Раньше в молдавском селе умели добывать только зеленую поливу.
Пережигали медную проволоку — получался сизый порошок, его разводили водой — получалась бурая каша. В кашу окунали готовый обожженный кувшин и опять ставили в печь. И тогда в огне кашица превращалась в блестящую кожу кувшина.
Такие поливные кувшины держали для воды. Простая глина, хоть и обожженная, воду держит хуже. Если ее пропитать насыщенным раствором соли, кристаллы соли заклеят поры, и воде труднее выбраться наружу из кувшина. Вот и шли для поливы разные металлические соли, и каждая дарила глине новый цвет. Глазурью покрывали кувшины и изнутри.
Поливу можно было наносить на глину кисточкой, как краску[47]. Среди гончаров появились замечательные художники. Они умели рисовать растения, цветы, птиц, и орнаменты, и лошадок, и даже людей. Чаще всего гончары брали узоры, которые их жены ткали на коврах.
…Вот миска, на дне ее сделаны мелкие частые насечки.
Откуда ты родом, миска?
— Из славянских племен. Некогда пришли сюда люди с севера и с востока, стали селиться по берегам молдавских рек. Ходили они походами в сказочно богатую Византию[48], возвращались с добычею назад, на родину, но часть их оставалась на завоеванных берегах. Молдавская земля щедрая и богатая. Говорят о ней: палку воткнешь — урожай будет. Пришельцы на землю жадно накинулись: с поля не уходили. От переселенцев сохранились слова, которые местные жители от них чаще всего слышали: плуг, коса, борона. Молдаване выговаривают их на своем ласковом языке иначе: бороанэ, коасэ… Научились говорить и слово «макотрец». Это было название миски, которую лихо крутили на кругу славянские гончары; а насечки в миске для того, чтобы мак тереть деревянной ложкой: макотрец.
Еще они делали черную посуду[49]. Для этого горшки и кувшины в печи обкладывали сырыми осиновыми дровами. От сырой осины валил дым, посуда коптилась, копоть прирастала намертво. Становились кувшины черными, как негры. Так и называли их в этих краях: «негру», то есть черные.
Местным жителям черные горшки очень понравились. Они их тоже стали делать, только на свой лад. Вроде бы все то же, но чуть-чуть стройнее горло кувшина, чуть мягче крутые бока, а ручка выгнута не бубликом, а черной лебединой шеей. Получилась знаменитая молдавская черная керамика удивительной красоты. Слава о ней пошла по другим странам.
К приходу славян местные жители успели позабыть, что несколько веков назад на молдавской земле уже была черная керамика. Но это уже совсем другая страница истории, об этом позднее…
А это что за странный-престранный кувшин притаился на самом конце полки, в углу, далеко от изделий Аурэла?
Такого кувшина наверняка больше нигде не увидишь. Пока он был сырой, в глину вдавили медные монетки, обломки красных брошек, голубую серьгу, оловянное колечко с зеленой стекляшкой, обломки фарфоровой чашки, расписанной малиновыми розами, цепочку, ракушки и зубчатые колесики от часов. А потом ненадолго поставили в печь на малый огонь, который все же успел приклеить все это добро к кувшину. И вот судите сами, что получилось.
Это цыганский кувшин, знакомый цыган когда-то отдал его Аурэлу на память. Цыгане в Молдавии жили очень давно, забредали таборами, разбивали на окраинах сел свои драные лоскутные шатры, по деревне слонялись коричневые кудрявые дети.
Что за удивительные люди цыгане[50]! В давние времена исчезло без вести целое племя из Индии. Потом смуглые тонкие люди в пестрых одеждах с детьми на руках появились в Египте, на Крите, в Греции, в Испании. Они бродили по всей Европе, приходили в молдавские земли и уходили, унося румынские слова в Испанию, Англию и Венгрию, и возвращались опять, и опять их костры горели по ночам у молдавских рек.
Считают, что в этих краях они появились в четырнадцатом веке, но, наверное, бывали и много раньше.
