– Поэтому вы коллекционируете армейские жетоны?

– Что?

– Вы слышали. Их нашли в вашем абонентском ящике на почте в Вестербро.

Кодмани посмотрел на жетоны и помотал головой.

Кёниг за стеклом вполголоса заметил:

– Этот ваш человек неплохо держится. А вот дамочка, похоже, проглотила язык.

– Дайте ей время, – отозвался Брикс.

Странге продолжал давить на Кодмани:

– Этот ящик вы арендовали месяц назад. – Он поднял над столом пакет. – Точно такие же поддельные жетоны были найдены рядом с убитыми.

Человеку в синей тюремной робе впервые стало не по себе.

– Я никогда не видел этих штук.

– Тогда как они здесь оказались? – спросил Странге.

– Не знаю…

– Для чего вам понадобился абонентский ящик? – спросила Лунд. – Свои листовки вы держали дома, переписывались по электронной почте…

Кодмани молчал.

Странге разложил на столе несколько фотографий.

– Посмотрите на то, что вы совершили. Только не пытайтесь отрицать. Я хочу знать, кому вы приказали убить этих людей.

– Я никому ничего не приказывал!

– Смотрите сюда! Не отворачивайтесь!

Это были фотографии жертв: тело Анны Драгсхольм, привязанное к столбу в парке Минделунден; Мюг Поульсен, висящий вниз головой в клубе ветеранов.

Кодмани нервно моргал, глотая слюну.

– Это Единоверец попросил меня арендовать ящик, – сказал он. – Сам я никогда им не пользовался. Только он…

– Вранье! – рявкнул Странге. – Вы занимались вербовкой, подбирали людей. Я хочу знать, кого именно.

Лунд придвинулась к столу. Казалось, что она очень недовольна, и не Кодмани был тому причиной.

– Зачем вам понадобился абонентский почтовый ящик? – повторила свой вопрос Лунд.

Но Странге уже было не остановить.

– Вы приезжаете сюда, живете на всем готовом и нас же обвиняете в несправедливости. А потом еще нанимаете головорезов, чтобы они сделали за вас грязную работу…

– На каком языке писал вам Единоверец? – спросила Лунд.

– Говорите, черт побери! – крикнул Странге.

Кодмани ссутулился на стуле, напуганный и сбитый с толку.

– Интересная у вас методика ведения допроса, Леннарт, – проговорил Эрик Кёниг. – Это дело государственной важности, мы на виду у всей страны. Если оно будет провалено, кому-то придется отвечать, но не мне.

Лунд впилась в Кодмани взглядом:

– Он писал по-датски? По-английски? По-арабски?

Странге продолжал свои обвинительные речи.

– Да заткнитесь вы хоть на минуту! – прикрикнула на него Лунд. – Что писал вам Единоверец, Кодмани? Что-нибудь про Рабена?

Когда прозвучало это имя, Брикс глянул на Кёнига и заметил, что тот нахмурился.

– Он упоминал человека по имени Йенс Петер Рабен? Из контингента «Эгир»? – спрашивала Лунд. – Это важно. Если вы хотите, чтобы мы вам поверили…

Кодмани только плотнее обхватил себя руками.

– Я больше не буду отвечать на ваши вопросы.

– Вы еще ни на один не ответили, – сказала Лунд. – Кто такой Единоверец? Что вам известно…

Кёниг положил руку Бриксу на плечо:

– По-моему, будет разумнее, если в дальнейшем допросы мы будем проводить своими силами…

Брикс вышел, открыл дверь в комнату для допросов, дождался, когда Лунд заметит его и замолчит. Коротким кивком дал ей понять, что допрос закончен.

Вместе с Кёнигом они отошли в тихое место – округлый вестибюль в лабиринте коридоров из черного мрамора, которые пронизывали здание Управления полиции.

– Кодмани и трех человек, которых вы нашли, мы будем пока держать у себя.

– Я имел в виду только допросы. Мы не можем…

– Это расследование убийства. Уверен, у вас есть чем заняться.

Кёниг надел плащ, взглянул на него.

– Помните о том, что я сказал. Дела, подобные этому, как создают карьеры, так и разрушают их. Будьте осторожны, выбирая себе помощников.

