– А ну, признавайся, где твои сообщники?

– Какие сообщники? – не понял капрал.

– Партизаны! – крикнула женщина.

Капрал Муйо с недоверием посмотрел на женщину. Особенно его смущала высокая фуражка на голове белокурой красавицы. Чего ей скрывать, такой нимфе с искрящимися, как тростники, припорошенные снегом, волосами? Разве что семь рогов.

– Да какой я партизан, – сказал капрал, – я такой же офицер, как и вы. Вот, смотрите! – Капрал резко потянулся к фуражке женщины, чтоб, сдернув ее, потом нахлобучить на себя. А заодно и проверить, есть ли у фрау рога. Но Муйо Ульчинаку не осуществил задуманного – тридцать три пули свалили его наземь.

Сквозь дымку в глазах и ушах он слышал, как фрау офицер приказала расстреливать всех, кто не скажет, где прячутся партизаны. Не жалеть никого – ни детей, ни беременных женщин, ни кошек, ни собак. А дома сжечь. Так была уничтожена деревня Борова.

– Ты, кажется, хотел мне рассказать о чем-то более серьезном…

– А это что, не серьезно?

– Это сказка-пыль, да в ней песок! Знаешь, сколько таких сказок по миру рассыпано?

– А что, по-твоему, серьезно, если не народные предания о родине?

– Не знаю, то, ради чего я сюда поехал. Это ведь не я предложил бросить моих жен в такое тяжелое время.

– Скорее, наоборот, тяжелое время заставило тебя поехать со мной, оставив жен… Ладно, не сердись, я пошутил. А знаешь, почему время тяжелое?

– Знаю. Такие, как ты, от чистоты веры отошли!

– Все гораздо проще. Все дело в Большой Женщине.

– Не хотел тебя расстраивать, но самая Большая Женщина в этих горах – моя любимая жена Фериде. Извини…

– Если бы я о ней еще один знал, тогда другое дело. Но старый черный турка о ней тоже знает.

– Какой турка?

– Фатих из «Стамбульских сладостей». Понимаешь, Большая Женщина – она размерами со скалу.

– Ой, только не надо мне опять про Томори и Занну рассказывать. Давай доедем без приключений до Эфлисона, там отдохнем – и в Италию. Я тебя прошу, давай без приключений и без Томори и Занну. Голова раскалывается от твоих Томори и Занну.

Первое время мы жили на евро Жана и доллары Рауля. Ели в лучших кафе, ездили на маршрутных такси. Но больше всего нам нравилось завалиться в отделение какого-нибудь местного банка, чтобы поменять там валюту. Когда мы в первый раз зашли в стеклянно-пластиковый пузырь отделения «Глобакс», Рауль с Жаном стали говорить по-французски. А девочки в ответ – показывать сервис и смущенно улыбаться до ушей.

Я сидел на банкетке у валютного отдела и смотрел, как длинноногие работницы, почему-то все время по трое, выходили из одной двери с коробочками и мешочками в сопровождении милиционера с винтовкой.

– Батюшки! Прямо «Поле чудес», – хлопнула в ладоши пенсионерка, проходящая мимо.

– От вас можно позвонить в Париж? – спрашивал Жан.

Я переводил.

– Нет, у нас нет телефона для клиентов, – тянула улыбку Зинаида Петровна.

– Где у вас курительная комната? – поднимал бровь Рауль, доставая из-за уха гаванскую сигарету.

Я переводил.

– У нас нет курительной комнаты, – скалила зубы Зинаида Петровна.

– Хорошо, тогда покажите мне туалет для клиентов, я там покурю.

Я переводил.

– У нас негде опрукаться. У нас солидный банк, – еле сдерживала гордость от своей улыбки Зинаида Петровна.

– Сервис, девочки, сервис, – кричала шепотом из своего окошка начальник.

Получалась смесь французского с нижегородским. А уж потом мы ехали на маршрутках. Искали маршруты бегства, смотрели, где в городе узкие места и пробки.

