– Ну что же вы, Артур Исаевич? – Голос первого ассистента штурмана звенел от возмущения. – Почему вы не сказали про другие вахты и про Звездный десант? Почему вы допустили, чтобы Старик начал читать нам нотацию, как нашкодившим мальчишкам?
– А мы и есть нашкодившие мальчишки, – раздался вдруг голос первого ассистента главного канонира Егора Волынцева. – Так что командир прав – испугались неизвестно чего и пошли на подлость!..
Эдельман коротко глянул в лицо Озде и, стиснув зубы, прошептал:
– Вот поэтому и не сказал...
– Так что, отступили?.. – спросил Ян, незаметно оглядывая центр управления.
Большинство вахтенных офицеров как ни в чем не бывало вернулись к своим несложным делам, и только двое-трое внимательно смотрели в сторону навигаторской консоли.
– После вахты... – одними губами прошептал Эдельман.
Озда посмотрел на него каким-то долгим, сожалеющим взглядом и молча отошел к своей консоли.
Нет, Игорь положительно ничего не мог поделать с этим тяжелым, инертным предметом. Синий бублик так и оставался синим бубликом. Он не только не желал превращаться в красную пирамидку, что легко на его глазах сделал маленький мальчишка с Гвендланы, он не желал даже чуть-чуть изменить свою форму. Хотя порой Вихрову казалось, что он чувствует какое-то движение внутри этой простенькой вещицы!
Игорь вспомнил, как потенциальный полный супер четвертого года обучения продемонстрировал им этот, с его точки зрения, простенький «фокус» – преобразование шестого уровня! Он снова, в который уже раз положил синий тор на свою ладонь и принялся его разглядывать, слегка шевеля пальцами... И снова у него ничего не получилось.
Капитан поднял глаза на настенный хронометр и с удивлением обнаружил, что «играется» с тором уже третий час. Этот короткий взгляд послужил неким сигналом – в его голове снова проснулась тупая грызущая боль, словно что-то в его теле мгновенно разладилось, но мозг не может понять, что именно, и потому начинает болеть сам! Игорь осторожно задрожавшей рукой положил синий бублик на прикроватную тумбочку и, уже теряя от боли сознание, успел откинуться на подушку и закинуть босые ноги на кровать.
И снова наступило беспамятство!
В офицерской казарме Звездного десанта, куда поместили заболевших десантников, находились двое врачей. Один из них «кормил» лежащих без сознания ребят, второй внимательно просматривал последний доклад диагноста по капитану Бабичеву. Он сидел рядом с двумя полевыми надувными матрасами, на которых едва помещалось то, во что превратилось тело капитана, и пытался понять знакомые вроде бы знаки, покрывавшие писчий пластик карточки, но ему мешала назойливая, неотступно преследовавшая его мысль:
«Если бы Сергей сейчас себя видел, он точно попросил бы дать ему излучатель!»
Но тут взгляд врача остановился на коротком, лишенном пальцев обрубке, в который превратилась правая рука капитана Звездного десанта, и, вздрогнув, подумал:
«Только что он с этим излучателем стал бы делать?»
И вдруг глаза Бабичева открылись – самые обычные, человеческие глаза, пожалуй, единственное, что осталось человеческого в этом изуродованном мутациями теле. Чуть замутненный взгляд, скользнул по лицу врача, уперся в нечто за его спиной, а затем медленно вернулся назад и... прояснел. Через секунду врач понял, что капитан пытается что-то сказать, но не может этого сделать, потому что горло давно уже у него отсутствовало, да и губы превратились в некое подобие жесткого костяного клюва, вряд ли способного к артикуляции.
И все-таки врач чисто инстинктивно наклонился над обезображенным лицом Сергея и чуть испуганно спросил:
– Тебе что-то надо?..
«Зеркало!.. – совершенно неожиданно прозвучало прямо у него в голове. – Поставь перед моим лицом зеркало!»
Врач был настолько поражен, что даже не испугался, хотя его ответный вопрос прозвучал довольно глупо:
– Зачем оно тебе?..
«Побриться хочу!..» – с легким смешком прозвучало в его голове.