– Лунд здесь временно. Раньше она работала у нас…

– Спасибо, – прервал его объяснения Кёниг. – Я знаю, кто такая Лунд. Личность известная. – Он тщательно одернул рукава плаща и убедился, что манжеты белоснежной рубашки выглядывают из-под них ровно настолько, насколько следует. – Я не буду вмешиваться в расследование. Пока. Но ее выгнали из полиции не просто так. – Он похлопал Брикса по плечу. – Вы крупно рискуете. Надеюсь, она того стоит.

Лунд оставалась в тени, прислушиваясь к тихому разговору двух мужчин за углом. Брикс не сомневался, что она не упустила бы возможности быть в курсе их беседы, потому и отвел шефа службы безопасности подальше. Управление полиции было словно специально построено для конспирации. Один раз Лунд уже пала жертвой этой игры и, похоже, так и не научилась в нее играть.

Она вернулась в комнату для допросов, где еще сидел Странге. Он не сказал ей ни слова и старался даже не смотреть на нее, с преувеличенным интересом перелистывая свой блокнот.

Вернулся Брикс.

– Прошу прощения, – сказала Лунд. – Я не хотела помешать. Просто мне кажется…

– Я хочу поговорить с Лунд с глазу на глаз, – проговорил Брикс.

Странге поднялся из-за стола, взял свой блокнот, ручку. В дверях остановился, оглянулся на высокого человека в костюме.

– Хочу, чтобы вы знали: тут я на стороне Лунд, – сказал Странге. – Не представляю, как можно было подложить Кодмани жетоны, но… – Он понимал, что Брикс вовсе не желает это выслушивать, но остановиться не мог. – Если бы не она, мы бы не продвинулись так далеко. И раз она так хочет добраться до этого Рабена, то, может, нам стоит им заняться.

Только после этого он вышел.

В комнате воцарилось молчание. Это редко обещало хорошие новости.

– Я уже извинилась.

– Я слышал.

– Если хотите, я вернусь в Гедсер…

– Я сам скажу вам, когда возвращаться, Лунд. А пока попрошу вас держать свой характер в узде. – Он выдержал еще одну многозначительную паузу. – Особенно когда на вас смотрит глава службы безопасности.

Вернувшись за стол, который она делила со Странге, Лунд снова засела за материалы, полученные при осмотре воинской части, и донесения от службы безопасности. Странге тем временем пытался разузнать последние новости о Йенсе Петере Рабене.

– Рабен ограбил автозаправку недалеко от Херстедвестера, – сообщил Странге, поговорив по телефону. – Украл машину. Сейчас он уже может быть где угодно.

– Этого следовало ожидать от спецназовца.

– Я говорил, что он обучался в спецназе, но одним из них не был. Если бы был… – Странге ткнул пальцем в список контингента «Эгир», – тогда его имя здесь бы не упоминалось. И Ярнвиг не имел бы над ним никакой власти.

– Так, а что с его друзьями?

– Только Мюг Поульсен и адвокат, от услуг которого они недавно отказались. Самое время для одной из ваших блестящих идей.

– Можно расспросить о нем кого-нибудь из «Эгира». И о жертвах заодно.

Он посмотрел на стол, заваленный бумагами.

– Пять сотен имен, если не больше. Можем начать завтра с казарм.

– Я продолжу с Рабеном, – предложила Лунд. – А вы попытайтесь выжать что-нибудь из вояк.

– Конечно.

Он стал собираться, снял с вешалки ветровку и шарф.

– И спасибо, – проговорила Лунд. – Спасибо за…

Благодарить всегда было непросто для нее.

– За что?

– За поддержку.

Он удивился:

– Мы же партнеры! И должны быть заодно.

– Точно.

Быстрая улыбка осветила его лицо.

– И, кроме того, вас ведь все равно было не остановить?

– Это плохо?

– Нет. – Он смутился на секунду. – Мне жаль, что нам пришлось познакомиться при таких обстоятельствах.

Замечание было неожиданным.

– А при каких… было бы лучше? – спросила Лунд.

– Ну, не знаю. Может… – Его осенила идея. – Может, наблюдая за птицами?

Она невольно рассмеялась.

В этот момент его окликнул кто-то из коллег:

– Странге, тебя ждут!

– Извините, – сказал он, – мне пора. До завтра. Если найдете что-то важное, звоните.