— А там, где сейчас вон тот торговый центр, раньше был детский сад, в который я ходила, — продолжала она, прохаживаясь по парапету то в одну, то в другую сторону.

— Значит, до того как стать ангелом, ты была человеком? — сказала Лена, у которой ёкало сердце и леденели кишки всякий раз, когда Аврора делала разворот на парапете, чтобы пойти в другую сторону.

Аврора села, обхватив колени руками.

— Была, — сказала она. — Только я не ангел, милая.

— Как же не ангел, если у тебя такие крылья? — удивилась Лена. — Если бы ты была каким-нибудь злым существом, у тебя были бы какие-нибудь мерзкие перепончатые крылья… Как у летучей мыши.

Аврора усмехнулась.

— Твои представления не соответствуют действительности, Леночка. Впрочем… Если я скажу тебе, кто я на самом деле, боюсь, ты испугаешься и оттолкнёшь меня. А ты мой единственный друг, детка.

— Неужели у тебя никого нет? — поразилась Лена. — Совсем?

— Мои родители и сестра давно умерли, — сказала Аврора. — Моя дочь выросла и вышла замуж, ей теперь не до меня. Моя подруга, которую я любила больше всех на свете, теперь внушает мне страх своим стремлением к власти. Она очень изменилась… А те, кто называет себя моими друзьями, на самом деле очень далеки от меня, и я не знаю, могу ли я действительно считать их таковыми. Я одна, детка. Лишь твоё тепло согревает мне сердце, и я тебе за это очень благодарна.

Лена подошла к ней и в порыве сочувствия погладила её по волосам. Аврора, закрыв глаза, прильнула щекой к Лениной ладони, а Лена поцеловала её в щёку и коснулась губами её жёстких ресниц и холодных гладких век — просто так, потому что у неё был в сердце кусочек чего-то тёплого и трепетного, а Аврора в этом нуждалась. За спиной Авроры расправились крылья, и она вдруг взмыла в тёмное небо. Она описывала широкие круги, поднимаясь по спирали всё выше, и Лена уже забеспокоилась, не забыла ли она про неё, но Аврора, полетав, стала снижаться и, зайдя на посадку по широкому кругу, приземлилась на крышу. Несколько мгновений она сидела, упираясь в крышу одним коленом и пальцами руки, раскинув в стороны крылья и низко нагнув голову, а потом подняла лицо, и Лена увидела, что она улыбается, а её глаза влажно блестят. Она подошла к Авроре, и та привлекла её к себе и обняла крыльями. Стоя в двойных объятиях её рук и крыльев, Лена гладила седую прядку волос на её лбу, а на ресницах Авроры повисли две крупные прозрачный капли. Лена осторожно смахнула их пальцем, а Аврора улыбнулась.

— Спасибо тебе, милая.

— Мне это чудится, или ты иногда разговариваешь сама с собой? — спросила мама.

Что Лена могла ответить? Аврора приходила, в основном, когда она была одна, но пару раз она навещала Лену вечером, когда родители были дома. Разумеется, она проскальзывала мимо них невидимкой, но в комнате у Лены они разговаривали, и родители могли что-то услышать, хотя они и старались говорить негромко.

— Нет, мама, тебе послышалось, — сказала Лена. — Я же не чокнутая, чтобы сама с собой разговаривать.

— Гм, — сказала мама.

Видимо, она сомневалась.

— Странные ты задаёшь вопросы, — сказал папа. — Могут ли люди превращаться в ангелов после смерти? Чего не знаю, того не знаю. Это ты лучше спроси у бабушки, она в вопросах религии разбирается получше нас.

Лена спросила. Бабушка ответила, что ангелы есть ангелы, а люди есть люди, и человек стать ангелом в принципе не может. Есть святые, но это тоже совсем другое.

— А почему ты спрашиваешь, Леночка?

— Да так, — сказала Лена. — Интересно.

Может ли бабушка ошибаться? С одной стороны, у неё гораздо больше опыта, потому что она уже старая, но с другой — заблуждаться может любой человек, даже пожилой. Всё это не так просто, сделала вывод Лена. Но сомнение всё-таки закралось к ней в душу. Белые крылья — признак ли это ангельской сущности?

— Я люблю тебя, Леночка, — сказала Аврора. — Вот всё, что тебе следует знать. Остальное неважно.

