-- Вот это другой разговор! И дай бог парням вернуться обратно в Чехию и во Францию. Я, как ты понимаешь, после тренировки эскадрильи 510-х, сразу же все силы брошу на обучение резервистов. Так что расхлебывать всю эту кашу придется уже вам с Эдуаром и Яношем.

  ***

  Поль Гали стоял перед главным редактором 'Чикаго Дейли Ньюс', яростно потрясая перед ним французской газетой.

  -- Фред, ты просто обязан отпустить меня туда!

  -- Брось Поль, сейчас не до шуток. Там и без тебя полным-полно народа. Достаточно просто перепечатать статьи европейских газет, тем более что наших ребят там нет. Да и денег на это в кассе тоже нет.

  -- Я даю голову на отсечение, что те самые 'иностранные добровольцы', которые сейчас сражаются за свободу Польши и про которые пишет 'Фигаро', и есть, в том числе и наши мальчишки!

  -- Глупости. Ты не можешь этого доказать. Хоть где-нибудь упоминаются их фамилии? К тому же у нас тут на носу освещение Сенатских слушаний, и приезд делегации из Канады...

  -- Какие, еще к дьяволу делегации?!!! В Европе война, и все наши местные 'мышиные бои' по сравнению с этим детский лепет.

  -- Прости, дружище, но газета не сможет оплатить эту поездку. Все разговор окончен!

  -- То есть ты не хочешь сорвать куш на этих новостях и поднять тираж многократно?

  -- Поль! Не испытывай мое терпение!

  Редактор промокнул лоб платком и обернулся в сторону двери, через которую как раз входила в кабинет незнакомая Полю Гали симпатичная молодая женщина.

  -- О, Кэтрин! Как хорошо, что вы зашли. Объясните вот этому фантазеру, что у нас тут серьезная новостная газета, а не литературный журнал, публикующий жизнеописания национальных героев. Да, кстати Поль, это наш новый сотрудник Кэтрин Джальван из Нью-Йорка. Кэтрин это наш неутомимый и иногда безумный Поль, поговорите с ним. А то я уже устал.

  -- Вы ведь Поль Гали?

  -- Да, это я. Но мы еще не договорили...

  -- Хватит, Поль! Не выводи меня!

  -- Простите, мистер Гали. Я хотела спросить, это ведь ваши статьи были про гонку в Лэнсинге и 'Юных Коммандос'.

  -- Да мои. Только уже несколько недель как материалов о той лиге наша газета принципиально не публикует.

  -- Не придумывай Поль, просто в номерах не было места.

  -- Не было места, Фрэд?!

  -- Гали отстань, иначе мы с тобой расстанемся врагами! Кэтрин заберите его, пожалуйста. У меня сил уже нет... Кстати, Поль! У Кэтрин есть замечательный опыт работы в зоне военного конфликта, чего, между прочим, не скажешь о тебе. Уж если кого-то посылать, то как раз ее.

  -- Простите меня, Поль. Можно вас так называть. Но у меня к вам вопрос как раз по героям той вашей статьи. Мой вопрос может вам показаться странным, но скажите тот автогонщик и парашютист Адам Моровски, он случайно не русский?

  -- Нет, дорогая Кэтрин. Тут вы немного перепутали он поляк по матери и немец по отцу. Если вы читали мои статьи, то должны были обратить внимание, что...

  -- Да, наверное... Наверное, мне просто показалось. Так бывает...

  -- Простите, показалось, что?

  -- Да, так. Фотография того Адама напомнила мне другого молодого человека. Но, видимо, я ошиблась. А что вы там говорили о поездке в Европу?

  -- Да вот, пытаюсь уговорить Фрэда, сделать сюжет о нашем земляке-добровольце защищающем Польшу от нашествия немцев.

  -- Гм. Очень странно. Тот тоже был добровольцем, правда, совсем на другом краю Земли... А вы знаете! Я, пожалуй, снова бы съездила в "поле"! Думаю, такая командировка в зону боевых действий стала бы неплохим продолжением карьеры уже в вашей газете.

  -- Кэтрин, вы с ума сошли! Не заставляйте меня так быстро пожалеть о моем приглашении!

  -- Фрэд. А вдруг Поль прав и это тот самый мальчик. Вы только представьте заголовки 'новые победы Чикагского чемпиона!'. Кстати, прочитав перед нашей с вами беседой статьи мистера Гали. Я тогда по своей инициативе общалась со Штабом Армии. Там мне сказали, что за спасение офицера на учениях, Моровский был представлен к награде 'Медаль Выдающейся Службы'. Представьте как это здорово, было бы взять с собой в Польшу еще и военного наблюдателя от штаба, и вручить из его рук награду Моровскому прямо там, практически на поле боя?!

