-- Уверяю вас, этого больше...

   Генерал сделал рукой останавливающий жест, нахмурившись, оглянулся на спустившегося по лестнице борзописца из 'Дейли Ньюс', который высунув язык, строчил в блокнот наброски очередной сенсации.

   -- Эй, мистер! Вы ведь репортер?

   -- Да, генерал. Поль Гали 'Чикаго Дейли Ньюс'. К вашим услугам.

   -- Мистер Гали. Как вам кажется, отказ американского гражданина от публично им высказанного желания поступить на службу в армию, будет способствовать гражданской и политической карьере этого гражданина?

   -- Я о таком раньше не слышал, генерал. Думаю, на американском континенте у такого человека будет мало шансов на успех. В любом случае такой факт наша газета осветит с большим интересом.

   -- Замечательно. Вот видите, господа. Свободная пресса описала нам перспективы этого дела. Не будем больше терять времени.

   -- Генерал я прошу вас дать мне интервью сразу после окончания этой беседы!

   -- Непременно...

   -- Господа стойте! Генерал подождите! Вопрос ведь уже решен. Если армия заберет свой иск, то прямо сейчас Алекс Вандеккер подпишет свое заявление о поступлении на службу. Два месяца вполне достаточный срок для компенсации...

   -- Год. Минимум полгода. Коул, давайте сюда бланки я подпишу. Оставайтесь здесь до самого конца, и не забудьте вручить этому молодому человеку направление в часть.

   -- Да, сэр!

   На лице прокурора застыл тоскливый оскал смертельно раненого койота. Дело, казавшееся ему проще 'хот-дога', вдруг оказалось сложнее кулинарного чемпионата. На своего сына Вандеккер старший старался не глядеть, а тот изумленным взглядом искал глаза отца и стоящего рядом мэра. Генерал первым нарушил молчание.

   -- Ну что же, я рад господа, что это досадное недоразумение окончательно разрешилось к всеобщей выгоде. Позвольте откланяться, меня ждут в штабе. Мистер мэр. Господа. Имею честь.

   -- Всего хорошего, генерал.

   Когда дверь со стуком захлопнулась за высокой фигурой Маккоя, в зале повисло тягостное молчание. Алекс Вандеккер с пустым взором подписывал составленные лейтенантом бланки документов. А в глазах окружного прокурора горело жгучее желание мести...

  ***

   Павла шла второй. Уилбур Шоу на своем 'Мазератти' шел за ней третьим, и не отпускал ее 'Терраплан' с самого начала гонки. А путь к лидерству ей надежно перекрыл второй фаворит. Шансов на победу было немного. На старте ей повезло, лидирующее место сходу занял Флойд Робертс на "Альфа-Ромео". За ним ей удавалось держаться, а вот так плотно идти за "Мазератти" Шоу это вряд ли бы получилось. Шоу лишь самую малость задержался и его машина большую часть гонки 'дышала в затылок' лидерам. Флойд играл в игру 'попробуй обойди', постоянно мешая маневру конкурентов. На коротких прямых он умышленно сбавлял максимальную скорость задолго до следующего поворота. Тем самым он сберегал силы и нервы себе, одновременно нагнетая напряжение у соперников. Павла, наконец, прочувствовала всю прелесть шоссейной борьбы. Пот лил с нее градом. Самое страшное, чего она ждала, это запотевания стекол противогаза. По счастью перед стартом догадались вместо прикручивания угольного фильтра просто вывести патрубок противогаза наружу, чтобы водитель мог дышать забортным воздухом. Несколько раз 'Мазератти' Шоу делала рывок в попытке обойти 'Хадсон' своего польского соперника, но Павла удачно копировала тактику лидера гонки, и не пускала его вперед. Да и некуда пока было обходить.

