Айрина очнулась в той же комнате, спустя, казалось, целую вечность, плюс еще часа два. Руки и ноги онемели, сердце билось очень слабо и медленно, так что просто встать с кресла оказалось неимоверно тяжело; кровь медленно приливала к телу, нагнетая тяжесть в висках. Зрение немного двоилось, мысли путались; Айрина заставила себя сосредоточиться на том, как она вошла в эту комнату. Что произошло после этого, она не помнила. На губах остался кислый вкус лимона, от которого сводило скулы.

С трудом переставляя ноги, преодолевая слабость и головокружение, Айрина прошла до конца коридора. Дверь перед ней открыла все та же женщина в черном. Не говоря ни слова, она провела Айрину к другой двери, выходу из помещения, и, открыв ее одной рукой, другой придержала девушку за локоть. Только тут Айрина поняла, что ее собираются отпустить – значит, допрос под гипнозом показал, что она чиста.

– Все в порядке, ты можешь идти, – сказала следователь вполне дружелюбно. – Помнишь, я сказала, что попрошу у тебя прощения? Прости, пожалуйста. Ты не сердишься, что нам пришлось так резко с тобой обойтись? Увы, это было необходимо. Но я могу быть очень нежной, когда захочу. Хочешь узнать это?

Она мягко обняла Айрину за талию.

– Мне не нравятся… такие штучки, – сказала девушка с ноткой отвращения в голосе.

Следователь уловила эту интонацию и надула губки, совсем, как девочка, оставшаяся без сладкого десерта.

– Ну что ж, тогда до свидания. Заходи, если переменишь свое мнение. Мы всегда рады гостям, – в последних словах Айрине вновь почудился змеиный укус, и она поспешила выйти из здания Управления Коррекции и Надзора.

«И как таких тварей земля носит?» – подумала она с раздражением, но уже спустя несколько минут постаралась забыть об этом неприятном инциденте. До следующего раза… которого, как она надеялась, никогда не будет.

После окончания школы-интерната Айрина поступила в училище, где обучали специальности «102». Информационная безопасность – разведка и контрразведка в глобальной сети, умение взламывать защиту криптосистем и противостоять попыткам взлома. Неожиданно для себя Айрина открыла, что ей очень нравится на занятиях – они как нельзя лучше соответствовали ее замкнутому характеру. Специальность, которая потребовала бы более близкого общения с другими людьми, была бы ей в тягость.

Училище было в некотором смысле привилегированным – все студенты получили ранг В-11 еще во время учебы, тогда как в других училищах этот статус присваивали только выпускникам. Да и В-10 обещали уже через два года работы после выпуска. Для тех же, кто согласился отдать свою анкету в армейское Разведуправление, и вовсе открывались блестящие перспективы – при условии успешного выполнения правительственных заданий. Айрина записалась в армейский список не из честолюбия – просто ей хотелось как можно резче изменить свою жизнь. Она была одной из лучших в училище, и ее анкету взяли весьма охотно, а вскоре после выпуска дали первое задание – командировку на Скьелд.

Вообще, что касается киберспециалистов, то их старались всячески поощрять. Чтобы успешно противостоять кибергороду в информационной войне, гайанам сильно не хватало подготовленных кадров – большинство школьниц, благодаря системе антикибернетической пропаганды, выходили в мир с врожденным неприятием техники кибернетиков, в том числе компьютеров, и для специальности «102» не годились.

Айрина часто вспоминала, как они со школьными подругами обсуждали перед выпуском свое будущее. Всем хотелось быть В-4 или, как минимум, В-6, все были уверены в своей профессиональной пригодности и в том, что будут неоценимо полезными работниками. Это и понятно – высокий ранг означал почет и уважение, льготы и привилегии, красивые платья и украшения, личный транспорт и молоденьких любовниц. Каждой хотелось вылезти из равнодушия общей массы себе подобных, каждой хотелось быть красивой, любимой, полезной. Каждая видела во сне, как скидывает противную болотно-зеленую униформу и облачается в парчу и шелк, а на плечо прикалывает не латунную планку, а брильянтовые знаки отличия. Каждая мысленно примеряла сверкающую драгоценными камнями диадему советницы или начальницы округа…

И большинству из них суждено было до конца жизни остаться «болотом в цвету».

