни с места.

Отправился я во 2‑й Балтийский экипаж. Разыщу, думаю, двух-трех ребят, что-нибудь сообразим. Только пришел, навстречу наш балтиец Анатолий Железняков, тоже делегат съезда Советов, парень смелый, решительный. Я к нему.

– Пойдешь, – говорю, – Анатолий, со мной царскую яхту забирать? Есть распоряжение Центробалта, надо выполнять.

– Ну что ж, – сразу согласился Железняков. – Пошли!

Отправились мы с ним сначала на «Штандарт» посмотреть, кто там из команды остался, что за народ. Ребята оказались ничего, против отправки яхты в Гельсингфорс никто не возражал. Только, говорят, своим ходом идти не может, буксир нужен, да не один, а несколько. Один не потянет.

– Ладно, – отвечаю, – мне ваше согласие нужно, а насчет буксира сам позабочусь. Будет буксир.

Сошли мы с Железняковым с яхты и двинулись вдоль берега. На мне матросский бушлат, а под бушлатом – здоровый американский пистолет системы «кольт». Смотрим, буксир вроде подходящий стоит возле берега. Переглянулись мы с Анатолием – и на буксир. Подходим к капитану. Я командую:

– Швартуй «Штандарт». В Кронштадт поведешь.

– Не могу, – отвечает капитан, – у меня приказ командующего портом с места не трогаться.

Я вынимаю кольт:

– Вот тебе приказ!

Капитан сразу согласился. Железняков остался на буксире, а я на другой пошел. Рядом их еще несколько стояло. Там тоже пришлось «нажать». Ничего, подействовало.

6
{"b":"18953","o":1}