Последний вопрос заставил меня задуматься. Не то чтобы я страдал плохой памятью, но все же…

Вознаграждение за поимку жулика все равно небольшое. Не буду ради такой мелочи показывать свое настоящее лицо. Если его вспомню, конечно. А вот будущее зловещего пирата выглядело в гораздо более радужных тонах, чем судьба мелкого прохиндея. Над суммой с солидным количеством нулей и свой реальный портрет повесить будет не обидно.

Когда мы притопали к бунгало (слишком громкое название для хижины, чьи стены кое-как сложены из местного бамбука, а крыша из пальмовых листьев видела гораздо лучшие времена), рядом уже стоял наш новый космический корабль. Невдалеке с довольным видом прогуливался Фераджо. Голубые морские волны набегали на песчаный берег и ласково касались отполированных подошв робота.

– Так что – мы уже решили, где будем прятать контрабандные овощи при перевозке? – спросил Старший Рико.

– Какие овощи? – удивился я.

– Как это «какие»? А разве не ты решил их перевозить на Хрюку еще несколько дней назад?

– Нет, у нас сегодня совершенно другой план! – воскликнул я. – Я думал, что вы уже поняли.

– Мы пойдем в почтовую службу? – спросил Младший.

– Мы доставим корабль до сектора роботов и продадим на металлолом? – предположил Старший.

Фераджо достал изогнутый нож, от одного вида которого меня передернуло, и вонзил в пальму. Сверху свалился большой кокос и огрел робота по голове.

– Ход мыслей Фераджо мне нравится, – сказал я. – Сообщаю, что мы собираемся стать космическими пиратами!

Возникла некоторая пауза, которую нарушил Старший:

– По-моему, идея с овощами поинтересней.

Фераджо в восторге лязгнул ладонями, затем откуда-то из-за спины достал здоровенную пушку, подбросил вверх кокос и пальнул, не глядя. Мы попадали на землю, прикрыв головы руками. Сверху посыпались осколки жареной скорлупы.

– В яблочко! – сообщил Младший.

– В орех! – поправил Старший.

– В общем, один согласный есть, – констатировал я, – а остальные права голоса лишены. На повестке дня несколько вопросов. Первый – как будем восстанавливать корабль?

Фераджо сбегал в бунгало и вынес коробку с инструментами.

– Второй – я думаю переименовать корабль…

Фераджо зачеркнул старое название и написал «Птирадактиль».

– Не понял, – спросил я, – а почему уже не столетний? Из-за того, что после ремонта будет как новенький?

Робот согласно кивнул.

– А почему название с ошибками?

Фераджо пожал плечами.

– Ну, хорошо, – я махнул рукой. – И третий, самый главный – кого будем брать на абордаж?

Робот вновь выхватил пушку и выстрелил. Мы залегли. Стало слышно, как на голову робота опять свалился кокосовый орех.

– Слушай, Пересмешник, – пробубнил Старший прямо в песок, – брать на абордаж… Это же кого-то убивать надо будет? Не хочется что-то.

Я задумался. Действительно, что-то не хотелось.

– Э… – сказал я. – М-да… О! Убивать никого не будем! Мы подлетим к кораблю, наставим на него все пушки, и экипаж сдастся.

– А если он не сдастся? – поинтересовался Младший.

– Ну, тогда будем действовать по обстоятельствам. Кто из вас имеет опыт боевых действий?

Близнецы переглянулись и потупились. Фераджо подошел поближе и показал длинный рубец на своей груди.

– Что, след от бластера? Ого, как тебя зацепило.

Робот повернулся спиной и, не глядя, ткнул на несколько аккуратных заваренных дырок.

– Крупнокалиберный пулемет?

Робот кивнул, затем согнул ногу в колене. Это была не его собственная нога, а протез, приделанный уже позже.

– Елки-палки! Где это тебя так угораздило?

Фераджо залез во внутренний карман, достал отполированный значок. На значке под скрещенными мечом и бластером блестела надпись: «Галактический Легион».

– Да ты у нас ветеран! – воскликнул Младший и положил руку роботу на плечо.

Фераджо двумя пальцами сбросил руку и ушел к нашему «Птирадактилю».

