– Судя по крикам трубы, у твоих друзей сидящих внизу большие неприятности. Я уверена, что без тебя им придется достаточно туго. Да и тебя сцапают, как слепого котенка. Поспеши с ответом, мастер клинков, в отличие от тебя, в мои планы встреча с Инквизицией сегодня не входит.

Маркус, глядя ей в глаза, моргнул так, словно взмахнул мечем. Затем с трудом отрыл рот и прохрипел едва слышно.

– Я согласен. Делай свое дело, ведьма, которая лжет.

Она едва заметно вздрогнула, когда он назвал ее так, словно ее неожиданно кто-то хлопнул рукой по спине, затем криво и похотливо усмехнулась. Нейрис всем телом подалась вперед и коснулась своими бледно алыми губами окровавленные, пересохшие и потрескавшиеся губы Маркуса. Почти сразу молодая ведьма потянулась назад и в зубах ее было зажато нечто нелепое и ужасное одновременно. Широкий и остроконечный лист, черный как деготь и как казалось совершенно живой и очень злобный. Она плотно сжала его ртом и выпрямилась, глядя прямо перед собой. Лист явно трепетал и вырывался со звуком, напоминавшим тихий визг и скрипом метала по гладкому стеклу. Нейрис глубоко вздохнула и внезапно съела мерзкую верещащую тварь так, словно это было сухое и хрустящее печенье. На миг ее лицо потемнело и на нем жутким узором проступили черные вены, а глаза ее из карих стали мутно-белыми, как гладкие озерные камни. Ведьма сжалась, напрягая все тело так, словно ей в живот вонзили нож. Еще через мгновение все вернулось на свои места. Она вновь стала прежней и выдохнула, как показалось Маркусу, с огромным облегчением и болью одновременно.

– Вот так просто? – спросил он и голос его из измученного болью, теперь был просто тихим и очень печальными.

– Ну да. Я же ведьма. И далеко не самая последняя из всех. Еще одно незаконченное дело, Маркус, – она улыбнулась, облизнув губы, и шагнула вперед, взяв руку Маркуса в свои, колдунья достала из складок своей одежды короткий ритуальный нож и резко разрезала ему ладонь.

Мастер клинков почувствовал, что боль ушла. Пропала так легко, будто он проснулся от ночного кошмара, которые были слишком хорошо ему знакомы в последние годы.

– Говори, – попросила она мягко, как урчащая от удовольствия кошка. Он задумался еще на миг и начал произносить слова кровной клятвы.

– Клянусь свой кровью, что никогда по своей воле не причиню зла деве по имени Лилея из Семериван. Если моя клятва крови будет нарушена, пусть меня постигнет немедленная смерть, забвение и проклятие всему моему роду.

– Сделано, – она отошла в сторону, получив необходимое.

Маркус встал с места, поднял "Пожирателя Тьмы" и затянул ножны на груди, щелкнув серебряной пряжкой на широком ремне. Затем проворно достал из своих вещей плоские и широкие ножны с четырьмя метательными ножами в форме перьев ворона.

– Возьми, это тебе пригодится, – Нейрис протянула ему маленький матерчатый мешочек, перевязанный кожаным шнуром.

– Что это?

– Лекарство, которое придаст тебе сил. Мы называем его "Скорость зла". Это красный порошок. Его нужно нюхать, как люди нюхают сырой табак.

– Я не суну себе в нос демонические снадобья. С меня давно уже хватит черного колдовства, – Маркус резко дернулся, поднимая "Сайронхайт" и внезапно его скрутил приступ острой боли. Он нахмурился и вздрогнул, оборвавшись на полуслове и оперевшись о спинку кровати.

– Вот видишь! – Нейрис подошла ближе и примирительно положила ему руку на плечо, – ты еще не до конца выздоровел после того, что с тобой было. Тебе пока не хватит сил одолеть ловчих Инквизиции.

– Ладно! – Маркус достал нож, а ведьма быстро развязала холщовый мешочек. Он быстро и в месте с тем осторожно опустил в него острие клинка и выудил от туда щепотку пурпурного как толченая ракушка порошка.

– И что с этим делать?

– Вдыхай!