Вот эта насмешка, произнесенная таким знакомым, бабичевским тоном, вдруг ужасно испугала врача. В его голове мгновенно заметались обрывочные, бессвязные мысли:
«Но он же не может!.. Вот так вот!.. Словно ничего и не... Словно он... самый обычный человек!..»
«А я и есть самый обычный человек! – прозвучало в его растерянном разуме словно бы издалека. – Или ты думаешь, если я смогу подняться на ноги, то тут же брошусь на тебя, чтобы сожрать?»
И снова в этом беззвучном голосе прозвучала бабичевская насмешка.
Тем временем врач немного пришел в себя и смог попробовать ответить этому беззвучному голосу. И ответ этот прозвучал довольно сердито, словно бы эскулап обиделся на собственный неразумный испуг:
– Не нужно тебе никакое зеркало! Не на что особенно любоваться!
«Это-то я понимаю... – раздумчиво „ответил“ Сергей, – просто хотелось посмотреть – насколько „не на что“!
– Да совсем не на что! – проворчал врач немного спокойнее, уже привыкая к необычному разговору. И тут раздался голос его товарища:
– Эй, Олег, ты с кем это там болтаешь?
Врач поднял голову, криво усмехнулся и коротко ответил:
– С капитаном...
Вадим вскинул голову и удивленно взглянул на своего товарища. Потом, осторожно положив инъектор на столик у кровати пациента, встал и шагнул к матрасам, на которых лежал Бабичев:
– А он что, пришел в себя и может говорить?
Олег только молча пожал плечами.
Вадим встал рядом и наклонился над прикрытым простыней обезображенным телом.
– Хм... действительно смотрит!.. Только как же он может говорить?.. – проговорил он негромко. – У него нет даже теоретической возможности произносить звуки!..
«Слушай, ты, теоретик, принеси зеркало!» – раздалось в голове у Олега, и тот быстро вскинул голову, чтобы посмотреть на своего товарища. А тот, чуть приоткрыв рот, смотрел на самого Олега. Только секунд десять спустя он едва слышным шепотом произнес:
– Ты, что ль, шутишь?..
«Какие, на хрен, шутки... – Беззвучный голос Бабичева вдруг наполнился раздражением. – Человек наконец-то пришел в себя, а ему отказывают в самой маленькой радости – возможности посмотреть на свою физиономию! Костоправы безмозглые!!!»
– Слушай, – снова зашептал подошедший врач, – мне Кокошко не говорил, что у них развиваются способности к телепатии!
«Стоп! – немедленно вмешался в этот шепот Бабичев. – Это какой Кокошко, наш замглавврач?»
– Д-да... – растерянно подтвердил Вадим.
«И про кого он говорил?»
– Про... Вихрова... третьего ассистента нуль-навигатора... – все так же растерянно пояснил врач.
«Слушай, Вадим, – Бабичев явно снова подсмеивался, – успокойся ты, бога ради. Ну если тебе в такой лом на меня смотреть, отвернись и представь, что ничего со мной не случилось!»
– Я... э-э-э... справлюсь. – Вадим сглотнул подступивший комок и добавил: – Я... успокоюсь.
«Ну и хорошо... – одобрил его Сергей. – Расскажи, если знаешь, что там с Игорем, он что, тоже... свалился?..»
– Он вообще-то первый... свалился. А вы уж после него...
«Вот как?.. Ну и как он?..»
– Ну-у-у... нормально... По-моему, он и не изменился совсем...
«Ага... А нас-то сколько... тех, кто после Игоря слег?»
– Все, кто на Гвендлану ходил...
«Правильно, так и должно было быть!»
– Что должно было быть? – в один голос спросили оба врача.
«То, что с нами произошло... Это только начало, дальше больше будет!»
– Да с чего ты это взял? – вдруг фистулой воскликнул Олег. – Вы просто подхватили на Гвендлане какую-то заразу, и все. Скоро мы с этой заразой справимся...
«Что ж не справляетесь?»
В вопросе Бабичева не было ни удивления, ни нетерпения, он словно бы знал, что лекарства против его «заразы» нет и быть не может и что это не зараза вовсе, а нечто другое. И чуть подождав, как бы давая возможность ответить и зная, что ответа нет, Сергей закончил:
