Врач сидел на жестком стуле в изголовье кровати, и в его руке поблескивал инъектор. На секунду Кокошко замолчал, прижимая инструмент к тонкой шее своего неподвижного пациента. Только закончив инъекцию, он продолжил:

– Нуль-навигатор хотел вас видеть...

Игорь удивленно взглянул на врача, и тот, словно бы почувствовав этот взгляд, добавил:

– Да, да, он уже может общаться мысленно, только очень быстро устает. Мне так и не удалось подобрать эффективный состав смеси для кормления...

Вихров шагнул от порога и увидел, что рядом с кроватью, только в изножье, стоит еще один такой же жесткий стул. Не спрашивая разрешения, он опустился на это свободное место и спросил:

– А почему нет света?..

– Кожа нуль-навигатора не переносит электромагнитного излучения... абсолютно никакого... Это помещение полностью экранировано, а это, – он кивнул в сторону тлеющего красного огонька, – «холодный свет».

– Неужели все так плохо?.. – Вихров неожиданно для самого себя перешел на шепот.

– Вы можете говорить нормально, – проговорил Кокошко, укладывая инъектор в футляр, лежавший на маленьком стеклянном столике. – Старик все равно ничего не слышит – слух у него полностью атрофировался... впрочем, как осязание и вкус.

– А зрение?.. – неизвестно зачем спросил Вихров.

Кокошко впервые поднял глаза на капитана, словно желая понять какой-то «второй» смысл заданного вопроса. Через мгновение он снова перевел взгляд на своего пациента и все тем же ровным голосом ответил:

– Со зрением не совсем понятно, оно то пропадает совершенно, то появляется вновь, причем с необычайной остротой... так что он видит даже «холодный свет». И вообще случай нашего командира полностью выходит за рамки обычного... – Тут он, словно бы споткнувшись, замолчал, а затем продолжил, поправив самого себя: – Нормального прохождения Превращения. Вы знаете, перед тем как перейти в фазу Монстра, у Старика наблюдались признаки фазы Клоуна!.. Я даже обрадовался, думал, он перескочит через самую тяжелую часть Превращения, а вышло вот...

Кокошко замолчал, а Игорь внимательно рассматривал то, что совсем недавно было командиром корабля, железным, несгибаемым Стариком!

«Что... плох?..» – мелькнула в его мозгу едва различимая чужая мысль. Игорь даже не сразу сообразил, что слышит командира.

«Я видел и хуже...» – быстро ответил он, стараясь выразить свою мысль и серьезно, и бодро.

«Хуже, в смысле... страшнее. – Мысль Старика стала чуть яснее, как будто необходимость поддерживать разговор придала ему сил. – А я говорю о физическом состоянии».

«Про физическое состояние я вообще ничего не могу сказать, – мысленно пожал плечами Вихров. – Володька Ежов вообще не имел... физического состояния, а сейчас все у него в норме!»

«Ладно, казуист, я тебя по другому поводу хотел видеть».

На мгновение Игорю показалось, что он слышит прежний, спокойный и уверенный голос своего командира, но в этот момент мысль Старика пропала и вновь проклюнулась спустя целую минуту.

«Как у тебя было... эта боль... она вас долго терзала?..»

Игорь не ожидал такого вопроса и ответил чуть растерянно:

«Я... не знаю... Не помню... Да, наверное, и никто этого точно не помнит...»

«Ладно... это не важно... – мысль Старика снова окрепла, – сейчас о другом... Я, видимо, не выкарабкаюсь...

Вихров вскинулся, но мысль нуль-навигатора его остановила:

«Слишком стар я для... Превращения, что-то в моем организме не получается, так что возвращаться вам придется без меня. Поэтому ты должен пообещать мне две вещи: первое – вы обязательно должны вернуть Земле „Одиссея“! Я знаю, что и ты, и твои товарищи скорее всего сможете после Превращения перемещаться в пространстве без звездолета, как видишь, твое общение с Отто Каппом и для меня не прошло даром, так вот, вы должны вернуться в Солнечную систему вместе с кораблем – он Земле еще пригодится! И второе – ни в коем случае не допускай к командованию линкором Эдельмана. Приказ о его отстранении от командования звездолетом и от навигаторских вахт внесен мной в вахтенный журнал, соответствующее указание получил Главный компьютер корабля. Письменные копии этого приказа лежат в сейфе Главного центра управления и в моем личном сейфе, в кабинете, так что у тебя будут законные основания для такого отстранения. Но он может попробовать... захватить командование силой!

Видимо, всплеск эмоций, который сопровождал последние мысли Старика, совершенно истощил его силы. Мысль его снова пропала, а затем самым краешком сознания Игорь «расслышал»:

«Устал...»

Минут десять в спальне царило «молчание», а затем снова появилась мысль Старика:

«Ну так как, ты готов пообещать мне это?..»

«Командир, я сделаю все, что вы прикажете... что попросите!.. Только и вы мне пообещайте!»

«Я... пообещать?.. Что?»

Нуль-навигатор очень ярко показал свое удивление.

«Да, – напористо продолжил Игорь, – пообещайте мне, что вы будете бороться до конца! Я не верю... не верю, что вы вот так вот... покинете нас!»

Несколько секунд Старик не отвечал, а потом появилась его странно неторопливая мысль:

«Спасибо тебе... Игорек... за твою веру в меня. Я постараюсь».

И снова наступило молчание. Только минуты через три Вихров вдруг понял, что разговор с командиром окончен. Он осторожно поднялся со стула и, положив руку на плечо ссутулившегося врача, проговорил:

– Я пойду... У нас начинаются проблемы...

Кокошко поднял голову и кивнул:

– Да, я знаю, массовый переход в фазу Монстра... С командой, я думаю, все будет нормально – почти все лежат поодиночке, максимум по четверо, а вот с десантом действительно могут быть проблемы. Попробуйте установить в казармах гипноизлучатели, Ирвинг знает, как это можно устроить. Надо постараться не дать десантникам вырваться в вестибюли, а они могут попробовать.

«Точно! Гипноизлучатели!» – обрадованно подумал Вихров и, пожав плечо Кокошко, осторожно двинулся к выходу.

Едва оказавшись в вестибюле, он связался с Мэтью Ирвингом и Бабичевым:

«Кокошко предлагает установить в казармах гипноизлучатели!»

«Зачем?» – не понял Сергей.

«Да, я тоже об этом думал, но тут есть определенные сложности...» – отозвался Мэтью Ирвинг.

«Какие сложности?..» – переспросил Игорь, но Бабичев не дал Ирвингу ответить:

«Да объясните вы мне, зачем нужно устанавливать гипноизлучатели в казармах? Кого вы собираетесь принуждать?»

«А как ты думаешь, кого надо принуждать в казармах?» – с иронией переспросил Игорь.

«Но зачем десантников надо к чему-то принуждать?» – Возмущение Бабичева стремительно росло.

«Позвольте мне, капитан... – спокойно попросил Ирвинг и, не дожидаясь согласия Вихрова, обратился к десантнику: – Понимаете... э-э-э... капитан, в чем дело. До сих пор люди проходили Превращение в одиночестве, в худшем случае – небольшими группами, как, например, ваша группа. Кроме того, приходя в себя после фазы Релаксации и осознавая, какой облик они приняли, Монстры понимали, что находятся в крайне враждебном окружении, что все остальные люди будут относиться к ним в лучшем случае с отвращением и жалостью, а в основном с ненавистью и жестокостью. Поэтому Монстры предпочитали, естественно, таиться, не показываться людям. Вы и ваша группа, по-моему, в наибольшей степени прошли через это – помните посещение вашего госпиталя Стивом Крисом и ваши совместные действия? Помните, что вы внушали Крису и его ребятам?

Мэтью Ирвинг помолчал, словно давая Бабичеву хорошенько вспомнить тот эпизод, а затем продолжил:

«Теперь же ситуация изменилась кардинальным образом – придя в себя после Релаксации, все, кто перешел в фазу Монстра, довольно быстро поймут, что они на корабле в подавляющем большинстве, а их внешний вид, безусловно, приведет их в совершенно неуравновешенное состояние. Подумайте сами, капитан, многие ли из ваших товарищей станут спокойно дожидаться прохождения всех стадий Превращения в надежде по его окончании стать... стать в общем-то неизвестно кем?»