Ной потянулся к кожаной коробке с корреспонденцией, которую уже рассортировала секретарша.

— В таком случае не уставайте повторять одно: мы буквально час назад обнаружили, что приглашения так и не были отосланы. Вините во всем почту, ей не привыкать.

Кортни лениво повела рукой и поднялась.

— Похоже, предстоит очередная занудная тусовка. Осточертело! Я рада, что моего имени по крайней мере в списке не будет и ты не потащишь меня на это сборище.

Ной оторвался от письма и рассеянно взглянул на сестру.

— Слоан специально упоминала о тебе. Пожалуйста, не заставляй тянуть тебя силком, Вместо того чтобы, как обычно, заупрямиться и начать препираться с братом, Кортни ошеломленно тряхнула головой и расплылась в улыбке.

— Слоан пригласила меня? Издеваешься?

— Ничуть, даю слово.

— В таком случае, похоже, делать нечего, — мученическим голосом простонала она. — Если и я откажусь, ей весь вечер будут пудрить мозги всякие жлобы.

Она бросилась к двери, но тут «же замерла:

— Ной!

— Опять ты? — нетерпеливо промычал брат.

— Почему ты делаешь все это для Слоан? И почему Картер или Эдит с Парис не позаботятся о приеме?

— Картер ведет себя как спесивый ублюдок, а Эдит трясется над каждым центом и притом слишком стара, чтобы действовать без промедления. Парис готова помочь сестре, но до вчерашнего дня не смела рта открыть и лишь теперь учится принимать собственные решения. Если она сейчас заступится за Слоан, эти два монстра в два счета ее придавят. Понимаешь, они хотели устроить все, как выражается Эдит, » подешевле «, а это означает, что здешнее общество всегда будет считать Слоан парией.

Ной снова вернулся к делам, но что-то ему мешало. Лишь через несколько минут он сообразил, что Кортни не думала уходить и с любопытством разглядывает его.

— Ну что тебе еще? — раздосадованно прошипел он — Ты объяснил, почему им все по фигу. Но не сказал, к чему тебе столько хлопот!

Вопреки всякому здравому смыслу Ной выплеснул раздражение на сестру.

— Не знаю, — коротко бросил он. — И не приставай. Наверное, пожалел Слоан. Потому что Картер, этот сноб паршивый, отзывается о Слоан как о бедной родственнице. Вот это меня и задело.

— Она и есть бедная родственница, — рассудительно заметила девочка. — И ты тоже сноб.

— Спасибо, — язвительно бросил он. — Это все, что ты можешь сказать, или у тебя есть еще идеи, столь же туманные?

— Кажется. Да, я как-то видела фильм…» Ловцы удачи «, и там богатый тип, владелец киностудии, тратит состояние на то, чтобы сделать потаскушку-блондиночку кинозвездой. И знаешь, зачем ему это понадобилось?

— Итак, зачем ему это понадобилось?

— Хотел на ней жениться, но сначала решил сделать ее достойной своего, так сказать, статуса.

— И какое отношение это имеет ко мне, черт возьми?

— Просто вспомнилось, — пожала плечами Кортни.

— Если намекаешь на то, что я собираюсь жениться на Слоан или мне не плевать на то, что о ней думают остальные, значит, твое воображение сыграло с тобой плохую шутку. Ну а теперь катись и дай мне работать.

Оставшись один. Ной дважды перечитал абзац все того же письма, бросил его на стол и откинулся на спинку кресла, сверля яростным взглядом поле васильков, невинно синевшее на импрессионистском полотне, висевшем на противоположной стене.

Сказать по правде, он сам не знал, почему все это затеял. Подобная благотворительность не в его привычках. Но сегодня вечером другие мужчины тоже познакомятся с ней, найдут очаровательной, редкостной красавицей и занятной собеседницей. Распознают те же невероятно притягательные свойства характера, всякое отсутствие самолюбования и неподдельную искренность, которые так интригуют его. Поймут, какое она сокровище. И, учитывая то, что он уже бурно ревновал и совершенно неоправданно пытался предъявить на нее права, прием окажется досадной помехой.

