— Я ослеп! Я ослеп!

На плечо Йамы легла чья-то рука.

— Пойдем со мной, господин, — сказал наперсточник и бросил что-то на землю.

В тот же миг вокруг ослепших заклубились облака плотного красного дыма, который скрыл и префекта Корина, и его отряд, все еще пробиравшийся сквозь охваченную паникой толпу.

— За мной, — крикнул наперсточник. — Мы — твои друзья!

Но Йама стряхнул его руку, подобрал нож и ножны и бросился в противоположном направлении — к залитой солнечным светом группе пальм. Префект Корин вырвался из облака красного дыма, а его люди стали стрелять по солдатам в воздухе. Солдаты кружились на дисках и стреляли в ответ. Йама бежал под дождем из сбитых выстрелами листьев. Трава цеплялась ему за штаны, попугаи разлетались пестрым вихрем.

За деревьями расположился узорчатый металлический мостик, аркой выгнувшийся над узкой расселиной. Там внизу чувствовалось какое-то биение, медленное, размеренное и мощное. Перебегая мостик, Йама ступнями ощущал его пульс.

Дальше был туннель со стеклянными стенами. Он вел вдоль отвесной скалы, которая ниже переходила в гористый склон, сбегающий к пестрой мозаике города и к укрытым туманами далеким горам. Выпуклая стена покрылась тысячью трещин, а через мгновение Йама услышал пистолетный выстрел и голос префекта Корина, выкрикивающий его имя.

Йама обернулся.

В пятидесяти шагах от него стоял префект Корин и трое его людей.

— Добро пожаловать, Йамаманама, — проговорил префект Корин.

Он выглядел абсолютно бесстрастно, спокойно стоял, воткнув посох в землю. Он даже не запыхался. У одного из его людей была перевязана рука. Это был тот самый негодяй, которого Йама ранил у ворот Департамента Прорицаний.

Йама держал нож сбоку, спрятав его за ногу. Как можно спокойнее он произнес:

— Значит, вы выбрались от магистраторов.

Префект Корин дружелюбно ответил:

— И ты тоже. Ты уговорил их машины, правда? Твоему отцу следовало рассказать мне об этом трюке, ну да ладно. Так или иначе, ты здесь.

— Я не вернусь, — решительно сказал Йама и поднял нож, когда префект Корин сделал шаг вперед.

Двое его людей направили на Йаму дула своих пистолетов, третий, с забинтованной рукой, поднял арбалет.

— Мы не собираемся причинять тебе зла, — сказал префект Корин. — После всех своих приключений ты должен чувствовать усталость и смятение, но теперь ты пришел домой. Ты нашел нас согласно воле Хранителей. Нам надо о многом поговорить, тебе и мне. В городе были явления смертоносных машин, а Вещь-в-глубине разрушила Храм Черного Колодца. Ты и с ними говорил тоже?

— Вы заманили меня сюда, — сказал Йама. — Но я не пойду с вами. Я не буду служить.

— Ну конечно, будешь. Дневной рынок еще не попал под контроль нашего Департамента, но это место уже попало, ведь туннель ведет прямо к одним из ворот Департамента. Ты побежал туда, куда надо. Я так и рассчитывал. Солдаты Внутренней Гармонии здесь тебе не помогут. Пойдем со мной, и к тебе будут относиться как к тетрарху, если ты действительно можешь делать хоть половину того, о чем я догадываюсь. Пойдем со мной. Пойдем домой. Твой отец и возлюбленная, они так обрадуются, что ты отыскался, живой и здоровый.

На мгновение Йама ощутил каждую из находящихся на дневном рынке машин. Он поговорил с одной из них, затем повернулся и ударил ножом по растрескавшемуся стеклу. Вспыхнуло голубое сияние. Префект Корин закричал, швырнул посох и кинулся к Йаме, а Йама рывком бросил тело в круглое отверстие в разбитом стекле и вынырнул сквозь него на свежий воздух.

Город, отвесный склон, стена кувыркнулись перед его глазами. Потом что-то полетело ему наперерез, и он больно об него шлепнулся, даже дыхание перехватило. Это был летающий диск, который Йама украл прямо из-под ног солдата.