Цыгане долго сохраняли свои древние языческие верования: верили в злых духов, населяющих мир, верили, что души утопленников хранятся в горшках на дне реки, в кладовой водяных. Они были очень хорошими ремесленниками — кузнецы и гончары из цыган славились по всей Молдавии, а одно из самых известных гончарных сел так и называется Цыганешты, гончары там цыгане. Цыгане передавали из рода в род секреты гадания и фокусов, искусство врачевания, умение дрессировать животных — знания, добытые мудрецами Индии и Тибета. Но гончарное искусство они не принесли с собой, а обучились ему здесь, в молдавских деревнях, потому что делали ту же посуду, что и молдаване.
Только цыганский кувшин придумали свой, украсили его чем попало, и он получился веселый и дикий, как дырявый лоскутный шатер, раскинутый на берегу реки, у костра…
…А это гордость Молдавии — кувшин, стройный, как античная амфора. У него широкие плечи, стройное горло. По краю горла идет строгий ворот, ручка маленькая. Знаете, как его зовут? Его имя — улчор. «Улчор» — латинское слово. Об улчоре говорят: у него античные пропорции. И правда, только в античном мире умели делать ладную вещь так точно, так строго, как будто не горшок лепили, а возводили сложное архитектурное сооружение.
Улчор — память о римлянах, которые вступили в эти земли. Стройными рядами шагали легионы. Грозно сияли их блестящие шлемы. С вершины холма казалось, льются реки расплавленного серебра и золота, разливаются по полям.
Сперва римляне пришли в этот край с мечом. Но прошло время, и сюда отправились мирные италийские поселенцы и многому обучили тех, кто здесь жил. Они установили в деревенском сарае первый в этих краях гончарный круг, построили двухъярусные печи для обжига. Теперь посуду можно было делать гораздо быстрее и легче — много посуды за очень короткое время. Люди изготовляли посуду не только для собственного хозяйства, но и для продажи. Раз кто-то сделал столько горшков, что их можно купить, многие вообще перестали сами возиться с выделкой горшков. Те же, кто их делал и продавал, стали ремесленниками.
Ремесленники работали тут же, в сарае при доме или даже в доме.
Император Траян[51] воздвиг в Риме колонну, на которой приказал высечь картины, изображавшие сцены из похода в эти края. На колонне изображены дома и люди, которых встретил Траян во время похода. Точно такие дома до сих пор строят в молдавских селах. И пленные предки сегодняшних молдаван, завезенные в Рим — столицу мира, могли стоять у колонны и вспоминать свою добрую, милую землю: вот дом родной, а за домом огород, только его не видно на рисунке, дом заслоняет. В огороде наползают друг на друга бестолковые грядки, длинный рыжий подсолнух вскарабкался на бугорок. В бугорке нора — это вход в земляную печь. Возле подсолнуха вьется голубой дымок — печь топится, в ней пекутся черные кувшины, которые теперь зовут по-латыни — улчоры…
Вступив на землю древней Молдавии, римляне встретили здесь мужественных и воинственных людей — даков, которые обитали в низинах, и гетов[52], любивших жить в горах.
Они приносили лучших воинов в жертву своим свирепым богам и умели возводить крепости: враг никогда не заставал их врасплох. Когда начиналась гроза, они садились на коней, мчались под проливным дождем и бесстрашно стреляли из луков в грозовые тучи, извергавшие потоки молний.
Воинственный нрав не мешал дакам и гетам быть хорошими хозяевами и умелыми гончарами[53].
В доме у них водилось много всяческой глиняной утвари. Посуда была кухонная и столовая. Для кухни шли большие горшки, прямые, как банки. Они были украшены выпуклыми валиками из глины. Из валиков получались узоры. Для стола годились громадные чаши, всевозможные миски. Столы были из толстых длинных досок, прямо на доски, без скатерти, ставились миски с едой и чаши с питьем. Из них черпали ковшами и черпаками, тоже глиняными. Украшали столовую посуду вдавленными в глину полосками и вдавлеными строгими узорами. Форма посуды была не только круглая. Появлялись граненые вещи, с углами, будто вырубленные из камни.
