— Все произошло так быстро! — Челеста помотала головой, словно все еще не веря в то, что случилось. — Только мы вошли в нижний холл, как какой-то человек прыгнул сзади на графа Чезаре. Я будто оцепенела, даже не могла закричать. Они боролись, но было так темно… У того человека оказался нож. В то время, как Видал… — Она задрожала. — Это было ужасно! И так бессмысленно!

— Вор! — сказала Анна уверенно, скрестив руки на своей обширной груди.

Эмма нахмурилась.

— Но в нижнем холле нет ничего, что может прельстить вора, — возразила она, вдруг вспомнив свое собственное предчувствие опасности такой реальной, нахлынувшее, когда она поднималась по лестнице.

Но если это было так и она действительно почувствовала чье-то присутствие, что же делал там тот человек? Если он простой вор, у него было достаточно времени для бегства между возвращением Эммы и приходом графа с Челестой. Все это совершенно непонятно, тем более что в холле нет ничего ценного. Значит, логично предположить, что таинственный незнакомец ждал графа Чезаре. Но зачем?

Ее мозг никак не находил ответа на эти вопросы, и она впала в отчаяние. Казалось, здесь было так много всего, что она никогда не сможет понять. И в том числе необъяснимая отлучка графа в этот полдень или, вернее, в прошлый, так как уже наступало раннее утро следующего дня.

Челеста повернулась и пристально посмотрела на Эмму своими ледяными глазами. Она уже пришла в себя и теперь решила разобраться с падчерицей. Не спеша потушив сигарету, она подняла свою шаль и сказала:

— Пойдем, Эмма, мне надо с тобой поговорить.

Девушка догадалась о чем пойдет речь. Временная передышка для нее закончилась.

— Но граф… — начала она, бросив быстрый взгляд на Анну.

— Анна известит нас, если понадобится наша помощь, — ответила Челеста. — Не так ли, Анна?

Служанка пожала широкими плечами.

— Вряд ли, мадам, — равнодушно сказала она. В ее тоне сквозила неприкрытая дерзость. — Джулио прекрасно справится сам. — Она слегка улыбнулась Эмме. — Спокойной ночи, синьорина… мадам…

Челеста в раздражении направилась к своей спальне, приняв решение уволить Анну, как только станет графиней Чезаре. Эмма безнадежно махнула рукой и последовала за мачехой. Она чувствовала себя совершенно разбитой и не ждала ничего приятного от предстоящей беседы с Челестой в этот предрассветный час. Кроме того, она очень беспокоилась о графе. Подобные раны очень опасны — в них легко занести инфекцию, и необходимы антибиотики, чтобы этого избежать. Джулио вряд ли обладает какими-либо познаниями в этой области — вот что в данный момент тревожило Эмму.

В громадной спальне Челесты уже ничто не напоминало о мрачной и торжественной атмосфере старинного палаццо. Стулья и шкафы были завалены одеждой, а туалетный столик ломился под тяжестью различной парфюмерии и косметики, которой пользовалась Челеста, чтобы продлить свою молодость, сохранить цвет лица и упругость кожи. Челеста явно нуждалась в служанке, и у нее была одна до тех пор, пока не появилась Эмма. Теперь девушке приходилось быть горничной при своей мачехе, что вполне устраивало последнюю.

— Ну! — сказала Челеста, когда дверь за ними закрылась. — Ты догадываешься, о чем я хочу с тобой поговорить, не так ли?

— Могу предположить, — тяжело вздохнула Эмма.

— Не будь такой дерзкой! Помни, что у меня достаточно возможностей превратить твою жизнь в ад, если ты вздумаешь мне противодействовать!

— О, Челеста, — воскликнула Эмма, — мне так не хотелось сидеть дома, и когда граф пригласил меня… — Голос ее дрогнул.

— Ты не должна была ждать его приглашения! — огрызнулась Челеста. — Даже не думай, что сможешь меня одурачить, Эмма! Я очень хорошо тебя знаю! Ты у меня как на ладони, и я готова побиться об заклад, что ты влюбилась в Видала!

— «Влюбилась»! — передразнила ее Эмма. — Это просто смешно!

— Еще смешнее, чем ты думаешь! — заявила Челеста, мрачно усмехнувшись. — Я знаю достаточно случаев, когда юные девушки чувствовали влечение к зрелым мужчинам гораздо старше Видала. О, я не упрекаю тебя! — Челеста достала сигарету. — Он и на меня произвел сильное впечатление. Думаю, что даже если бы он не был графом Чезаре, я все равно хотела бы выйти за него замуж. По-моему, я впервые влюбилась по-настоящему.

