Всякий раз, когда Чезаре посещал офис, он испытывал чувство удовлетворения оттого, что и он вносит свой, пусть небольшой, вклад в общее дело.

Прошло два дня с момента нападения на Эмму, но он не хотел рисковать, выходя на связь с Марко в эти дни. Было слишком много глаз, наблюдавших за ним в самых неожиданных местах. Но сегодня он решил использовать в качестве прикрытия Челесту и повез ее, прихватив Джулио, на ленч в центр города. У моста Риальто граф выскочил из катера, поручив слуге сопроводить Челесту в Золотой дворец — та выразила желание посетить его в этот день. Узнав, что граф собирается выйти у моста Риальто и бросить ее одну, Челеста рассвирепела, и ее яростные восклицания все еще звенели в ушах Чезаре, когда бесшумный лифт плавно увозил его в царство закрытых дверей и непроницаемых лиц.

Марко Кортина с радостью встретил графа в просторном кабинете, который был уже хорошо знаком Чезаре. На стенах здесь висели географические и морские карты, указывающие местоположение других офисов компании, а по углам стояли шкафы с выдвижными ящиками — все указывало на то, что это был респектабельный офис страховой компании, и ничто не обнаруживало его истинного назначения.

— Садись, — пригласил огромный мужчина, указывая Чезаре на низкое удобное кресло и наливая что-то в два бокала, один из которых он протянул графу. — Трудности?

— Я очень обеспокоен, — сказал Чезаре, смакуя напиток, оказавшийся превосходным коньяком. — Отличная выпивка!

Он принял от Марко сигару с обрезанным кончиком и, когда тот сел в кресло и закинул ноги на угол стола, продолжил:

— На девушку, которая гостит у меня в палаццо, Эмму Максвелл, два дня назад было совершено нападение на узкой улочке возле Риальто. Ее догнали двое мужчин, описания их очень туманны, но могу предположить, что это Равелли и Морено. Они ее ранили, но не опасно, хотя довольно сильно порезали плечо.

— Свиньи! — проворчал Кортина, стиснув сигару зубами. — Выродки!

— Однако главное тут в другом, — быстро сказал Чезаре. — Они вырезали на ее плече цифры: один, пять, семь.

— Один, пять, семь! — Ноги Марко со стуком упали на пол. — Но это же номер… — Его голос прервался. — Как они смогли узнать?

— Подожди, Марко, мы же догадывались, что они подбираются ко мне. Я ощущал это, хотя явно ничего не было заметно. С того момента, как пропала последняя партия товара вместе с Паоло Ферензой, мои дни были сочтены. Они не дураки, мой друг. Они где-то рядом и внимательно наблюдают. Весьма вероятно, что они мне не доверяют. Я слишком на виду.

— Но мы до сих пор не узнали, где скрывается Хасан Сиди бен Махли! — сердито воскликнул Кортина. — Если я смогу до него добраться, твоя миссия будет завершена.

— Но теперь все изменилось! — воскликнул Чезаре, ударив кулаком одной руки в ладонь другой. — Моя бабушка сделала меня уязвимым. Это невыносимая ситуация, и я, друг мой, хочу выйти из игры. Я не могу серьезно думать о браке, занимаясь этим делом, становящимся с каждым днем все более опасным.

— Успокойся, Чезаре, — сказал Марко и покачал головой. — Мы должны все хорошо продумать. Из того, что ты рассказал, становится ясно, что события забурлили, и, возможно, наш «друг» бен Махли вскоре высунет нос из берлоги.

— Хотелось бы так думать, но мне это кажется маловероятным. Кроме того, если он знает, что мы к нему подбираемся…

— Но он не знает, друг мой. — Кортина наклонился вперед. — Чезаре, с твоей легендой полицейские — самая нежелательная компания. И люди бен Махли за тобой наблюдают, чтобы в этом удостовериться. Нет, я все еще думаю, что они уверены — ты сам хочешь распорядиться грузом. Ты разве не видишь, что все указывает на это? Товар не был получен, но он и не задержан полицией, за ними не следят. А они знают, что, если бы ты захотел, их бы всех сразу же арестовали. Нет, Чезаре, нет, друг мой, они выжидают, какие шаги ты предпримешь, чтобы распорядиться этим грузом. Я убежден: бен Махли не подозревает, что мы знаем о его участии во всем этом. И если, как я надеюсь, он думает, что ты сам решил воспользоваться этим грузом, он тебя найдет, не сомневайся.

