– А в бизнесе отца не захотели работать? – спросил Чистов. – Ему разве не нужны свои люди, к тому же – знающие русский?

– Я, вообще-то, ветеринар, – ответила Марина. – И хотела бы работать только с животными. Ну а если это невозможно – то где угодно, кроме как у родственников. Ваши дети с вами работают?

– Нет, – честно ответил Чистов.

И все же ему было кое-что непонятно.

– Марина, я не против вас взять, но если вы хотите работать в ветеринарии и материальные проблемы у вас не стоят, то зачем вам рекламно-производственная фирма?

– На самом деле все без загадок, – как-то утомленно объяснила девушка – видно, эта тема ее давно достала. – И отец, и Иван против любой моей работы. А против работы со зверьем – особенно. У них есть на то причины.

Поскольку раскрывать причины она не стала, то Чистов не стал и допытываться.

– Хорошо, – наконец сказал он. – Есть у меня идея. Мы поставляем довольно много сувенирной и канцелярской продукции из Европы. Если вы найдете замещающую китайскую – не худшего качества и дешевле, – то вот она и ваша работа.

– Думаю – смогу, – просто ответила она.

А потом так же просто задала ошеломивший Чистова вопрос:

– А можно поинтересоваться: вы и вправду согласились махнуться с Иваном женами?

У него перехватило горло.

Несколько секунд Владимир Сергеевич просидел, можно сказать, с открытым ртом. Потом, придя в себя, кратко ответил:

– Нет.

– А он предлагал?

Чистов, подумав мгновение, ответил честно:

– Прямо – нет.

– Значит, косвенно все же предлагал, – усмехнулась Ли Джу. Теперь она вовсе не была похожа на старшеклассницу. – А вы ему в морду дали? – продолжила она свой более чем странный допрос.

– Нет. – Чистов уже снова был в форме.

– Почему? На труса вы не похожи.

– Спасибо и на этом, – невесело усмехнулся Владимир. И, собравшись духом, ответил на главный вопрос: – Если твоя женщина без принуждения выбрала другого, какой смысл этого другого бить? Вы же не собираетесь мстить Кате?

– Я как раз размышляю на эту тему, – спокойно сказала та, глядя своим непроницаемым взором прямо в широко раскрытые глаза Чистова.

И более не сказав ничего, лишь договорившись о дате начала работы и вежливо попрощавшись, через пару минут ушла. Даже не спросив о предполагаемой заработной плате.

Чистов задумался.

Девушка его заинтересовала. С самого начала. А уж от завершающей части беседы его пульс до сих пор полностью не восстановился.

Да и как сотрудница точно устраивает, особенно с учетом того, что ее зарплату и бонусы будет возмещать Басаргин.

Самый же главный плюс был в том, что заполнявшая его до момента встречи тоска заметно ослабла. И это внушало надежду, что со временем в самом деле может стать легче.

Главное – поменьше думать о Катерине. Что ушло, того не воротишь – вот основная мудрость его теперешней жизни.

Несомненно, Чистов принял правильное решение.

Но, как это с людьми часто случается, приняв правильное решение, он тут же совершил неправильное действие.

Почти машинально набрав Катин номер, Чистов, вместо того чтобы сбросить звонок, дождался ее ответа.

– Алло?

– Это я, Кать, – тихо сказал Владимир.

– У тебя все в порядке? – спросила она. Конечно, ей было тревожно за бывшего мужа: если он обеспечивал ей тыл, то она ему – все остальное.

– Да, – не знал, что сказать, Чистов. – Жена Ивана приходила.

– Нашли ей работу?

– Оказалось, она знает китайский и имеет серьезные контакты в Гуанчжоу.

– Вот это да! – радостно удивилась Катерина. – Да вы удвоите прибыль, когда сами начнете все возить, тем более – из Китая. А качество там вполне достойное, нужны только правильные партнеры.

– Ну да, – согласился Чистов. И, чтоб не молчать – вешать трубку совсем не хотелось, – спросил: – Из детей никто не звонил?

– Майка только. Еще утром, дома. Разве я тебе не сказала?

