Дункан включил монитор, придвинул поближе клавиатуру и собрался хоть сейчас заняться делами, но хлопнула дверь мастерской на первом этаже, раздались быстрые шаги — и в кабинет вошла Тесса. Дункан словно преобразился. Мгновенно исчезло озабоченное выражение лица, и он весело сказал:

— О, ты уже вернулась! Ну как все прошло?

— Спасибо, все хорошо.

Она выглядела не так хорошо, как хотелось бы. Глаза потерянного ребенка, тихий голос и походка какая-то шаткая и неуверенная.

— Что с тобой, моя девочка? — нежно спросил Дункан и, поднявшись из-за компьютера, подошел к ней.

Глядя на ее состояние, ему начало казаться, что… Он начал подозревать самое худшее. Такой Дункан ее помнил тогда, когда в последний раз приезжал Конан; когда ему, Дункану в последний раз пришлось драться. Тогда… Об этом не хотелось даже вспоминать. И вот теперь новый противник и…

— Ну, ты понимаешь, — прервала его размышления Тесса, которая бегала по кабинету и нервно ломала руки, — я не знаю. То ли я люблю эту скульптуру… То ли я терпеть ее не могу!

«Слава богу», — успокоился не на шутку разволновавшийся было Мак-Лауд.

А Тесса продолжала изливать душу:

— Да, и факт остается фактом. По-моему, это моя лучшая работа. Даже не верю, что я выиграла конкурс.

Мак-Лауд поймал ее в объятия и принялся утешать:

— Ты заслужила это…

Он гладил ее по голове, как маленькую девочку, и рассказывал, как она много работала, как мечтала об этом всю жизнь и теперь, дескать, она просто страшно устала. Постепенно Тесса успокоилась, притихла и перестала нервничать. Потом он вернулся за свой письменный стол и вновь собрался включить компьютер. Но Тесса пододвинула поближе стул, уселась на него и спросила:

— Ты звонил в полицию по поводу Ребекки?

Дункан тяжело вздохнул и тихо сказал:

— Я думаю, что это не она убила этого парня.

— Да-а? — недоверчиво протянула Тесса и, облокотившись щекой на крепко сжатый кулачок, принялась рассматривать Дункана. — Интересно, в какой части твоего четырехсотлетнего мозга возникла эта гениальная мысль?

Но Мак-Лауд не отреагировал на шутку и так же серьезно, как и ранее, продолжал:

— Тесса, мне кажется, что здесь замешан Райнхардт.

— Я рада, что ты так по-джентльменски относишься к женщинам. Но здесь вопрос касается не женщин, а зла. А зло не является монопольным товаром мужчин.

Дункан хотел еще что-то сказать ей в ответ, но не успел. Позвонил телефон и ему пришлось взять трубку и разговаривать.

— Алло, — послушав несколько секунд, он изменился в лице. — Да?! Понятно. Мы сейчас приедем.

Тесса поднялась было с табурета, сообразив, что продолжить разговор не удастся, и медленно направилась к двери, но услышав последнюю фразу, она обернулась и беспокойно посмотрела на Мак-Лауда. Он опустил трубку на аппарат и проговорил, стараясь не смотреть ей в глаза:

— Тесса, мне позвонили из муниципалитета. Говорят, что-то случилось с твоей скульптурой.

Изменившись в лице, Тесса всплеснула руками и, ни слова не говоря, бросилась вниз по лестнице.

Всю дорогу, пока Дункан гнал машину к городскому парку, Тесса не произнесла ни звука. Пристально следя за дорогой, она теребила прядь растрепавшихся волос и дрожала.

Дункану на мгновение показалось, что она сейчас переживает за эти куски почти бесформенного на его взгляд гипса так, словно это были ее дети. Но он тут же понял, что так и было. Ведь в ее жизни не существовало ничего, кроме него и этих штук. Это была часть ее души и вдруг он понял, что тоже бесконечно волнуется и переживает из-за этих странных скульптур. Они вдруг показались ему прекрасными и единственными во всем мире.

Мак-Лауд остановил машину на дорожке в пятидесяти ярдах от лужайки, на которой располагалась скульптурная группа. Тесса мигом распахнула дверцу и пулей вылетела из машины. Увидев, что все скульптуры на месте и ничего не разрушено, она на мгновение остановилась, но потом вновь сорвалась с места и побежала прямо по траве, через газон, расталкивая собравшихся поблизости зевак. Дункан еле поспевал за ней.

