— Клер, у тебя точно все хорошо?

— Да, все прекрасно.

— Не хочу вмешиваться, но этот мальчик у вас в доме, другой, не Майкл…

— Шейн.

— Да, Шейн. Думаю, тебе следует держать его на расстоянии. Он намного старше тебя и кажется таким самоуверенным.

Вот уже чего Клер точно не хотела, так это обсуждать Шейна, чтобы не причинять себе лишней боли. Она предпочла бы разговаривать с матерью в обычном стиле — вроде как обо всем, но конкретно ни о чем, и уж конечно, не обсуждать дела в Морганвилле всерьез.

Вот только при таком подходе получалось, что им вообще не о чем говорить.

— Я буду осторожна, — все же сумела сказать Клер, но в это время заметила, что в дверном проеме стоит медсестра и машет ей рукой. — Ох! Мама, мне нужно идти. Извини. Меня ждут.

— Все нормально, дорогая. Мы тебя любим.

— Я тоже вас люблю.

Она отключилась, сунула телефон в карман, взяла рюкзак и вслед за сестрой направилась в отделение интенсивной терапии.

— Он очнулся, — сказала медсестра. — Только недолго; ему требуется отдых, и я уже вижу, что пациент трудный. — Она улыбнулась и подмигнула Клер. — Посмотрим, может, после свидания с тобой он станет покладистее. Уж постарайся облегчить мне жизнь.

Клер кивнула. Ее мутило от беспокойства и от желания оказаться возле Шейна, прикоснуться к нему, и одновременно она опасалась этой встречи. Мысль увидеть его таким была нестерпима; она не знала, что и как будет говорить. Что говорят люди, если страшатся потерять кого-то?

Он выглядел хуже, чем она себе представляла, и, по-видимому, понял это по выражению ее лица. Заворчал, на несколько мгновений закрыл глаза.

— Ну, я не умер; это уже кое-что. Хватит нам в доме одного мертвеца.

Выглядел он ужасно — бледный, почти как Майкл. От удара бейсбольной биты остался яркий синяк, и Шейн казался ужасно, непривычно хрупким, весь опутанный трубками и всякими другими штуками. Клер села в кресло рядом с приподнятой постелью, потянулась через ограждение и прикоснулась к его руке, тоже в синяках и царапинах.

Их пальцы сплелись.

— Как ты? — спросил Шейн.

— Все хорошо. Джейсон убежал… ну, потом. — На самом деле тот просто ушел, но к чему говорить об этом? — С Евой тоже все в порядке. Она была здесь, пока тебя оперировали, а потом ненадолго пошла домой, чтобы переодеться. Скоро вернется.

— Ну да, платье примадонны в таком месте… это немного чересчур, по-моему. — Он посмотрел ей в глаза. — Клер, честно, с тобой все хорошо?

— Да. Просто опасаюсь за тебя.

— Я в порядке.

— Ага — если не считать ножевой раны и внутреннего кровотечения. Да, конечно, ты крутой парень, — сказала она дрожащим голосом, чувствуя, что вот-вот расплачется.

Она не хотела плакать. Он явно предпочитал свести все к шутке и действительно выглядеть крутым — не стоило ему мешать.

Он попытался пожать плечами, но, видимо, это движение причинило ему боль, лицо исказила гримаса. Один из механизмов рядом с Клер запищал, и Шейн испустил медленный вздох.

— Господи, тут такое классное лечение. Напоминай мне почаще, что если уж быть раненым, то всерьез. Всякие пустяки — совсем не так интересно.

Чувствовалось, что он устал. Клер встала, наклонилась и легко провела пальцами по его губам.

— Тсс. Отдыхай, ладно? Хорохориться будешь с кем-нибудь другим. Это нормально — бояться или страдать. Со мной не надо притворяться.

Его глаза заблестели, а потом из них полились слезы, оставляя влажные следы в волосах.

— Черт! — прошептал он. — Извини. Я просто… испытывал чувство, будто теряю все, теряю тебя… Он хотел причинить тебе вред, а я не мог ему помешать…

— Знаю. — Она наклонилась и очень легко поцеловала его, стараясь не задеть синяков. — Знаю.

Он еще немного поплакал, и она оставалась с ним, будто щит против враждебного мира, пока он не успокоился и в конце концов не задремал. Кто-то похлопал ее по плечу — это оказалась медсестра, делавшая знак, что пора уходить. Клер высвободила руку из пальцев Шейна и вышла.

