Шумные полчища силачей,
Шесть тысяч двенадцать богатырей,
Семь во дворце занимали кругов.
Кроме того, седых стариков
Был, рассказывают, круг.
И красноликих важных старух
Был, рассказывают, круг.
Жены нежно-белые там
Тоже составили круг.
Словно плоды спелые, там
Девушки составили круг.
Диких степных кобылиц
Молока потоки лились.
Разливались озера арзы,
Радующей взоры арзы.
Стали красными наконец
Нежные глотки богатырей.
Загудел многоуглый дворец.
Желтые полчища силачей
Стали кичиться силой своей,
Озираться стали вокруг,
Вопрошая соседний круг:
«Ужели сражений для славы нет?
Сайгаков — и тех для облавы нет?
Ужели для боя державы нет?
Ужели врага для расправы нет?»
И когда пировали так
В ожидании бранной грозы,
В изобилии черной арзы
Эти семь богатырских кругов, —
К башне, к правому столбу,
На вороном, на заметном коне,
На длиннохребетном коне
С лысинкой на прекрасном лбу, —
Знатный, всадник прискакал.
Прискакал он, держа над собой
Пестро-желтый стяг боевой.
Это был Будин Улан.
Прибыл из южного ханства он,
Где ханствовал Догшон Килган…
Видит великое пьянство он,
Грозные пируют круги…
Сталью из лучших сталей согнув
Переднюю ногу коня,
А задние две его ноги
Железом из лучших желез застегнув,
Чумбур серебряный растянув,
Чудесную дверь распахнув,
Чужестранец вошел к Богдо.
Чураться его не стал никто,
Незаметно он сел посреди
Правого полукруга бойцов.
Семь пирует он с ними дней, —
Для бесчисленных богатырей
Незаметен его приход!
Наконец он с места встает
И шагает взад и вперед,
Чтобы заметил его народ, —
Нет, не смотрят богатыри!
И, к престолу тогда подойдя,
Он сказал пред лицом вождя:
«Джангар, прославленный нойон!
Вот Догшон Килгана приказ,
Полудённого хана приказ:
Должен Догшон Килган обладать
Шестнадцатилетней Ага Шавдал, —
Спешите ему супругу отдать.
Должен Догшон Килган обладать
Вашим львиноподобным конем, —
Спешите ему Аранзала отдать.
Должен Догшон Килган обладать
Самым красивым богатырем, —
Спешите ему Мингйана отдать.
Не будет исполнен ханский приказ —
Семисоттысячная рать
Ополчится, Богдо, на вас,
И возьмет она вас в полон,
Джангар, прославленный нойон!»
Только Будин Улан замолк,
Поднялась гора во дворце:
Это Хонгор встает — Алый Волк.
Волчьим гневом он обуян.
«Слушай, — сказал он, — Будин Улан,
Откровенного Хонгра ответ:
Пока густы и пока тверды
Наши воинственные ряды, —
Имя Джангра-богатыря,
Единственного в роде своем,
Прославленного в народе своем,
Не покроется никогда
Даже пятнышком стыда!
Не ждите Джангра позора вы —
Не то дождетесь разора вы!
Не затевайте спора вы!
А если хотите отпора вы —
К Ягир-Хару скачите скорей,
Соберите богатырей —
Воины будут ваши там —
Крови прольются чаши там!»
Крикнул Хонгру Будин Улан:
«Дерзость твою не прощу я тебе,
Эти слова возвращу я тебе,
Когда на поле сойдемся, поверь!»
Толкнув серебряную дверь, —
Распахнулась она, звеня, —
Сев на могучего коня,
В край полудённый пустился он.
Сразу же из виду скрылся он.
Молвил Джангар, лицом потемнев:
«Все вы в моей бумбулве равны,
Все на моем торжестве равны,
Все вы за черной арзой равны,
Мощью своею с грозой равны,
Но, кроме Хонгра, храброго Льва,
Никто из вас не нашел слова
Дерзкому чужестранцу в ответ,
Вражьей рати посланцу в ответ.
Такого, как Хонгор, нет среди вас!»
Справа сидящий богатырь,
Славой гремящий богатырь,
Савар Тяжелорукий встает.
Страшной обидой он потрясен.
Крепко прижал к ладоням он
Десять пальцев белых своих.
Закричал он: «Значит, нойон,
Поносите самых смелых своих!
Не потому ли ваши враги
Остерегались идти на вас,
Оставляли в покое вас,
Что Савар всегда им страшен был?
Разве не Савром, разве не мной
Круг богатырский украшен был?
Бесчестить будут доколе меня?
Кто сильнее на поле меня?
Хонгор сильнее, что ли, меня?
Не увидите боле меня!
Уйду, нойон, из вашей земли.
Уйду к владыкам Шаргули! —
Закричал он: — Мне в путь пора!
Эй, коневод Кюдер Хара!
Путь лежит не близко мой.
Здесь ли бурый Лыско мой?
Унизили вы сейчас меня.
Уеду, не будет у вас меня, —
Узнаете, кем пренебрегли!»
Вышел большими шагами он.
Проваливался в лоно земли
Сафьянными сапогами он.
Вот уже позади бумбулва.
Стремени касаясь едва
Носком пунцового сапога,
Савар быстро сел на коня,
Словно красный уголек,
Отскочивший от огня.
Лыско был, что стрепет, летуч,
Поскакал он пониже туч,
Поскакал он пониже туч,
Повыше коленчатых трав.
Закусил скакун удила.
То спереди, то сзади седла
Оказывался всадник лихой.
Поводья из-за скачки такой
Савар удерживал с трудом.
Проскакал он пустынным путем
Семью семь — сорок девять дней.
Выехав, наконец, на курган,
Тяжелорукий великан
Взглядом холодных черных очей
Окинул четыре конца земли.
И увидел он издали
Башню трех владык Шаргули.
Савар поводья натянул,
Пустил коня во весь опор.
Белый тысячевратный хурул
Объехал слева направо он.
Спешился величаво он
Около бумбулвы золотой.
Светом солнечным залитой.
К луке седла привязав коня,
Четыре двери подряд прошел —
Распахнулись они, звеня.
Савар вступил в золотой чертог,
Справа место себе нашел,
Справился он о здоровье трех
Славных ханов Шаргули,
Властелинов могучей земли.
В честь героя устроили пир.
Полюбопытствовал наконец
Старший из ханов Шаргули,
С чем пожаловал гость во дворец.
Ответ получен был такой:
«Ханом Джангром унижен я был,
Ханом Джангром обижен я был,
Прибыл к вам разъяренный я,
Чтобы на Джангра пойти войной,
С этим прибыл, нойоны, я!»
Молвили ханы Шаргули:
«Ваше прибытие — прибыль нам.
Радостна Джангра гибель нам.
Раз у Джангра Савра нет,
Савра с бурым Лыской его, —
Значит, погибель близко его!
Землю Джангрову покорим,
Ханство Джангрово разорим,
Войско Джангрово разгромим,
Поработим его народ.
Выступим завтра в полдень в поход!»