Одной рукой Йама держал нож и ножны, а другой ухватился за край диска. Его гладкая плоская поверхность нагрелась от быстрого движения по воздуху, Йаме жгло кожу, но он плотно прижался к диску, пока тот выполнял умопомрачительный вираж, стремительно ныряя к сгрудившейся массе крыш далеко внизу. Диск завис, едва не коснувшись плоского красного фронтона часовни. Йама кое-как приземлился, расцарапав бедро, колено и плечо и уронив нож вместе с ножнами.

Он вскочил на ноги и отряхнул руки о штаны. Рана на голове сильно ныла. Когда он ее коснулся, то пальцы оказались в крови.

Диск висел в воздухе, словно послушный пес, который ожидает команды хозяина. Йама его отпустил и он тотчас улетел, круто взмыв вверх на фоне отвесной стены монолита. На мгновение он сверкнул солнечным зайчиком и скрылся из виду.

Йама подобрал нож и сунул его в ножны. Подумав, он решил, что пролетел вниз меньше пяти фарлонгов; стеклянный туннель, из которого он выбросился, отсюда выглядел нитью не толще волоса, связывающей два черных утеса, которые сами были лишь ступенями на пути к синему небу.

Где-то там наверху находилась пещера Департамента Прорицаний. Должно быть, Тамора сейчас вовсю натаскивает мрачных рабов, готовя их для краткой и безнадежной битвы. Конечно, он может бросить и ее, и Пандараса и в одиночестве продолжить свой поиск библиотеки Департамента Хирургов и Аптекарей — того самого места, где доктор Дисмас, по его собственным словам, обнаружил архивные данные о расе, к которой принадлежит Йама. Однако он знал, что не сможет так поступить. Он поклялся помочь ей, и она поклялась помочь ему. Самое малое, что он обязан сделать, — это рассказать ей о префекте Корине и о провалившейся попытке похищения. Теперь стало вполне очевидно, что разговор, якобы подслушанный Пандарасом, был не чем иным, как хитро расставленной ловушкой с целью заманить Йаму в капкан.

Но прежде всего ему надо найти способ вернуться назад, в глубь этого горного монолита. На краю плоской крыши, за парапетом, был спуск на крытый терракотовой черепицей скат, дальше шла вереница других крыш, потом горный склон, спускающийся к долине, где в серой дымке раскинулся громадный город. Пока Йама рассматривал открывающийся перед ним вид, что-то просвистело у самого его уха, раскололо с полдюжины черепичных пластин и с воем пролетело дальше. Он тут же вспомнил о пистолетах в руках напавших на него негодяев, быстро перемахнул парапет и помчался по разогретой солнцем черепице.

В воздухе просвистела еще одна пуля, Йама бросился в сторону, споткнулся и вдруг покатился по скату, увлекая за собой небольшую лавину разболтавшихся черепичных плит. Он ухватился за самый край крыши, задыхаясь, повисел несколько мгновений, и тут черепица обвалилась.

Он упал на спину, приземлившись в густом мягком мхе и, как ни странно, даже не выронив ножны. С крыши все еще осыпалась черепица, вдребезги разбиваясь о землю. С визгом промчались какие-то мелкие животные. Серебристые обезьяны с длинными хвостами и темными кисточками на концах. Они попрыгали на уступ черного утеса в дальнем конце тенистого дворика и сели, повернув обеспокоенные и в то же время скорбные мордочки. Карликовые кедры. Их узловатые корни впиваются в черные скалы, будто ручьями разрезая усыпанный фисташковой скорлупой ровный песок. С трех сторон двор замыкали деревянные стены с изображением стилизованного глаза на фоне переплетающихся белых и красных спиралей, а четвертая была эркером.

Когда Йама встал, самая крупная из обезьян соскочила, подбежала к веревке, быстро по ней вскарабкалась и стала раскачиваться из стороны в сторону. Где-то в глубине, за арочными перекрытиями эркера раскатились звонкие удары гонга.

Йама побежал. Широкая лестница привела его из эркера в огромный сводчатый зал с резными деревянными панелями. На черном гипсовом потолке с одной стороны было изображение Галактики — белый спиральный трезубец, а с другой — символ Ока Хранителей — тугая, закрученная в обратную сторону красная спираль. Значит, это Храм латрического культа, одного из тех, которые учат, что заклинаниями, медитацией и молитвой можно вернуть миру благословение Хранителей.