— Это все? — спросила Эмма и отвернулась.

— Нет, проклятье, не все! Я еще не закончила! Я хочу, чтобы ты знала: если ты опять сделаешь что-либо подобное, я найду способ унизить тебя перед всеми так, что ты пожалеешь, что вообще родилась на свет, можешь мне поверить!

— О, Челеста, — плечи Эммы поникли, — если я тебе мешаю, почему ты не найдешь какой-нибудь причины отослать меня домой? Так было бы лучше для всех.

— Нет, — покачала головой Челеста, — это невозможно. Нет никакой веской причины, которая могла бы убедить графиню. Она знает и разделяет мои надежды на этот брак. И мне кажется, она специально вызвала Антонио, чтобы разрядить обстановку. Она уверена, а я старательно поддерживаю ее веру в то, что не хочу разлучаться с моей драгоценной маленькой падчерицей. И она так же хорошо, как и я, видит, что ты обхаживаешь графа и можешь все испортить, поэтому она и предусмотрела Антонио как замену.

— Ты это серьезно?! — Эмма повернулась к Челесте, щеки ее пылали.

— Более чем! Графиня может быть и стара, но в маразм еще не впала и отлично знает о слабости графа Чезаре к противоположному полу и о готовности женщин жертвовать собой ради него… В общем, он мужчина, и этим все сказано! — она безжалостно усмехнулась. — Бедная малышка Эмма! — продолжала издеваться Челеста. — Неужели ты действительно вообразила, что такой мужчина, как граф Чезаре, может заинтересоваться тобой всерьез?!

— До чего же ты отвратительна! — воскликнула Эмма, задрожав всем телом. — Я не могу понять, что нашел в тебе мой отец, почему он в тебя влюбился?!

— Какое это теперь имеет значение? — равнодушно произнесла Челеста. — Он был одинок, а если мужчина так страдает от одиночества, он легко поддается внушению. А я могу быть очень убедительной, ты же знаешь.

— Знаю! К несчастью!

Челеста, казалось, была довольна собой. Гнев ее был излит, а злые остроты и оскорбления попали в цель. Затем, будто вспомнив вдруг инцидент в холле, она сказала:

— Теперь иди! Я больше не хочу тебя видеть. Ты начинаешь меня раздражать! И если эта тварь Анна попробует объединиться с тобой, она увидит, что нельзя недооценивать силы моего влияния здесь!

Эмма уходила от мачехи, чувствуя отвращение и унижение. Как она могла выдать свои чувства? Наверное, Челеста поняла что-то по ее поведению. После всего этого Эмма не сможет прямо смотреть в лицо графа Чезаре при встрече, да еще эти его отвратительные обвинения, которые он бросил ей на катере. Жизнь становилась такой мучительной и запутанной, что Эмма всем сердцем пожалела о своем согласии сопровождать Челесту в Италию. Она должна была прежде подумать, что ее мачеха не может измениться за одну ночь и ничего не сделает просто так из альтруистических соображений.

Эмма упала на кровать, когда робкий свет утренней зари уже подкрадывался к горизонту. Она тревожилась о том, что случилось с графом Чезаре, действительно ли Джулио должным образом позаботился о нем, был ли вызван врач. Все это ночное происшествие казалось ей каким-то нереальным. Она не слышала никакого шума, пока находилась у Челесты, но туда вообще не проникают звуки. Однако какое-то шестое чувство говорило ей, что все было сделано тайно по неизвестной ей причине. Эмма была в замешательстве. Но проведенный ею день оказался таким утомительным, что она, так и не найдя отгадки, провалилась в глубокий сон без сновидений и проснулась только в середине дня.

Весь следующий день граф Чезаре не выходил из своей комнаты, и Эмме не удалось узнать, как он себя чувствует. Вечером, пока она переодевалась к ужину, Чезаре вновь увез куда-то Челесту. Старая графиня сказала, что они ужинают с друзьями, но не упомянула о его раненой руке, а Эмме было неловко спросить об этом прямо. Графиня в тот вечер выглядела какой-то рассеянной, и ужин прошел почти в полном молчании. Когда Анна убрала со стола, графиня извинилась и сказала, что ей надо написать несколько писем. Остаток вечера Эмма провела одна в библиотеке.