  Первая половина трассы словно бы специально состояла из коротких прямых и многочисленных поворотов с наваленными на обочинах дороги и назначенных поворотами перекрестков, пирамидами из кипованного сена. И 'Альфа Ромео' Робертса каждый раз занимала наиболее удобную полосу для обгона, словно бы дразня, но не давая соперникам обострить борьбу. Постепенно к тройке лидеров приблизилось сразу четыре машины преследователей. Единственного, кого Павла успела четко идентифицировать в зеркалах заднего обзора, был 'Майбах'. Видимо Флойд специально придумал эту тактику, чтобы сначала собрать пробку, а затем резко уйти вперед. По всей видимости, он рассчитывал, что тогда острая конкуренция преследователей между собой облегчит ему уход в недосягаемый отрыв. Трасса была обычной неширокой двухполосной шоссейной дорогой, и лишь в нескольких местах вместо канав имелась широкая гравийная обочина. И Павла, и Шоу уже по нескольку раз пытались делать рывки вплотную к обочине, но их коварный и удачливый соперник, тут же перекрывал им полосу и ускорялся. Раз за разом лидерство ускользало от них, оставляя лишь поднятое над обочиной облако пыли. Пару раз из-за таких маневров 'Мазератти' Шоу занимало позицию рядом с 'Хадсоном', с явным намерением занять второе место в тройке лидеров.

   Быстро бросив взгляд на кабину нахального фаворита, Павла успевала заметить заливающееся смехом лицо Уилбура. Тот явно потешался над уродливой противогазной маской соперника, и пытался вывести того из себя. Павле было не до смеха, поэтому она еще сильнее прижималась к лидеру, заново оттесняя Шоу на третье место. На очередном повороте слегка отстали соревнующиеся между собой преследователи. Теперь впереди догоняющей группы шел Крис Фарлоу на своей "Лагонде". Как не странно его более старая модель еще в самом начале обошла 12-ти цилиндровую сестру, и та из-за каких-то неполадок вскоре совсем сошла с дистанции. Но сейчас Павла почти не всматривалась в зеркала, готовясь к очередному рывку. Впереди за следующим поворотом ждал довольно длинный участок с широкой обочиной. Это был шанс.

  Перед гонкой Терновский вместе с армейскими механиками успели сделать главное. То, до чего у самой Павлы не дошли руки, всего за час ее университетских приключений доделали мастера Авиакорпуса. Они подсоединили к воздушному тракту сразу целую батарею баллонов 'форсажной смеси'. И хотя теперь в кабине невозможно было ехать без противогаза, но эта переделка резко повышала шансы в борьбе. Если бы Павла не использовала форсаж прямо на старте, ей пришлось бы сейчас бороться в общей толпе машин догоняющих тройку лидеров. Но пока ей везло. Повезло, прямо со старта врубив форсаж, занять вторую позицию. Повезло, что Робертс, решил поиграть, не выходя на предельные режимы гонки, которых она бы точно не выдержала. Повезло, что к середине дистанции остались неиспользованными целых четыре баллона 'веселухи'.

  Шоу видимо тоже готовился к рывку, но Павла опередила его, и сыграла тоньше, чем от нее ожидали. Почерпнув свои идеи из разных фильмов про погони, она изобразила нечто вроде серии ложных атак. Словно пылая яростью, сильно и надолго вдавив клаксон, она, завиляв по дороге, рванулась вплотную к правой обочине. Флойд, ни секунды не сомневаясь во вражеских намерениях, прижался ближе к обочине впереди соперника. Уже приготовившийся к своему рывку Шоу вынужден был сбавить обороты, потому что в опасной близости перед его капотом две машины несколько раз дернулись сначала вправо, потом влево. Но вместе с пятым рывком Павла сразу включила форсаж. И лидер гонки с ужасом увидел, что машина его ближайшего конкурента Адама Моровски, с риском протаранить его 'Альфа-Ромео', почти не смещаясь к краю шоссе, поравняла свой бампер с дверцей его машины. Невольно чуть отведя свой борт левее Робертс, уже начал ускоряться в надежде на скорости вернуть себе безопасный отрыв, но 'Терраплан' новичка как-то очень резко проскочил вперед, и в считанные секунды оторвался сразу на пять корпусов.

   Вместо радости от тактического успеха в душе Павлы все сильнее сгущалось ощущение тревоги. Сам по себе участок дороги был довольно длинным, но своими маневрами она сильно приблизилась к повороту, а скорость ее машины явно превышала разумный режим. В зеркалах она успела заметить, что оба соперника сбрасывают скорость, еще сильнее отставая от нее, и готовясь к сложному повороту. В этом месте дорога делала левую петлю малого радиуса и уходила направо. Максимальную скорость, которую машина могла держать в таком маневре, составляла около тридцати миль в час. А Павла сейчас шла к нему на скорости около семидесяти миль в час, отлично понимая, что вряд ли успеет вдвое сбросить такую скорость и удержаться на трассе...