Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Комитет Общественной Безопасности преобразил Департамент Туземных Проблем, создав из косного сообщества чиновников и их полуавтократичных начальников гнездо радикально настроенных деятелей, которые присвоили себе право утверждать, что сражаются за каждую душу в Слиянии. Комитет заявил, что в борьбе все равны, так что самый мелкий клерк ощущал, что его вклад так же важен, как и военные подвиги великого военачальника. Иногда Коронетис с гордо сверкающими глазами рассуждал о преимуществах организации своего Департамента, о его прекрасных достижениях, о райской жизни, которую он устроит, когда разобьет еретиков и объединит Слияние.

Йама предпочитал слушать о войне. Патрули, рассекающие просторы травяных равнин, так и не встретившие врага, бивуаки среди висячих корней громадных деревьев в девственных лесах среди бесчисленных болот, схемы наступлений и отмирающий язык жестов, которым они пользовались вблизи врага. Более чем когда-либо он стремился попасть на войну простым наемником или офицером в отряде копейщиков. Оказаться в низовьях. Затеряться на войне.

Йама допускал, что эти посещения были частью допросов, но ему было все равно. Он с нетерпением ждал, когда поздно ночью раздастся поскребывание в дверь, он отзовется и пригласит старика войти. И хотя Йама был пленником, а Коронетис его сторожил, оба они поддерживали иллюзию того, что Йама хозяин, а Коронетис — его гость. Коронетис, прежде чем отпереть дверь, всегда дожидался приглашения, и оба никак не. комментировали тот факт, что, войдя, стражник всегда запирал замок изнутри. Вежливый отказ Йамы спорить по поводу пропагандистских утверждений Коронетиса тоже был частью этих иллюзорных отношений, кроме того, Йама подозревал, что любое его слово, порочащее Департамент Туземных Проблем или Комитет Общественной Безопасности, будет использовано против него. И в те ночи, когда никто ни скребся в его дверь, Йама чувствовал себя разочарованным. Он почти свыкся с монотонным течением дней своего заключения, как вдруг все переменилось.

11. ТЫ — ЧУДОВИЩЕ

Йама возвращался в свою келью после очередного выполнения тестов. Два стражника шли чуть-чуть впереди, два — сзади. Руки его были связаны полоской пластика, а узел устроен так, что он затягивался туже, если пленник пытался его снять. Йама научился сгибать руки и давать отдых кистям на v груди, словно в молитве, так чтобы они шевелились как можно меньше. Коронетис объяснил ему, что если такую повязку держать слишком долго, она может даже отрезать руки.

Коридор освещался только люминесцирующими палочками в руках охранников. Йама двигался в колпаке тусклого зеленого света, а впереди и позади него смыкалась темнота. Через каждые десять шагов им попадалась пара дверей напротив друг друга. Дверями служили плотные зернистые плиты из белого пластика. Глубоко утопленные в оплавленный скальный грунт стен, они были неразличимы, как ячейки пчелиных сот.

Йама размышлял о тестах. В последние несколько дней, когда он двигал светлячками, на него надевали металлический шлем. Сами светлячки от этого тоже менялись. Они начинали медленнее реагировать на его команды, их маленькие мозги оказывались окутаны петлями и узлами ложной логики, которые ему приходилось расплетать, чтобы они снова начинали ему повиноваться. Те, кто его исследовал, пытались нащупать пределы его возможностей, а сам Йама начинал беспокоиться, что же произойдет, когда эти пределы будут достигнуты.

Неожиданно две двери по обе стороны коридора распахнулись. Слева выскочили трое молодых людей и двое справа. Закинув на плечи дубинки, они дико орали. Предводитель метнул наточенную звезду на короткой цепи. Йама нырнул и толкнул нападавшего в плечо. Тот отлетел к стене, а Йама ударом головы разбил ему нос. Тут кто-то дернул Йаму за ногу. Стараясь удержаться на ногах. Йама взмахнул руками, и змея на его запястьях затянулась туже. Он затылком стукнулся об пол. Двое из атаковавших стали избивать Йаму ногами, а остальные дрались с охраной.