  -- Ммм... Бред. Никто на это не пойдет.

  -- Фрэд, я даже готова оплатить нам с Полем обратные билеты. Соглашайтесь! Ну же! Кстати и с армией я тоже готова договориться.

  Даже если после этих слов в мозгу главного редактора и прошмыгнула какая-нибудь нелицеприятная для журналистки мысль о методике ее 'переговорных процессов' с Армией, то в озвученном ключе эта идея заинтриговала и его. А Поль Гали успел, как порадоваться смене настроения своего патрона, так и одновременно взгрустнуть. Взгрустнул он, ясно осознав, что найденный им неубиваемый карьерный козырь придется делить с 'зубастой нью-йоркской штучкой', которая к тому же явно рвется в 'газетные звезды', и уж точно собирается быть главной в их предстоящем командировочном альянсе...

  ***

  До конца дня ополченческая эскадрилья успела совершить еще два боевых вылета. В эти разы Розанову досталось полетать на мото-реактивном 'Девуатине'. Моровский быстро освоил 514-го, а вот капитану пришлось сильно попотеть, выслушивая резковатые комментарии юного начальства. В первом вылете Розанов летел уже в паре с Терновским, прикрывая с высоты, тяжело ползущие к цели на бреющем 7-е 'Пулавчаки'. Последних в строю осталось восемь. Кроме того 'перевертыша на взлете' еще один был сильно поврежден зенитным огнем ПВО Кольберга.

  Моровский снова вывел всю группу на цель одним ему ведомым путем вдоль северной границы Поможжя. К району Бродов группа пришла на бреющем. Поручник скомандовал всей группе 'подскок' до тысячи метров. И почти сразу отдал приказ бомбить вдоль дороги с первого захода. Мощные авиабомбы, где-то точнее, а где-то чуть хуже легли вдоль движущейся колонны вражеских войск. И почти сразу по штурмовикам ударили зенитные пулеметы и автоматические пушки зенитного прикрытия. Внезапности больше не было. Однако комэск неожиданно отдал команду на атаку звеньями с разных сторон пулеметным огнем и осколочными 'тридцатифунтовками'. Вражеские зенитчики чуть-чуть замешкались, разбирая цели. Вот этого 'чуть-чуть' как раз и хватило ополченцам для удара. Под крыльями уже дымилось несколько машин, когда Моровский снова отдал команду майору Будину уводить группу. Сам комэск вместе с капитаном Дестальяком продолжил пикировать на вражеские танки. От удачно выпущенных с крутого пикирования снарядов авиапушек загорелась даже пара танков. Пьер едва успел подбить какой-то броневик, и пару машин, как в шлемофонах пилотов раздался встревоженный голос Розанова.

  -- Сокол, это Роза. У нас 'гости'. Срочно набирайте высоту.

  -- Принял Роза. Идем к вам. Сколько их.

  -- Пока вижу восьмерку. Я, уведу их на Север в сторону от 'цыплят'.

  -- Хорошо Роза.

  -- Лео и Карел, Внимание! Это Сокол. Вашей паре довести 'цыплят' до заречья, и сразу вернуться к нам сюда с Востока на шести. Как поняли меня?

  -- Сокол, поняли, выполняем.

  Выходя из атаки на вертикаль с включенными ускорителями, Розанов вспомнил те их учебные бои в Шербуре, и в который уже раз подивился прозорливости бывшего лейтенанта Авиакорпуса. В вечереющем небе Поможжя против двух четверок 109-х пришлось биться всего двум парам французских машин ведомых иностранными добровольцами. Но судьба снова играла на стороне ополченцев. В этот раз, судя по стилю вражеских атак, против них дрались далеко не асы. Противник не спешил разбить свои четверки на пары для самостоятельной охоты, и слишком уж нервно реагировал на стремительный набор высоты мото-реактивными машинами. С высоты Розанов настороженно наблюдал на их довольно неуклюжие попытки зажать пару 514-х 'Девуатинов' Моровского и Дестальяка. 'Немцы' явно опасались удара от ушедшей наверх пары, и пока просто теряли время. А Моровский снова навязывал им свою игру, при этом не торопясь подставиться под очереди 'эрликонов'. Вот он скомандовал по радио Розанову приготовиться снимать у него 'гансов' с хвоста, и будто бы специально подставился под атаку.