Первым поводом для недовольства стареющего вождя послужила организованная в январе 1949 года в Ленинграде Всероссийская оптовая торговая ярмарка, на которых собирались распродать образовавшиеся излишки промышленных товаров. Она была организована по инициативе Родионова, Кузнецова и Вознесенского без санкции центральных партийных органов. Бюро Совмина разрешило проведение лишь межобластных оптовых ярмарок, а Родионов и ленинградские руководители сделали ярмарку Всероссийской и лишь после начала ее работы известили об этом Маленкова. Политбюро осудило проведение ярмарки. Сталин решил, что пора ликвидировать «ленинградскую группу». В феврале 1949 года последовал новый сигнал: в ЦК поступила анонимка о фальсификациях при выборах Ленинградского обкома партии. На ленинградской партконференции руководители обкома П.С. Попков, Г.Ф. Бадаев, Я.Ф.Капустин и П.Г. Лазутин получили по несколько голосов «против», но было объявлено, что они прошли единогласно. 15 февраля 1949 года. Политбюро приняло постановление об антипартийных действиях ленинградской парторганизации. Срочно прибывший в Ленинград Маленков снял всю местную партийную верхушку. На объединенном заседании бюро ленинградских горкома и обкома партии Георгий Максимилианович обвинил Попкова и его товарищей в антипартийной групповщине и противопоставлении Ленинградской парторганизации Центральному Комитету, а также в попытке создать Компартию России и тем самым расколоть КПСС. Одновременно попали в опалу и покровители ленинградского руководства. В январе 1949 года Кузнецов, а в марте Родионов и Вознесенский лишились своих постов. Арестовали их лишь спустя несколько месяцев: Капустина в июле, а Кузнецова, Родионова и Попкова 13 августа — в кабинете Маленкова. Вознесенский же оставался на свободе до 27 октябрям Его аресту предшествовало постановление Пленума ЦК от 12 сентября 1949 года об исключении Вознесенского из членов ЦК и необходимости привлечения его к судебной ответственности за утрату служебных документов в бытность его главой Госплана. Всего по «ленинградскому делу» было снято с работы более 1,5 тысяч представителей ленинградской номенклатуры, из которых несколько сом человек осудили, а несколько десятков — расстреляли.
Вознесенского и его товарищей расстреляли 1 октября 1950 года после короткого закрытого процесса. Обвинительное заключение, составленное на основании показаний, добытых людьми Абакумова, и отредактированное Сталиным, в частности, гласило: «Кузнецов, Попков, Вознесенский, Капустин, Лазутин, Родионов, Гурко, Закржевская, Михеев признаны виновными в том, что, объединившись в 1938 году в антисоветскую группу, проводили подрывную деятельность в партии, направленную на отрыв Ленинградской партийной организации от ЦК ВКП(б) с целью превратить ее в опору для борьбы с партией и ее ЦК. Для этого пытались возбуждать недовольство среди коммунистов Ленинградской организации мероприятиями ЦК ВКП(б), распространяя клеветнические утверждения, высказывали изменнические замыслы. А также разбазаривали государственные средства (на организацию злосчастной Ленинградской ярмарки. — /Б. С…/)». Насчет Кузнецова Сталин собственноручно вписал в текст обвинительного заключения фразу о том, что он, «обманным путем пробравшись в ЦК ВКП(б) повсюду насаждал своих людей — от Белоруссии до Дальнего Востока и от Севера до Крыма». Родионов предлагал создать не только создать Компартию Российской Федерации, но и учредить собственный российский гимн и флаг — традиционный триколор, но с серпом и молотом. Этого хватило, чтобы приписать подсудимым «русский национализм», намерение перенести столицу из Москвы в Ленинград и чуть ли не отделить Российскую Федерацию от СССР.
Действительная причина краха ленинградцев, как можно предположить, заключалось в их попытке выделить Российскую Федерацию в составе СССР в качестве такой же союзной республики, как Украина и Казахстан, Узбекистан и Белоруссия, передать российским органам, прежде всего партийным и правительственным, реальные властные полномочия. Все семь десятилетий своего существования СССР держался благодаря тому, что КПСС одновременно играла роль российской компартии, а компартии других союзных республик играли роль ее филиалов. Фактически Советское государство, федеративное по форме, благодаря единству компартии оставалось унитарным по содержанию. Секретари компартий союзных республик, которых могли в любой момент сместить по звонку из Москвы, не обладали подлинной самостоятельностью в принятии решений. А для Российской Федерации вообще все сколько-нибудь значимые решения принимались в союзном Политбюро, и Совет Министров РСФСР был всего лишь их исполнителем, тем более что ему была подведомственна лишь малая часть российской промышленности. Неслучайно крах СССР в 1991 году наступил в первую очередь из-за противостояния российских и союзных властей. Можно предположить, что Сталин предвидел катастрофические последствия для Союза стремления России к самостоятельности. Жданов и его люди невольно такое стремление своими действиями поощряли. Иосиф Виссарионович же очень надеялся, что его наследники как минимум сохранят все то, что ему удалось приобрести — и новые границы СССР, и огромную сферу влияния в Европе и Азии. Ленинградская команда, как он понял, для этой цели не годилась. Ее необходимо было убрать.
Сталин вряд ли подозревал, что Берия в отношении государственного устройства СССР вынашивает замыслы, хотя и противоположные тем, что были у ленинградцев, но в случае своего осуществления способные вызвать те же самые последствия — крах коммунистической системы и развал Союза. Лаврентий Павлович собирался предоставить больше самостоятельности не только РСФСР, но и другим национальным республикам, что могло поощрить их к сепаратизму. В 1991 году, напомню, катализатором распада, наряду с деятельностью российского руководства, послужило провозглашение
независимости республиками Прибалтики и Грузией и сильное движение за независимость на Украине.
Нет данных, что Берия сыграл какую-либо роль в развертывании «ленинградского дела». Непосредственно расправой с неугодными чиновниками из «северной столицы» занимался Маленков. Но падение ждановской команды было, безусловно, на руку Берии, тем более что его друг Маленков вновь оказался в фаворе у вождя.
В начале 1949 года Сталин отказался от услуг «ленинградской команды». Вновь наиболее близкими к нему членами Политбюро стали Маленков и Берия. В знак особого расположения Сталин наградил Лаврентия Павловича в 49-м сразу двумя орденами Ленина — в связи с 50-летием и за бомбу, за которую также удостоил Сталинской премии 1-й степени.
Маленков почти официально считался преемником вождя. Но вот беда, мастер аппаратных интриг, он не обладал ни волевыми качествами, ни харизмой. Воля была у Берии, кадрового чекиста и крепкого хозяйственника, но, к несчастью, он был грузин, а Сталину хотелось, чтобы его наследник был русским и мог опереться на самый многочисленный народ империи — зря, что ли, с «космополитами» боролись. Поэтому с конца 1949 года у Сталина появился еще один фаворит — Никита Сергеевич Хрущев, назначенный в декабре секретарем ЦК и первым секретарем Московского комитета партии. Он был русским, умел бойко, хотя и не всегда грамотно говорить и завоевывать любовь масс. Возможно, Сталин предполагал, что в первое время после его смерти сохранится коллективное руководство, члены которого будут вести себя примерно как пауки в банке. Что ж, пусть победит сильнейший. А примерный состав участников посмертного турнира Иосиф Виссарионович определил в октябре 1952 года, когда после XIX партсъезда назвал состав бюро Президиума ЦК в составе себя самого, а также Берии, Булганина, Маленкова и Хрущева. Круг наследников Сталин определил довольно точно. После его смерти произошло лишь одно существенное изменение. Малоавторитетного и слишком близкого в то время к Хрущеву Булганина заменил Молотов, что, однако, не помешало Никите Сергеевичу обрести первенство и убрать из Президиума (Политбюро) всех остальных диадохов.