Йама пригнул голову к груди и сжался, как мог. Тут не было машин, чтобы защитить его от убийц. У бандитов, как и у стражников, не было светлячков, но его спасла их собственная нерасторопность. Чтобы основательно поработать дубинками, было слишком мало места, ноги в обуви с мягкой подошвой скорее наносили царапины, а не ломали кости. Тут на Йаму повалился кто-то тяжелый, и это спасло его от самых страшных ударов, а потом стражник выстрелил из пистолета, и нападавшие кинулись наутек.

Двое охранников подняли Йаму на ноги. Оказалось, что на него упал Коронетис. Рубашка на старике порвалась и намокла от крови. Один из охранников стал возле него на колени, а двое других потащили Йаму прочь. Путы на запястьях змеей впивались в тело, кисти совсем онемели.

Стражники не пожелали отвечать на его вопросы. Они сняли с него пластиковую петлю и оставили одного в келье. Йама стал массировать кисти. Пальцы у него потеряли чувствительность, побелели и распухли, став вдвое толще. Когда кровь снова побежала по жилам, жгучая боль пронзила руки, Йама счел это добрым знаком. Грудь ныла при каждом вдохе, но не сильно, и Йама решил, что ребра остались целы. Он прикусил язык, а на голове обнаружилось несколько ссадин. Рубашка настолько пропиталась кровью, что липла к коже. Йама ее стянул и пробежал пальцами по бокам и спине: несколько царапин и все, серьезных ран не было. Тогда он догадался, что это кровь Коронетиса.

Он сполоснул рот и Начал мыться, но тут явились два стражника. Они все еще не отвечали ни на какие вопросы, а снова пристроили петлю на его руки и вывели из кельи. В коридоре, как всегда, было пусто. Его провели через большой зал, тесно уставленный множеством столов. Зал выглядел так, словно он опустел лишь несколько мгновений назад: перья брошены на середине предложений, на табличках мерцают ряды иероглифов, кругом стоят чашки с недопитым чаем. В дальнем конце помещения ждали еще стражники. На голову Йамы накинули капюшон, и вынужденная прогулка возобновилась. В какой-то момент его вывели наружу — тело окутал холодный воздух, — а вскоре с него сняли капюшон и петлю с рук. Обернувшись, он успел увидеть, как захлопнулась дверь. Все это случилось меньше чем через час после нападения.

Комната была раза в четыре больше его кельи, а казалась еще просторнее — мебели, кроме узкой кровати, не было никакой. Оплавленная скальная порода стен блестела как стекло, утрамбованная земля служила полом. Комната имела яйцеобразную форму, а в узком ее конце располагался застекленный иллюминатор, через который потоком врывался солнечный свет.

Он обнаружил кран, оттуда едва сочилась ржавая ледяная вода, снял брюки и, как сумел, смыл со своего израненного тела кровь Коронетиса. На зачехленном полосатом матрасе лежало серое одеяло, Йама накинул его на плечи, встал на колени у окна и долго смотрел на синее небо. Прижав исцарапанное лицо к холодному стеклу, он мог увидеть кусочек крутого горного склона, усеянного мешаниной черных скал. Чахлые деревья цеплялись корнями за камни, протягивая ветки в одну сторону. В округлость окна бился ветер, временами туда-сюда проносились птицы, ныряя и поднимаясь в воздушных потоках над хребтом каменистой осыпи.

Йама обломал ногти, пытаясь открыть стекло, но оно было глубоко утоплено в гладкой поверхности скалы. Оно не разбилось и не треснуло, даже когда он стал бить в него ногой — в результате только оцарапал пятку. Он начал подкапывать плотно утрамбованную землю у нижнего оконного отверстия, когда дверь распахнулась и в комнату вошел врач в сопровождении двух стражников. Хирург проверил конечности Йамы, осмотрел рот, посветил ему в глаза и ушел, не проронив ни слова. Незнакомый стражник внес ведро и бросил залитую кровью рубашку Йамы на постель, следом явился префект Корин.

Когда стражники заперли дверь снаружи, префект Корин сел на край кровати. Йама остался стоять у окна. Его очень смущало, что под тонким одеялом на нем ничего нет, он совсем голый.

— Как дела у Коронетиса? — спросил он.

30
{"b":"18882","o":1}