Не добегая двух шагов до постамента, она остановилась, а затем резко повернулась к Мак-Лауду:

— Ты только посмотри! Посмотри! — возмущенно сказала она. — Что значат эти цифры?

Только сейчас Дункан смог отдышаться и рассмотреть, что же произошло со скульптурами. Постаменты и сами изваяния были перепачканы краской. Сплошь от земли до самого верха на гипсе красовались корявые цифры "3", "2", "1", наспех нарисованные аэрозольной жидкостью. Разноцветная краска стекала вниз и, смешиваясь, образовывала грязные омерзительные пятна.

На глазах Тессы появились слезы. Она забегала вокруг постаментов, всплеснула руками и снова закричала дрожащим голосом:

— Дункан, что значат эти цифры?

Стараясь сохранять спокойствие и не поддаваться панике, Дункан ответил:

— Это убывающий цифровой ряд. Видишь, везде цифры идут строго по порядку и всегда остается «один».

— Это что, визитная карточка твоей сумасшедшей девушки? Она что — снова хочет с тобой встретиться?

— По-моему, это не почерк девочки, — резко ответил на ее незаслуженную колкость Мак-Лауд. — Скорее всего, это записка от Райнхардта. Наверное, он хочет со мной встретиться. Или он и Ребекка заодно.

Но Тессу ничем уже нельзя было остановить. Она орала, словно в нее вселился дьявол:

— Но ведь ты его не почувствовал! — лицо ее стало красным от напряжения, из глаз лились слезы, такой Дункан ее ни разу в жизни не видел. — Ты даже не ощутил его присутствия… Неужели же это он?..

— Я не знаю! — не выдержав вида этой страшной истерики, тоже закричал Дункан.

И вдруг она замолчала, вся как-то сжалась, словно испугалась чего-то грозного и невидимого. Он тоже больше не кричал. Молча и неподвижно они простояли возле изуродованных скульптур минут пять, а после этого бросились друг другу в объятия, а потом еще долго стояли на лужайке и смотрели на изваяния.

— Пойми, дорогая, — говорил Дункан, — он где-то совсем недалеко и приближается с каждой минутой. Мы не должны поддаваться панике и ссориться. Ему только это и нужно. Пойми.

— Да, да, конечно, мы не будем ссориться… Я починю их. В конце концов, здесь не так уж много работы. И не стоит огорчаться из-за одного сумасшедшего, который хочет нам все испортить.

— Конечно, милая!..

Тишину городского парка оборвал треск мотоциклетных двигателей. На дорожку возле лужайки, где красовалась композиция, выехали два полицейских мотоцикла и, остановившись возле «лендровера» Дункана, принялись ожидать, когда с противоположной стороны дорожки к ним подъедет патрульная машина.

Она остановилась нос в нос напротив «лендровера» и из нее вышел уже знакомый Дункану и Тессе темнокожий комиссар. Парни в форме слезли с мотоциклов и подошли к начальству, сжимая под мышками белоснежные сферы шлемов и приготовившись запомнить поручения.

«Принесла нелегкая», — мелькнуло в голове Дункана.

Полисмены козырнули и направились к стоящим на газонах зевакам, а сам комиссар приблизился к Дункану и Тессе, все еще стоявшим возле постаментов.

— Сержант Бэнет, — представился он, поднимая в приветствии шляпу.

— Мы с вами уже знакомы, — как-то брезгливо произнесла Тесса.

Очевидно, ей сейчас было неприятно присутствие любого постороннего человека, который не смог бы прочувствовать всю глубину ее горя, а в лучшем случае смог бы только пожалеть ее. Но полицейский, словно не заметив ее состояния, спросил:

— Вы догадываетесь, кто мог сделать это?

Тесса замялась, но все же довольно четко ответила:

— Нет.

— Вы знаете, — принялся утешать женщину-скульптора полицейский, — такое случалось и раньше. И даже с великими. А с вами это первый такой случай?

— Да, — тихонько, как будто издалека отозвалась Тесса.

По лицу копа было видно, что ему от души жаль молодую ваятельницу и он сам понимает неуместность своих расспросов и то, какую боль он сейчас причиняет ими, но это был его долг, и он продолжал: