Кроме того, мне известно, что Берия сожительствовал со студенткой Института иностранных языков Майей. Впоследствии она забеременела от Берии, ей сделали аборт. Сожительствовал Берия также с 18-20-летней девушкой Лялей. От Берия у нее родился ребенок, с которым она жила на даче (очевидно, дочка этой Ляли и была упоминаемой Серго Берия будущей женой сына члена Политбюро В.В. Гришина. Отмечу, что при редактировании текста стенограммы Шаталин уточнил: "с которым она сейчас живет на бывшей даче Обручникова". -/Б. С./).
Находясь в Тбилиси, Берия сожительствовал с гражданкой М., после сожительства с Берия у М. родился ребенок, которого, по указанию Берия, я вместе с порученцем Витоновым отвезли и сдали в детский дом в г. Москве.
Мне также известно, что Берия сожительствовал с некоей Софьей, телефон такой-то, проживает по такой-то улице, дом такой-то. По предложению Берия в санчасти ей был сделан аборт (при редактировании стенограммы Шаталин уточнил, что аборт был сделан через начальника санчасти МВД Волошина. — /Б. С./). Повторяю, что подобных связей у Берия было много.
По указанию Берия я завел целый список женщин, с которыми он сожительствовал. (Смех в зале.) Впоследствии я этот список уничтожил. Однако один список сохранился (восстал, как феникс, из пепла?/ — Б. С./), в этом списке указаны фамилии, номера телефонов 25–27 таких женщин. Этот список находится в моей квартире в кармане кителя.[12]
Год или полтора назад я совершенно точно узнал о связях Берия с проститутками (так он пишет). Он болел сифилисом, лечил его врач МВД такой-то. Подпись — Саркисов.
Тут надо оговориться, что проституция в СССР формально в тот момент не существовала. И то, что Берия имел связи именно с проститутками, Саркисов, похоже, заключил только на основании того, что его шеф болел сифилисом. В отредактированной стенограмме по этому поводу говорилось совершенно определенно: "Год или полтора тому назад я совершенно точно узнал, что в результате связей с проститутками он болел сифилисом". Любопытно, что проститутки здесь — во множественном числе, хотя сифилисом он наверняка заразился только от какой-то одной женщины. И сразу же необходимо оговориться, что нехорошую болезнь Лаврентий Павлович мог спокойно подхватить как на профессиональной жрице любви, так и любительнице, занимавшейся сексом не ради денег, а только ради удовольствия.
Заключительный вывод Шаталина звучал весьма патетически: "Вот, товарищи, истинное лицо этого претендента, так сказать, в вожди советского народа. И вот эта грязная моська осмелилась соперничать с нашей партией, с нашим ЦК (который, пожалуй, своей неповоротливостью действительно напоминал слона. — /Б. С./). Этот самый грязный человек пытался внести раздор в ряды нашего Президиума, в ряды Центрального Комитета нашей партии, внести недоверие, то есть нарушить то самое, чем сильна наша партия. Но этому человеку не удалось и никому не удастся этого сделать. В момент, когда наш Центральный Комитет, когда весь народ, вся наша партия, Президиум нашего Центрального Комитета едины как никогда, никому не удастся помешать строить или выполнять те предначертания, которые нам завещали товарищ Ленин и товарищ Сталин.
Я, товарищи, считаю, и все мы вместе, видимо, считаем, что с помощью членов Центрального Комитета наш Центральный Комитет и Президиум Центрального Комитета, очистившись от скверны, выгнав из своих рядов этого провокатора ли авантюриста, я бы сказал, раскрепостившись от него, не имея теперь помех, пойдем все вместе вперед еще более едиными, и выполнят те заветы, которые даны нам товарищем Лениным и товарищем Сталиным". Образ негодяя-развратника призван был оттенить разоблачительный пафос, поскольку ничего более-менее конкретного вменить Берии так и не удалось.
Несомненно, у грозного хозяина Лубянки были свои поклонницы. Но нередко партнерши доставлялись в его особняк насильно, а порой это были обычные проститутки, которым платили по существовавшим рыночным расценкам — от 100 до 250 рублей за визит. Так, по крайней мере, утверждают некоторые публицисты, в частности, Кирилл Столяров, ссылаясь на показания Саркисова и Надарая, содержащиеся в до сих пор секретном деле Берии. Однако непонятно, почему тогда в показаниях Саркисова, которые зачитывал на Июльском пленуме Шаталин, говорилось только о его предположениях, что Берия знался с проститутками, только на основании того, что Лаврентий Павлович подхватил сифилис.
К делу были пришиты исповеди нескольких жертв бериевской похоти. Вот одна из них: "Я пыталась уклониться от его домогательств, просила Берию не трогать меня, но Берия сказал, что здесь философия ни к чему, и овладел мною. Я боялась ему сопротивляться, так как опасалась, что Берия может посадить моего мужа… только подлец может пользоваться зависимым положением жены подчиненного для того, чтобы овладеть ею…" (очень смахивает, замечу, на рассказ Нины Алексеевой). А вот рассказ школьницы, самый жуткий из всех: "Однажды я пошла в магазин за хлебом по улице Малой Никитской. В это время вышел из машины старик в пенсне, с ним был полковник в форме МВД. Когда старик стал меня рассматривать, я испугалась и убежала… На другой день… к нам пришел полковник, оказавшийся впоследствии Саркисовым. Саркисов обманным путем, под видом оказания помощи больной маме и спасения ее от смерти, заманил меня в дом по Малой Никитской и стал говорить, что маму спасет легко товарищ, очень большой работник, очень добрый, который очень любит детей и помогает всем больным. В 5–6 часов вечера 7 мая 1949 года пришел старик в пенсне, т. е. Берия. Он ласково со мной поздоровался, сказал, что не надо плакать, маму вылечат и все будет хорошо. Нам дали обед. Я поверила, что этот добрый человек поможет мне в такое тяжелое для меня время (умерла бабушка и при смерти мама). Мне было 16 лет. Я училась в 7 классе. Потом Берия отнес меня в свою спальню и изнасиловал. Трудно описать мое состояние после случившегося. Три дня меня не выпускали из дома. День сидел Саркисов, ночь — Берия". На суде человек, похожий на Лаврентия Павловича, в своем последнем слове признал, что, вступив в интимную связь с несовершеннолетней, совершил преступление, но отрицал, что это было изнасилование.
Бывали и курьезные случаи. Одна из любовниц Лаврентия Павловича будто бы заявила на допросе: "Берия предложил мне сношение противоестественным способом, от чего я отказалась. Тогда он предложил другой, тоже противоестественный способ, на что я согласилась". Этот неразрешимый ребус появился на свет благодаря потрясающему целомудрию советских следователей, так и не решившихся доверить бумаге, какими именно способами секса искушал герой-любовник с Малой Никитской свою пассию. Кстати, некоторые показания бериевских подруг внушают серьезные сомнения. Например, одна из них, артистка Радиокомитета М., которой, кстати сказать, Лаврентий Павлович помог получить квартиру в Москве, утверждала, что последняя их встреча состоялась 24 или 25 июня 1953 года, причем Берия попросил М. на следующую встречу, намечавшуюся через три дня, прийти вместе с подругой. Однако из-за ареста "лубянского маршала" встреча не состоялась. Но, как мы помним, накануне своего падения Берия десять дней был в братской ГДР, где железной рукой наводил порядок, и возвратился в Москву лишь утром 26-го, отправившись прямо с аэродрома на роковое заседание. Поэтому ни с кем из любовниц накануне он встречаться никак не мог. У него, как говорится, стопроцентное алиби. Возможно, М. что-то напутала, и их свидание в действительности состоялось накануне отлета Лаврентия Павловича в Берлин. Хотя допрашивали артистку всего два-три месяца спустя после драматических событий, и так быстро забыть даты было мудрено. Скорее можно предположить, что М., как и другие любовницы Берии, говорила то, что хотели от нее следователи, выдумывая все новые и новые похождения злодея-любовника, а допрашивающие даже не задумывались о правдоподобии того, что им сообщали. Между прочим, допрашивавшие Берию Руденко и Москаленко ничего не знали о поездке Берии в Восточную Германию, и потому не усомнились в показаниях его любовницы. А может быть, они же эти показания и продиктовали, включив сюда и нелепицу о свидании, будто бы запланированном Берией в день заседания Президиума ЦК. И что самое интересное, Москаленко и Руденко, как кажется, даже в ходе следствия так и не узнали о бериевской вояже в Восточную Германию. Здесь кроется какая-то загадка. Неужели Лаврентию Павловичу нужно было таить от следователей этот факт, который, прямо скажем, основательно подрывал версию о заговоре. Или не состоявших членами Президиума ЦК следователей в мундирах строго-настрого предупредили: вопросов внешней политики, равно как и некоторых других, например, отношений подследственного с коллегами по Президиуму, ни в коем случае не касаться, поскольку это — особо важные государственные тайны. Кстати сказать, большинство свидетельниц наверняка выставляли себя жертвами насилия, чтобы их не заподозрили в симпатиях к поверженному "врагу народа". Поэтому сегодня трудно сказать, кто из бериевских партнерш отдавался добровольно, а кто — по принуждению. Серго Берия убежден, что слухи об амурных похождениях его отца сильно преувеличены, и здесь, пожалуй, с ним можно согласиться: "Вся жизнь отца проходила на глазах семьи. Срывы, наверное, были, у каждого человека есть какие-то слабости, но такие похождения — вздор. Если уж на то пошло, могу рассказать о девушке, которая действительно была любовницей отца, но никогда об этом никому не рассказывала. Я был уже взрослым человеком, но отношения с отцом оставались у нас на редкость доверительные. Как-то зовет к себе "Надо, — сказал, — с тобой поговорить. Я хочу, чтобы ты знал: у меня есть дочь. Маленький человечек, который мне не безразличен. Хочу, чтобы ты об этом знал. В жизни всякое может случиться, и ты всегда помни, что у тебя теперь есть сестра. Давай только не будем говорить об этом маме…" Мама умерла, так и не узнав о той женщине. Просьбу отца я выполнил. А женщину ту я видел. Было ей тогда лет 20, может, немного больше. Довольно скромная молодая женщина… Отец ее был служащим, мать — учительница… А сейчас у моей сводной сестры самой, естественно, дети. Одно время она была замужем за сыном члена Политбюро Виктора Гришина. Когда Гришин узнал, что его сын собирается жениться на дочери Берия, решил посоветоваться с Брежневым. Насколько знаю, Леонид Ильич отреагировал так: "Хорошо, а какое это имеет отношение к твоему сыну? И что ты делаешь вид, будто не знаешь, что все это дутое дело…" Скажу совершенно откровенно: монахом отец не был. Это был нормальный человек, которого не обошли в жизни ни большая любовь, ни вполне понятные, думаю, едва ли не каждому мужчине увлечения. Нечто подобное произошло с отцом в Грузии, когда он увлекся одной красивой женщиной. Здесь дело кончилось семейным скандалом. Мама собиралась уйти, но отец, естественно, попросил прощения, и все обошлось (может, и в 1942 году все ограничилось семейным скандалом, а отнюдь не отказом Нины Теймуразовны от исполнения супружеских обязанностей, как она утверждала в 1954 году; мужу уже ничем помочь было нельзя, а свое положение вдова Берии могла надеяться облегчить подобным признанием. — /Б. С./). Можете представить реакцию моей матери, если бы все, что пишут сегодня об отце, было хотя бы частицей правды. Женщина-грузинка! Она могла со Сталиным спорить, что ей стоило хлопнуть дверью и уйти от такого мужа…" Ну, уйти-то, допустим, было не так просто. Это значило бы враз лишиться многих привилегий, положенных членам семей представителей высшей номенклатуры. Кроме того, в 40-е годы разводы уже совсем не поощрялись, и Сталин смотрел на расторжение брака соратниками по Политбюро весьма косо. Тут строптивая жена в одночасье могла превратиться во врага народа, если Иосиф Виссарионович по каким-либо причинам не готов был в данный момент отказаться от услуг ее мужа. А Берия Сталину был нужен. Завершая сюжет о любовных похождениях "лубянского маршала", отмечу, что, по признанию того же Столярова, Берия заботился о своих подругах, в частности, добивался выделения им жилплощади. След одной такой истории сохранился в составленной в связи с антибериевским пленумом записки управляющего делами Совмина М.Т. Помазнева на имя Маленкова и Хрущева от 6 июля 1953 года "О деятельности Л.П. Берия". Там фигурировали очень страшные обвинения. Например, Лаврентию Павловичу инкриминировался вызов на Президиум Совета министров Хрущева в связи с неудовлетворительным положением с завозом картофеля и овощей в Москву зимой 1952/53 годов: "Берия требовал от тов. Первухина М.Г., чтобы тов. Хрущев обязательно был на заседании Президиума Совмина, чтобы разбор этого дела был поручен обязательно тов. Хрущеву Н.С. Он этого добился, хотя тов. Первухин не хотел этого делать". А почему бы, спрашивается, не обсудить проблемы обеспечения столицы овощами в присутствии главы московских коммунистов? По-моему, решение Берии было вполне естественным, и вряд ли при этом он собирался как-то "опустить" Никиту Сергеевича. И уж совсем забавно звучит обличение Лаврентия Павловича в том, что Берия распорядился выделить комнату техническому секретарю месткома Большого театра некой Рахматуллиной. Помазнев с гордостью докладывал, как о каком-то подвиге: "О выделении комнаты Рахматуллиной Берия звонил мне минимум 6–7 раз. Выделение комнаты Рахматуллиной удалось задержать". Несчастной машинистке, очевидно, самым достойным образом проявившей себя на любовном фронте, оставалось утешаться тем, что ее все-таки не сделали соучастницей "заговорщика" Берии.