В большом зале было светло и просторно. Мебель отсутствовала; только блестящий паркет, широко раздвинутые стены и высокий потолок, украшенный гирляндами цветов. Десятки цветных стекол, вращающихся вокруг ламп освещения, окрашивали зал то в розовый, то в сиреневый, то в изумрудно-зеленый цвет. Запахи, источаемые живыми цветами – розами, жасмином, маком, контрастировали с сильными ароматами ели и можжевельника, исходившими от теплых деревянных стен. Негромкая музыка смешивалась с приглушенными голосами беседующих людей – десятки празднично одетых гайанок прогуливались по паркету или стояли возле понравившихся гирлянд.

Праздничный наряд был не у всех; Айрина знала, что может надеть новое платье, но не успела себе что-нибудь подобрать и пришла в серо-зеленой униформе. Битых полчаса она стояла у стены и глядела на других участниц торжества со смущенной улыбкой, как будто извиняясь, что выглядит неподобающе для праздника. Потом вошла Одрин, и у Айрины появилась собеседница; они уже виделись после возвращения со Скьелда, но все не было случая как следует поговорить.

На Одрин была новая жемчужно-синяя униформа, которая очень шла к ее светлым волосам. Поверх форменного жакета Одрин повязала свой оранжевый шарф, который она привезла с острова; Айрина было решила, что это является нарушением устава по одежде, но потом вспомнила, что в праздничные дни многое прощается. Шарф здорово подходил к цвету формы, а его концы спускались чуть не до середины бедер; Айрина завистливо подумала, что Одрин умеет одеваться с изяществом.

– Привет, подружка, – поздоровалась Одрин; они обнялись. – Долго ждала?

– Да нет, – пожала плечами Айрина. – Зато успела осмотреться.

– Ну, тут пока особо не на что смотреть. Первые лица окружного масштаба подойдут часам к девяти, не раньше. Тогда поздравят с присвоением звания, выдадут наградные планки… Потом начнется неофициальная часть – фуршет, танцы. А пока придется поскучать немного.

– Все-то ты знаешь, – улыбнулась Айрина. – Настоящая разведчица.

– Не забывай, ты первый раз на празднике Новых Планок, а я – второй, – ответила Одрин. – Я уже в курсе всех деталей.

Ранг В-11 Айрина получила еще в училище, но тогда студентов просто поздравили от имени декана и выдали новые планки. Теперь же, после операции на Скьелде, Айрине был присвоен В-10, и она попала на чествование награжденных, проводившееся администрацией округа, к которому была приписана Айрина. Одрин была рангом выше подруги; Айрине захотелось узнать, когда это бывшая одноклассница сумела обскакать ее на иерархической лестнице, но решила, что спрашивать об этом нетактично. Она знала лишь, что Одрин закончила школу разведчиков, причем с отличием, и до отправки на Скьелд успела пройти стажировку командира разведывательно-диверсионной группы.

– Тебя на допрос таскали? – спросила Одрин.

– Ага. Мне такая сволочь попалась… инквизиторша. Она мне устроила гипнодопрос – противная вещь. Еще, по-моему, она меня домогалась…

– Не бери в голову, – отмахнулась Одрин. – У них там круглый год охота на ведьм. Боятся, наверное, что их контору распустят за ненадобностью – за последние два года ни одного серьезного шпиона не поймали.

Она решила переменить тему разговора и стала указывать Айрине на присутствующих, рассказывая, кто есть кто.

– Вон той девчонке с рыжей челкой дадут, судя по всему, В-7, – указала Одрин. – Наверное, она и будет главным героем торжества. А мы – так, для комплекта. Даже не надейся, что тебя глава округа лично поздравит. В-10 – это еще мелкашки.

– А как насчет В-9? – спросила не без подтекста Айрина.

Одрин пожала плечами, что должно было означать «не задавай глупых вопросов». Айрина тихонько вздохнула, но Одрин толкнула ее в бок и потащила знакомить с теми из вновь произведенных, с кем Одрин встречалась при получении предыдущего звания. Контакты следовало завязывать с тем, кто продвигается так же быстро, как ты, или еще быстрее.