Он искрение не понимал, почему набросился на Картера и стал добровольным защитником Слоан. Может, потому, что давно не встречал человека, с которым ему хорошо. Хорошо и спокойно на душе. Или всему виной неоспоримая доброта, льющееся из глаз сияние, очевидное бескорыстие и отсутствие всякого преклонения перед богатством отца? Но так или иначе, а он готов оборонять ее от всего мира, включая и семейство Рейнолдсов, если, конечно, понадобится.

Спустившись вниз, Слоан едва не столкнулась с Полом, явно поджидавшим ее.

— Я хотел подвезти вас и отправиться по делам, — сообщил он, — но Парис шепнула, что все процедуры по превращению Золушек в принцесс займут целый день, поэтому я поеду один. Перед домом уже стоит» ягуар» Парис.

— Я провожу вас, — предложила Слоан, многозначительно кивнув на дверь.

Взятый напрокат седан Пола стоял чуть дальше «ягуара», и Слоан, подождав, пока они окажутся вне досягаемости, возбужденно затараторила:

— В кабинете Картера есть компьютер, подключенный к банку. Парис сказала, что я могу им воспользоваться, и дала свой пароль.

— Рано радуетесь. Он слишком осторожен, чтобы позволить дочери иметь доступ к файлам или связаться с банковскими компьютерами, — покачал головой Пол. — Кроме того, у него свой пароль.

— Знаю. Просто докладываю, что удалось разведать.

— Я хотел бы иметь копию гостевого списка, который Парис дала Мейтленду.

— Обязательно попрошу. Всегда можно сказать, что это будет прекрасным сувениром на память и заодно поможет запомнить имена приглашенных.

— Прекрасно.

Он оглянулся на звук открываемой двери.

— Парис только что вышла из дома. Кстати, если вы еще не в курсе, это Мейтленд заставил устроить прием. Я подумал, что вам захочется знать.

— Я поняла, что Картер не слишком рвался представить меня своим друзьям, но как мог Ной вынудить его, если он так уж уперся?

— Жаль, что вас там не было, когда разгорелась битва.

Вы многое бы дали, чтобы все услышать собственными ушами. Нужно сказать, Мейтленд — опасный противник.

Я был просто потрясен.

— Да, но какое дело Ною, если Картер не хотел меня показывать своим приятелям?

— Думаю, — понимающе ухмыльнулся Пол, — вы уже знаете ответ. Бедняга Мейтленд сражен наповал.

Слоан зарделась при мысли о том, что небезразлична Мейтленду и даже, вероятно, более чем, иначе тот не сумел бы переспорить Картера.

— Нас не будет целый день! — радостно провозгласила Парис, подходя к машине Пола. — Мы оттянемся по полной программе: косметичка, маникюр, педикюр, массаж и прическа. Только нужно поторопиться, нам и так сделали огромное одолжение, согласившись принять без предварительной записи.

— В таком случае едем! — воскликнул Пол, усаживаясь в машину. Отъехав на несколько кварталов, он открыл «бардачок», вынул сотовый телефон и набрал номер. Ответил его коллега, сидевший в эту минуту на причале с удочкой в руках. — Ты можешь говорить? — спросил Пол.

— Я? — негодующе отозвался фэбээровец. — При чем тут я! Это ты должен объясниться, и немедленно. Пол! Ты не сказал мне, что затеял всю операцию по собственной инициативе! И никому не объяснил, что собираешься внедриться в дом Рейнолдсов. Вчера мне звонил босс из главной конторы. Он случайно узнал обо всем и полез на стенку. Считает, что ты позволил своим личным обидам взять верх над здравым смыслом и долгом и что ты просто одержим этим делом. Я говорю серьезно, приятель, береги задницу! Это может стоить тебе карьеры, и даже если представишь улики, адвокаты Рейнолдса камня на камне от них не оставят, учитывая способ, каким ты все это добыл…

— Но я не ищу никаких доказательств, и когда они все-таки будут, окажется, что собрал их совершенно посторонний человек, — перебил Пол усталым, терпеливым тоном человека, вынужденного объяснять очевидное. — Я здесь просто как друг Слоан и не заставлял Картера приглашать дочь. А если Слоан случайно наткнется на какие-то свидетельства его вины, она, естественно, как всякий законопослушный гражданин, немедленно передаст все властям, независимо от того, буду я рядом или нет. В конце концов, она служит в полиции!