– Нет.

– Странно.

– Что дочка хотела?

– Узнать, кто ее отец, – в лоб объяснила Катерина. – Ей Басаргин звонил.

– Зачем? – разозлился Чистов. – Это вообще не его дело!

– Не факт, – устало сказала Воскобойникова. – Есть шанс, что и его тоже. Ты же в курсе. И всегда был в курсе.

– Да плевать мне на шанс! – заорал Чистов. – Она ж беременная! Ей сейчас нужен весь этот психоз?

– Беременность – естественное состояние женщины, – скучным голосом сказала Катерина. – Понервничает – успокоится. – И положила трубку.

Чистов с полминуты послушал короткие звонки и принялся набирать Майкин номер. Когда дело касалось здоровья детей, он всегда был чуточку сумасшедший, в отличие от спокойной и уверенной супруги.

К счастью, Майка ответила сразу, а то б седины у него прибавилось – каких только страшных картин в своем сознании он уже не нарисовал.

– Дочка, привет! – закричал он в трубку.

– Привет. – Она точно была не в лучшем настроении – уж что-что, а душевное состояние своих детей Чистов мог определять мгновенно.

– Ты что в печали? – взял он быка за рога.

– А с чего мне радоваться? – откровенно заплакала обычно стойкая Майка. – Вы с мамой расходитесь. Я с Сашкой – тоже. Да и чья я дочка – неизвестно.

– Моя, – сказал Чистов.

– А ты делал генный анализ?

– Мне плевать на генный анализ. – Теперь уже и папа разозлился. – Был бы рядом – дал бы тебе по башке!

Это, несомненно, была не более чем фигура речи: за все двадцать лет отцовства Чистов ни разу не дал детям ни по башке, ни даже по попе.

– Папик, был бы ты рядом… – прошептала Майка, которую, похоже, уже перестал волновать генный анализ.

– В общем, так, – принял решение Чистов. – Я сейчас к тебе вылетаю, на месте во всем разберемся. Через полсуток буду. Продержишься?

– Продержусь. – Майка реально повеселела.

И поскольку она даже не попыталась отговорить его от хлопотного путешествия, Чистов убедился, что лететь надо действительно срочно.

«Хоть и двадцать три девушке, – думал он, заказывая электронный авиабилет, – а приезд в критический момент папы сразу сделает этот момент чуть менее критическим. Да и в сорок один, наверное, так же.

К несчастью, чем мы старше, тем менее способны их защищать. А потом мы уйдем, и они останутся одни…»

В аэропорт поехал на электричке, так спокойнее, тем более что вещей с собой практически не было. Загранпаспорт лежал в бумажнике, так как обычный находился на замене по ветхости. Виза была с прошлого года и действовала еще семь месяцев. Более чем достаточно.

Сообщив Майке номер рейса, Чистов прошел контроль и направился к выходу, обозначенному в посадочном талоне.

Там, в маленьком накопителе, собралась уже изрядная толпа – Владимир с трудом нашел себе место.

Среди разношерстных путешественников выделялась многочисленная – несколько десятков человек – сплоченная группа. Старомодные черные лапсердаки до колен, черные шляпы и разноцветные, преимущественно тоже черные, бороды. Хотя в руках у многих – вполне современные ноутбуки и смартфоны.

– Хасиды, – пояснил недоумевающему Чистову более опытный пассажир. – Они этим рейсом часто летают. В Нью-Йорке у них духовный центр.

Хасиды тем временем стали в компактный полукруг, вперед вышел один из них и вслух начал читать молитву. Остальные читали про себя, иногда повторяя сказанное ведущим.

Не надо было знать древнееврейский, чтоб понять – они молились за то, что бы к мощи моторов и рассчитанной инженерами подъемной силе Всевышний добавил бы еще немножко божественного провидения.

Наверняка среди пассажиров были и атеисты. Но сколько Чистов ни всматривался в лица, не нашел ни одного, кто был бы недоволен обрядом.

Да и ему – в нималой степени не иудею – стало как-то спокойнее перелетать океан в такой богоугодной компании.