Через месяц кропотливого труда и полного отсутствия денег, когда мне уже пришлось пробивать новые дырки на ремне, а близнецы весь день пропадали на море, от отчаяния изображая опытных рыболовов, Фераджо наконец закончил свою работу. Он гордо оглядел блестящий корабль с маленькой надписью на борту: «Прашу сильна не стучать». Кричащее название «Птирадактиль» было выведено несмываемой краской огромными неровными буквами. Рядом пририсована зубастая морда крылатого ящера, не поддающегося классификации. Кажется, Фераджо не только не умел грамотно писать, но и художником был, мягко говоря, посредственным.

Каплеобразная форма корабля внушала надежду на радужное пиратское будущее. Ощетинившийся восстановленными лазерными орудиями «Птирадактиль» рвался в бой. Очень хотелось есть. Оставалось ждать нужной добычи. Я сидел возле приемника и слушал новости.

Наконец желанное сообщение было услышано.

– Господа пираты! – заорал я, выбегая на порог бунгало. – Все сюда!

– Идем! – донеслось со стороны далекой лагуны.

Появились братья со своей добычей, которую они тащили за длинную шею. Зубастый рот добычи был завязан веревочкой, а сама она сама отчаянно упиралась лапами-плавниками. Но братья – они очень упрямые.

– Это, по-вашему, что – рыба? – спросил я.

Близнецы переглянулись.

– Сейчас же отпустите несчастное животное и дуйте в бунгало. А где Фераджо?

– Ушел на базар с утра, – сказал Старший.

– Достал нашу заначку и утопал, – подтвердил Младший.

– Заначку? – переспросил я, провожая взглядом радостно устремившуюся к морю добычу.

Старший Рико сосал прокушенный острыми зубами палец.

– Ну, да ладно, Фераджо это заслужил, – сказал я, посмотрев на корабль.

В животе противно заурчало.

Мы вошли в бунгало.

– Значит так, слушайте.

В это время двери в бунгало распахнулись, и на пороге появился Фераджо. На голове у него был повязан красный платок, в левом ухе блестела металлическая серьга, а на плече сидел большой разноцветный попугай.

– Ты глянь, попугая купил! – воскликнул Младший.

– Я тоже хочу! – сообщил Старший.

– Нет-нет-нет, – сказал я, подсчитывая в уме стоимость такой птицы. – По пиратским канонам попугай на судне обязан быть только один.

Попугай наклонил голову, уставившись на меня круглым глазом, и глубокомысленно изрек классическую фразу: «Попка – дур-р-рак».

– Вот-вот. Вернемся к нашему делу.

Мои друзья-пираты склонились над столом, и я включил записанное сообщение.

«…Появившийся в районе Альфы Центавра покинутый корабль неизвестного происхождения. Просьба никому к кораблю не приближаться. Ждем прибытия официальных властей. Всем необходимо скорректировать траектории движения, чтобы миновать опасную находку. Координаты…»

– Это наш шанс! – воскликнул я. – Совсем рядышком! До прилета властей берем заброшенный корабль на абордаж. Улавливаете? Никого нет на борту, и совершенно пустой космос вокруг. Жертв – ноль. Сокровищ – полный трюм. Будем атаковать. Кто – за?

Я положил руку на приемник. Сверху опустили ладони братья Рико, а потом нас всех придавила металлическая лапа Фераджо.

– В общем, все согласны, – сказал Старший, дуя на придавленную руку.

– Прошу на борт, джентльмены удачи, – скомандовал я.

Я не буду описывать, как мы стартовали. Наверное, это был самый страшный момент в моей жизни. А братья-регулы совершенно не обращали ни на что внимания. Близнецы невозмутимо разыгрывали партию в Космическую Монополию.

После десяти минут тряски всего корабля, дребезжания обшивки и оханья двигателя наступила тишина.

Монополия вместе с полем, фишками и игроками медленно поднялась в воздух. Я наблюдал всю эту картину, паря где-то под потолком. Младший Рико попытался собрать нарисованные купюры, которые бабочками разлетелись по каюте.

– Слушай, что такое, играть нельзя?

– Да, – добавил Старший, – я только-только ухитрился купить половину Большой Медведицы. Ну вот, опять игра испорчена.