Грохая тяжелыми сапогами в полумрак трактира "Премолов" через узкую переднюю дверь по очереди в зал вошло десять человек в броне. Девять ловчих, закованных в сталь увешанных оружием с ног до головы и один магистр в белой одежде с алыми нашивками на просторных рукавах. Священник карающего Света оглядел зал и, увидев две фигуры, сидящие в углу особняком, твердой поступью направился к ним, огибая столы, переступая через низкие лавки и расшвыривая в стороны невысокие стулья.

– Именем Предвечного Света, вы арестованы! Вы обвиняетесь в сговоре с Тьмой и ереси. Вас передадут духовному и светскому суду и пусть всемогущий Господь сжалится над вашими душами, – голос магистра Ордена Карающего Огня был твердым, безразличным и абсолютно безжалостным, что выдавало в нем крайне опасного и неприятного человека.

Джодар-Мэйс смерил недобрым взглядом приблизившегося к их столу Инквизитора и, налив себе вина, спокойно спросил.

– Извольте пояснить, на каком основании нас обвиняют в ереси и связи с проклятыми?

Ловчие Инквизиции со скрипом и звяканьем брони тяжелой поступью двинулись вперед, медленно выстраиваясь в полукольцо, закрывая обвиняемым все возможные пути для отступления.

– У нас указ, подписанный Императором. В нем приказано арестовать бывшую главу Ордена Тайн, человека из племени шемитов по имени Джодар-Мэйс и всякого, кто будет сопровождать его и содействовать ему словом или делом, – невозмутимо и с готовностью провозгласил магистр. Похоже он никуда особенно не торопился, наслаждаясь моментом своего очередного триумфа. У него было круглое лицо, широко поставленные темные глаза и короткая борода. Он совершенно ничего не боялся, поскольку никогда в своей жизни не встречал ни от кого сопротивлений. Скорее всего он даже не представлял себе, что подобное вообще возможно. С другой стороны, совсем не трудно быть бесстрашным, когда тебя сопровождает десяток карателей Света, словно десять лютых волкодавов, крепких, холеных и сытых, готовых порвать любого в клочья по первому твоему приказу.

– Тут вероятно какая-то ошибка, господа. Я разумеется из племени шемитов, но я не знаю кто такой Джодар-Мэйс. Меня зовут…

– Заткнись, поганый язычник!!! – магистр, как и любой настоящий садист, резко и внезапно даже для себя самого потерял терпение и в тоне его окрика промелькнула холодная и отчужденная злоба. – Я не намерен слушать твою глупую и жалкую ложь!! Я могу арестовать тебя просто потому, что так пожелаю!!! Просто потому, что мне не нравится твоя наглая рожа!!! Достаточно того, что я знаю тебя в лицо, хотя ты всегда отчаянно старался быть незаметным хранителем тайн. Найти тебя тут оказалось совсем несложно, каленое железо и кнут очень быстро развязывает людям язык. Признаюсь, я ожидал от тебя большего. Советую вам, господа, пойти с нами добровольно. Потому что в противном случае будет значительно больней. Вставайте и сдайте оружие, волей Господа нашего.

Гунар, сидевший все это время неподвижно, повернул голову и скривив губы в гримасе презрения, процедил сквозь сжатые зубы.

– А что, если по плохому?

Магистр спокойно рассмеялся, чуть выгнув спину назад, он кажется снова стал почти безразличным ко всему, что видел и делал. Для него жестокость давно стала такой нормой, что вызывала в душе одну лишь глухую и непроглядную скуку. Люди, в которых Джодар-Мэйс признал ряженых ловчих, одновременно, словно по команде, встали со своих мест и приблизились к остальным воинам в белом, спокойно ожидая, чем закончится спор.

– Если будет по плохому, то вам же хуже. Я устал пререкаться, помогите господину Мэйсу и его спутнику вручить мне свое оружие. В колодки этих нечестивых псов, там им самое место.

Двое ловчих, двинулись вперед, но внезапно тот из них, что был ближе к очагу, вдруг оступился и на полном ходу с грохотом и тяжким лязгом стали упал на пол лицом вниз. Все замерли на месте в полном замешательстве, глядя на потерявшего равновесие карателя.

– Да ты никак пьян, скотина?! – рявкнул магистр разящего огня. – Немедля вставай! Плетей захотел, собака? Да я тебя наизнанку выверну!

Второй ловчий, склонившись над напарником, обернулся к магистру и побледнев произнес.