— Многое изменилось, — ответил Йама. Он ожидал, что, встретив убийцу своего отца, почувствует приступ бешеной ярости, но не ощутил ничего, даже презрения. Тем не менее руки его дрожали, он сложил их и постарался ответить префекту Корину самым твердым взглядом, на который был только способен.
— Все чисто, — сказала Тамора, — но не позволяй им подходить ближе. Пусть только попробуют, я сверну им шеи. — Она сверкнула глазами на спутников префекта Корина, но они смотрели сквозь нее, словно ее здесь и не было.
— У твоей спутницы не самая лучшая репутация, — проговорил префект Корин, — но она, как я понимаю, пытается бравадой компенсировать некоторый недостаток квалификации. — Тут он взглянул на Элифаса. — У этого человека тоже имеется определенная репутация. Куда он тебя ведет? Что у него на уме? Ты не в своей стихии сейчас, Элифас. Тебе следовало бы продолжать свои делишки с будущими вдовами, которым требуются неподдающиеся обнаружению яды.
Элифас отвечал с большим достоинством:
— Я не знаю тебя, господин, но вижу, что завистники нашептали клевету в твои уши.
— Я ничуть не сожалею о том, что сделал с твоими машинами, — обратился к префекту Корину Йама. — Знай, я уничтожу любую, которую ты пошлешь против меня. И знай, что я не стану тебе служить.
Префект Корин ответил:
— Ну, машин у нас хватит. Считай это проверкой. Чем больше ты сопротивляешься, тем больше мы о тебе узнаем. Ты будешь убегать, мы преследовать. Если ты явился сюда, надеясь, что я позволю тебе беспрепятственно продолжить путь, то должен тебя разочаровать. Смирись, мальчик. Река широка, но не бесконечна. Чем дальше ты продвигаешься, тем ближе оказываешься к театру военных действий, где под командованием Департамента находятся миллионы людей. От всех ты не спрячешься и все машины не победишь. Я многое могу тебе предложить, для того я сюда и пришел. Мы не хотим тебя потерять.
Усилием воли Йама стряхнул с себя обаяние взгляда префекта Корина и спросил:
— Как идет война между Департаментами во Дворце Человеческой Памяти?
— Мы победим.
— А может, и нет, раз не победили до сих пор.
— Что ты будешь делать, если не станешь служить нам? Ты веришь этому Элифасу и его безумным рассказам? Будешь пророчествовать низшим расам, как ты делал это на крыше Дворца? Не торопись отвечать. Мне не хотелось бы обвинять тебя в ереси против Хранителей.
— Я просто ищу свой народ, ничего больше. И я не верю, что ты служишь Хранителям. Ты даже Департаменту не служишь. У тебя собственные цели.
— Тебя ведь воспитали в традициях Департамента, и ты должен знать, что мы являемся на свет, чтобы служить людям, а не собственным интересам. Кстати, я огорчен известием о смерти твоего отца. Он был хорошим слугой, но слабым человеком, слишком приверженным традициям, которые пережили свой смысл. Ему не следовало во все это вмешиваться.
— Йама, я заставлю их уйти, только подай знак! — гневно воскликнула Тамора.
— Я должен выслушать, что он предлагает, — ответил ей Йама. Руки у него по-прежнему дрожали, но в душе он был абсолютно спокоен. Вокруг водяной арены снова начинали собираться зрители. Тело побежденного убрали, воду очистили.
Префект Корин пожал плечами:
— Я не стану ничего говорить. Возможно, я считаю, Йамаманама, что ты уже принял решение.
— Но наверняка ты знать не можешь, потому и пришел сюда.
— Ты смеешь предполагать… — Впервые самообладание изменило префекту Корину. Он провел пальцем по вертикальной белой полосе, которая разделяла его заросшую черной бородой щеку. — Ты слишком много на себя берешь. Надо быть деликатней, мальчик. Но вот что я тебе скажу. Мы не будем требовать, чтобы ты сражался. Мы только хотим обследовать тебя, чтобы понять, как ты управляешь машинами. А когда мы это поймем, что ж, ты сможешь делать все, что душе угодно. Ты хочешь понять, зачем и откуда явился в этот мир? В твоем распоряжении будут все ресурсы Департамента. Тебя вне всяких условностей введут в высшие круги наших комитетов. Если ты хочешь помогать низшим расам, пожалуйста, только действуй в рамках существующих структур власти. Иначе ты впустую растратишь весь свой потенциал. Как ты можешь отвергать подобные предложения? Из одной только гордыни?
— Вы хотите вознести меня до положения, которого я не заслуживаю, чтобы Департамент Туземных Проблем получил не заслуженную им власть. Департамент существует, чтобы служить тем, кого ты называешь низшими расами. Вероятно, будет лучше, если Департамент займется собственными пороками, прежде чем искоренять чужие.
— Ох, Йамаманама. Я восхищаюсь твоей уверенностью. Но все же подумай над моими словами. Не стоит спешить. Твой капитан ждет пассажира, хотя тому, пожалуй, не стоило бы путешествовать в твоей компании, если ты все же решишь продолжить путь.
Снова зазвучал гонг. Префект Корин обернулся к арене и сказал:
— Посмотрим следующий бой. Думаю, это тебя развлечет. А пока будешь смотреть, подумай о моих предложениях.
— Здесь это самое гнусное зрелище, — с внезапной яростью страстно произнес Элифас.
По обе стороны бассейна двое мужчин сидели в таких же корзинках, что и старик, судивший первую схватку. Лица их скрывались под масками, а на руках были перчатки. От кресел в воду тянулись тонкие провода. Толпа вокруг арены все уплотнялась, а они спокойно сидели, словно не слыша высокого звона голосов и перестука фишек. На этот раз сетку не опускали. Вдруг, без всякого предупреждения в бассейне возникли два котика. Две тени спокойно ходили в воде и так же спокойно над ними сидели двое мужчин.
Йама спросил Элифаса, в чем смысл предстоящей схватки, но Элифас только буркнул, что Йама все сам скоро увидит.
— Нам надо уходить, — настойчиво шептал он. — Все это — извращения древних знаний.
Тут вмешался префект Корин:
— Знание похоже на власть. Оно эффективно, только когда им пользуются. Ты не желаешь использовать свою власть, Йамаманама. Потому-то мы и победим, а ты проиграешь.
В воздухе снова разнесся звук гонга. Люди в корзинах перед ареной стали крутиться и извиваться. Котики бросились друг на друга и в первый раз промахнулись. Один врезался своим тупым носом в стену бассейна, а другой неуклюже перевернулся и устремился на противника, плавником со стальной шпорой он пробил ему брюхо, но снова пролетел мимо.
Йама проследил за тонкими проводами, которые волочились за каждым из котиков, и понял, что происходит. Котики были живыми марионетками, которыми управляли люди в перчатках и масках точно так же, как Нергаль командовал пауками.
В приступе гнева и отвращения он перехватил контроль. Котики пронеслись мимо друг друга и врезались в противоположные стороны бассейна. От удара оба мгновенно погибли. Обоих операторов выбросило из подвесных кресел. Один повис на своей перевязи, а второй кувыркнулся и полетел в воду. Йама упал на Тамору, ослепленный обратным током, в глазах мелькали красные и черные молнии.
Половина зрителей рванулась к ограждению посмотреть, что случилось, другие пытались убраться прочь. Начались драки. Чудовищно толстая женщина, стоя в самом центре столпотворения, непрерывно вопила с удивительной силой.
Йама вырвался из рук Таморы и стал быстро спускаться по ступенькам. Один из людей префекта Корина попробовал его остановить, но Тамора ударила его под колено и он полетел вниз мимо Йамы. Он швырнул на пол фишки, которые ему вручила мамаша Дракониха, люди кинулись их подбирать, Йама нырнул под экран и понесся сквозь лабиринты игральных столов, переворачивая их на ходу. Его переполнили гнев и страх. В глазах мелькали красные и черные вспышки. То, что сидело в нем, снова вернулось, и он был беспомощным пассажиром внутри собственного «я».
Теперь здание казалось прозрачным, Йама четко видел все места, где трудились машины. Вверху ослепительно яркими вспышками взрывались тучи крохотных машин-шпионов, они падали на игроков, на столы, начались сотни мелких пожаров. Паника все росла. Йаму подхватила и понесла толпа людей, обуреваемых общей мыслью: скорее выбраться наружу, пока пожар не охватил все здание. Тело само знало, что делать. Оно изо всех сил старалось удержаться на ногах, ибо один неверный шаг — и тебя растопчут. Один из одетых в черное телохранителей мамаши Драконихи протиснулся через толпу и потянулся, чтобы схватить Йаму, но тот увидел над его головой машину и совершил нечто ужасное…