Чезаре резко вскочил на ноги.

— Неужели ты не понимаешь, Марко, что этого я теперь хочу меньше всего? Мне необходимо подумать об Эмме и Челесте. Если они один раз уже напали на Эмму, они снова могут это сделать, и есть основание думать, что во второй раз она так легко не отделается. Они предупреждали меня, Марко. Им нужен этот груз или равноценный ему!

Марко встал и начал расхаживать по комнате.

— А ты не смог бы убрать этих женщин, путающихся у тебя под ногами? Великий Боже! Все наши планы могут быть разрушены из-за двух девиц, которые тебе почему-то небезразличны! Избавься от них! Обещай жениться на этой Челесте, если нужно, но гони их прочь из палаццо!

— Это не так просто, как ты думаешь! — сердито воскликнул Чезаре. — Их пригласила моя бабушка. И только она может попросить их уехать. Какую вескую причину я могу ей указать, чтобы она это сделала? Только правда может вынудить ее так поступить.

— А это, конечно, даже не обсуждается, — проворчал Марко, размышляя. — Почему ты не воспрепятствовал их прибытию? Почему, в конце концов, позволил остаться в палаццо?

— Ты прекрасно знаешь, что я был поставлен об этом в известность в последний момент, — ответил Чезаре раздраженно.

Марко подошел к столу и, опершись на него руками, посмотрел на графа.

— Чезаре, — сказал он бесстрастно, — если девицы не уедут, для них все плохо закончится! Но тебе-то что до того? Одной женщиной больше, одной меньше! Мы слишком близки к цели, чтобы все бросить. Если они погибнут, ты же не будешь убит горем?!

Лицо Чезаре побледнело.

— Нет, Марко, я не могу на это согласиться!

— Боже мой, почему? Ей-богу, Чезаре, почему? Это совсем на тебя не похоже! Я же знаю, что с некоторыми женщинами ты обходился так дурно, что они хотели умереть, когда ты их бросал! С женщинами, которые были ради тебя готовы на все! Но ты устаешь от них и выбрасываешь, как надоевших кукол! Скажешь, я не прав?

— Все так! — Чезаре пожал широкими плечами. — Я свинья и не отрицаю этого.

Он отвернулся, подошел к окну и посмотрел на разноцветные тенты кафе, пестревшие внизу на оживленной улице. Он чувствовал, как тошнота подступает к горлу. Все, что говорил Марко, было правдой — слишком часто он заводил любовные интрижки. Но справедливости ради надо отметить, что большинство женщин, с которыми у него была физическая близость, не требовали и не ожидали ничего большего. Его положение в обществе, титул, недавнее богатство и колоссальное обаяние давали ему благоприятную возможность вести такую насыщенную жизнь, ведь он был только человек. Но он никогда не увлекался юными девушками. Для него более привлекательными всегда были женщины постарше, к тому же они имели опыт в таких делах. И вот теперь, на этом этапе своей жизни, он вдруг обнаружил, что ему невероятно трудно избавиться от воспоминаний о нежном юном податливом теле, пробудившем в нем такое волнение, которое, как думал граф, он никогда больше не сможет испытать.

Он помнил все, что касалось Эммы: зелень ее глаз, густоту мягких, шелковистых волос цвета спелой пшеницы, стройный изгиб ее юного тела и чувственные, прекрасно очерченные губы. Он презирал себя за эти мысли, но это мало помогало. Воспоминания оставались, мешая ему спать, а сознание того, что она совсем рядом, всего в нескольких ярдах от него, будоражило его чувства. Он дал себе слово никогда больше не прикасаться к Эмме, постоянно твердил, что не имеет значения, какой женственной она кажется, ведь она еще ребенок, но ему хотелось видеть ее вновь и вновь, говорить с ней, наблюдая, как ее бледные щеки покрываются очаровательным теплым румянцем. Нет, он не может позволить Марко подвергнуть ее жизнь опасности, как бы ни были важны их дела.

Чезаре повернулся к хозяину кабинета и привалился спиной к оконной раме.

— Это нехорошо, Марко, — сказал он, тяжело вздохнув. — Я не могу сделать этого.