— Бабушка сказала, что люди не могут превращаться в ангелов, — сказала Лена.

— Разве я говорила, что я ангел? — Аврора перевернула страницу.

Сидя на подоконнике, она с карандашом в руке проверяла Ленину домашнюю работу по русскому языку.

— Дай-ка резинку, — сказала она. — У тебя неправильно подчёркнуто. Это дополнение, а не обстоятельство.

Лена принесла резинку. Аврора исправила подчёркивание, но слишком сильно нажала на карандаш, и он сломался. Точилка куда-то делась, и Лена принесла нож. Очинивая его, Аврора вздрогнула, и на страницу раскрытой тетради упала тёмная капля — не красная, а чёрная с каким-то буроватым оттенком. Лена хотела стереть её пальцем, но Аврора выхватила у неё тетрадь.

— Нет, Лена!

Она вырвала страницу с каплей и скомкала.

— Ой, зачем? — испугалась Лена.

— Перепиши всё, — сказала Аврора.

— Дай, я сначала тебе йодом помажу, — предложила Лена.

— Не нужно, — ответила Аврора, сунув пораненный палец в рот. — Перепиши всё аккуратно. У тебя почти всё правильно, только кое-что не так подчёркнуто.

Пока Лена заново переписывала упражнение, она посасывала палец. Потом Лена рассказала ей урок по истории и по географии, а математику проверять Аврора не взялась.

— У меня самой с точными науками в школе было слабовато, — сказала она. — Я гуманитарий.

— Ты училась в школе? — спросила Лена.

— Разумеется, — ответила Аврора. — И в институте. Правда, так и не окончила его.

Она замолкла, глядя в окно, поверх крыши соседнего дома. Лена тихо спросила:

— Потому что ты умерла, да?

— В каком-то смысле, — ответила Аврора непонятно.

Лена взяла нож, которым порезалась Аврора.

— У тебя какая-то кровь странная, — заметила она.

— Дай сюда. — Аврора забрала у неё нож и сунула в карман. — Я его возьму, им уже нельзя ничего резать.

— Почему? — удивилась Лена. — Если он тупой, его можно наточить.

— Не тупой, — сказала Аврора.

— А, из-за крови? — догадалась Лена. — Так его можно вымыть.

— Даже если вымыть, всё равно уже не стоит им пользоваться, — сказала Аврора. — Купите другой.

— У тебя что, кровь какая-то заразная? — нахмурилась Лена.

— Да, Леночка, заразная, — ответила Аврора глухо. — Вам с ней лучше не соприкасаться.

— У тебя что, СПИД? — шёпотом спросила Лена.

Аврора покачала головой.

— Нет… Гораздо хуже. Извини, малыш, мне пора.

Она слезла с подоконника и открыла балконную дверь.

— Подожди! — Лена кинулась за пластырем, нашла, принесла. — Надо заклеить!

А заклеивать было нечего: порез уже затянулся. Не дав изумлённой Лене времени опомниться, Аврора выскользнула через балкон.

У Лены случилось ЧП: урод и придурок Казаков бросил её ранец с учебниками в канализационный люк. И это накануне двух контрольных — по математике и по русскому! Родители были на работе, никто помочь Лене не мог. Она сидела на автобусной остановке и плакала. Если бы Аврора была здесь!

Не успела Лена о ней подумать, как услышала:

— Что случилось, солнышко?

Лена вздрогнула и подняла голову. Перед ней стояла Аврора, пронзительный декабрьский ветер трепал её волосы. Она подошла к Лене и ласково вытерла ей слёзы. Её светлые и блестящие, как льдинки, глаза пронзили Лену насквозь.

— Казаков, — пробормотала Лена. — Мой ранец…

— Пойдём, — сказала Аврора.

Через пять минут они стояли возле открытого люка. Аврора сняла свой плащ и вручила Лене:

— Подержи-ка.

Она спустилась в люк, а Лена поразилась: как она не мёрзнет в тонком кожаном плаще в декабре месяце? Через три секунды на накатанную снежную корку рядом с люком упал Ленин ранец, а потом вылезла Аврора. Отряхнувшись, она сказала:

— Всё нормально, он даже не подмок. Застрял между трубами.

Счастливая Лена схватила свой ранец, а Аврора, улыбаясь, надела плащ.