Непревзойденным удовольствием для нас были поездки на маршрутных такси! Таких бешеных гонок Рауль не видел ни на одной из «Формул», таких препятствий, как наши колдобины и ямы, не было ни на одном Дакаре. Экзотика в чистом виде. За такое сафари на пешеходов пятнадцати рублей с носа и Жану было не жалко.

– Обгоняй, подрезай! – Раулю нравилось сидеть на переднем сиденье рядом с водителем. На всякий случай он держался за дверную ручку.

– Бабушку, бабушку не упусти! – кричал Жан, держась за живот. – Дави, дави ее.

– Нет, я все понимаю! Но бабушку все же жаль, – интеллигентно передавал свои пятнадцать рублей водителю Рауль. – У меня есть другое предложение. Сможешь втиснуться в эти пять сантиметров между «Мерином» и «Поршнем»?

– Легко! – резко выкручивал руль водитель-гагауз. Красовался. Гарцевал.

– Теперь понятно, почему русские выигрывают Дакар за Дакаром.

Ехали на маршрутках. Выверяли план отступления. В салоне я, Жан, Рауль и красивая девушка. Она попала в маршрутку лишь потому, что Рауль помог ей открыть дверь.

– Спасибо.

– На здоровье.

– Не забудь, когда она будет выходить, подать ей руку, – между прочим посоветовал Жан.

– Почему? – удивился Рауль.

– Положение джентльмена обязывает именно тебя.

Ехали на маршрутках. По часам замеряли отрезки дороги. Выискивали, куда можно будет на время пути положить баулы с деньгами. В одной из маршруток напротив нас сидели две девушки. Та, что слева, читала книгу, другая смотрела в окно. Потом к ним присоединилась третья и тут же принялась отводить глаза. То вбок – в окно, то вниз – в книгу. Три девицы под окном – я не мог удержаться от улыбки.

Ехали на маршрутках. Надо было знать, куда и как в час пик двигать с похищенным добром. Вдруг в глаза бросились знакомые черты лица. Повадки. Где я все это видел? Ее? Откуда? Девушка тоже смотрела на меня. Сначала отрешенно, а потом так, словно вспоминая. Взгляд у нее был несчастный. Глаза затравленного жизнью человека.

Узнал – щелкнул я пальцами. Она же моя бывшая жена, та белокурая красотка. Мы учились десять лет вместе. Затем еще десять лет вместе прожили. Но тут же подавил в себе желание окликнуть. Не хотелось разговаривать с психически нездоровым человеком.

В маршрутку села странная парочка. Девушка в синей ветровке и парень в красной рубашке с черной полосой на спине. По типу лица они были чем-то неуловимо похожи друг на друга. По сережкам в ушах я понял, что они муж и жена. У девушки было три колечка в каждом ухе – по два серебряных и одному золотому. У парня одно серебряное в левом ухе.

Мы попали в час пик. Женщина в шортах стояла согнувшись. Мы с Жаном подвинулись, предложив ей сесть между нами. Так и ехали трое на двух сиденьях. Рауль улыбался: мол, теперь вы джентльмены.

Проехав пару километров, перескочили на другую маршрутку. Нужно было петлять, запутывать следы, менять машины и номера. Вдруг нам удастся взять неплохой куш? Обидно будет попасться с этим добром. Ехали вчетвером, четвертой была девушка с длинными ногами в джинсах.

– Ленар Ленармеевич! – сказал громко и с ярко выраженным акцентом канадец. – Заплати за нас за всех по 15 рублей, сделай добрый жест.

Он сел рядом с девушкой. Его торс был обтянут коричневым свитером, волосы уложены даже лучше, чем русые волосы Жана. Просто идеально зачесанные набок волосы.

Когда девушка собралась выходить, Рауль учтиво открыл дверь, выскочил вперед и вежливо подал руку.

– Победил! – воскликнул с нескрываемой иронией Жан.

– Не забудь зайти в аптеку и взять презервативы, – посоветовал по-дружески я.

– Гони, Копытин! – крикнул вдруг Жан, захлопывая перед носом Рауля дверь.

Машина с визгом сорвалась с места. Было смешно видеть, как Рауль, размахивая руками, пытается догнать маршрутку. Кажется, так, брошенными вдруг в море, мальчики учатся плавать.