— Извини, — сказала Элен. — Ему нужно немного поспать, прежде чем настанет время делать уколы. Вернешься во второй половине дня?

— Конечно. Во сколько?

— В четыре часа.

Значит, до тех пор предстоит убить почти целый день. И что ей делать? Занятий с Мирнином нет, других инструкций от Амелии не поступило.

Была суббота, значит, никаких лекций. Просто вернуться в Стеклянный дом и сидеть там в тревоге? Ну уж нет.

Клер все еще терзалась по этому поводу, когда заметила у входа в больницу знакомую лощеную фигуру.

Что здесь делала Дженнифер, неизменная спутница Моники?

Ждала ее, по-видимому, поскольку, едва Клер вышла и направилась к стоянке такси, Дженнифер устремилась ей наперерез.

— Привет! — сказала она, заправляя за уши блестящие волосы. — Ну, как там Шейн?

— Можно подумать, тебя это волнует.

— Ну, не так чтобы очень. Просто Моника хочет знать.

— Он жив.

Такую информацию Моника способна получить и без помощи Клер, так что скрывать нечего. Клер не нравилось, что Дженнифер подошла так близко. Моника была ходячей жутью, но, по крайней мере, Первоклассной Ходячей Жутью, а в этих двух ее поклонницах проглядывало что-то жалкое и по-особому странное.

Но Дженнифер не отставала. Клер остановилась и повернулась к ней лицом. Они уже прошли половину подъездной аллеи, с неба лился яркий солнечный свет — значит, никакой вампир не подкрадется, пока ее внимание отвлечено.

— Послушай, я не хочу иметь никаких дел ни с тобой, ни с Моникой, — сказала Клер. — Мы не подруги и никогда ими не будем. Я не хочу, чтобы вы подлизывались ко мне просто потому, что я… что-то собой представляю.

Дженнифер тоже не жаждала подлизываться к ней; казалось, она полна горечи и обиды — насколько это возможно для лощеной, богатой девушки.

— Мечтать не вредно, несчастная. Мне плевать, кто твоя покровительница. Ты всего лишь выбившаяся в люди деревенщина, воображающая о себе бог знает что, и никем другим никогда не станешь. Подруги? Да я не стала бы с тобой дружить, даже если бы ты была последним живым человеком в городе.

— Если только Моника не прикажет, — язвительно заметила Клер. — Прекрасно. Значит, ты не жаждешь обменяться со мной кольцами вечной дружбы. Ну и чего ради ты сюда притащилась?

Несколько мгновений Дженнифер сверлила ее злобным взглядом, упрямым и сердитым, а потом отвела его.

— Ты ведь умная, верно? Ну, в смысле, помешана на учебе?

— А это здесь при чем?

— Ты сдала тесты по двум предметам, которые мы проходили вместе.

Клер с трудом сдержала смех.

— Хочешь, чтобы я давала тебе частные уроки?

— Нет, идиотка. Хочу узнать ответы на вопросы тестов. Послушай, я не могу заявиться домой с чем-то ниже С[27], потому что тогда покровитель заставит меня бросить университет. А я хочу проторчать здесь все четыре года, даже если потом это ничего мне не даст. Только вот беда — не секу я это экономическое дерьмо. Там одна сплошная математика, Адам Смит и ля-ля-ля. На кой хрен мне это нужно?

Она просила о помощи, и это в какой-то степени выбило Клер из колеи. Сначала Моника, теперь вот Дженнифер. Что будет дальше? Букет от Оливера?

— Не могу я дать тебе ответы на вопросы тестов, да и если бы могла, не стала бы. — Клер сделала глубокий вдох. — Послушай, может, я и пожалею об этом, но если тебе действительно требуется помощь, я могу повторить с тобой материал. Один раз. И ты заплатишь мне за это пятьдесят долларов.

Это, конечно, было верхом нахальства, но отказ Дженнифер не так уж и расстроил бы Клер.

Та надолго задумалась, а потом коротко кивнула:

— В кафе «Встреча», завтра в два часа.

Она выбрала самое безопасное время — при условии, что они не задержатся там надолго. Восторга по поводу посещения заведения Оливера Клер, конечно, не испытывала, но много ли в городе мест, куда Дженнифер согласится пойти? Да и до дома недалеко.