– Оз! С кораблем все в порядке?

– Все о'кей. Какие-то бродяги пытались залезть туда, но система безопасности сработала четко. Людям из службы космического порта осталось только убрать трупы. Было несколько попыток проникнуть в мои программы, с которыми я быстро разобрался. Это не более чем любители. Они не поймут, что имеют дело с компьютером, даже если споткнутся об него на улице.

– Если здешние топи ты называешь улицами…

Искусственный интеллект вздохнул:

– Меня это не особенно удивляет. Где вы находитесь? Что у вас происходит?

– Расскажу об этом позже. Похоже, нам все-таки не обойтись без Джека Рэндома, Оз. Ты говорил, что у тебя есть какой-то адрес?

– Информационное бюро «Абраксус».

Оуэн медленно покачал головой:

– Чувствуется почерк моего папаши. Он был мастером водить людей за нос. – Оуэн прервал связь и с извиняющимся видом посмотрел на Хэйзел. – Мой компьютер говорит то же самое, что и твоя подруга. Все следы ведут в «Абраксус».

– По-другому и быть не могло, – сказала Сайдер. – Но они бесплатно не работают. У тебя сохранились деньги, оставленные впрок в Мистпорте, Хэйзел? Я имею в виду то, что ты заработала, когда занималась… своей прежней деятельностью?

– Да, – мрачно взглянув на нее, ответила Хэйзел. – Я положила их в банк на подставное имя. Снять их со счета не составит труда.

– Прекрасно, – сказала Сайдер. – Тебе они очень пригодятся. Сейчас Мистпорт стал очень дорогим городом.

Она вновь спустилась с ними в бар, в котором, казалось, стало еще более людно. Шум дошел до оглушающего предела. В дальнем углу две женщины затеяли дружеский поединок на ножах, собрав вокруг себя множество болельщиков. Оуэн внимательно смотрел по сторонам, протискиваясь вслед за Сайдер и Хэйзел через толпу. Перед Сайдер толпа нехотя расступалась – хозяйка щедро раздавала улыбки и поклоны, но вдруг путь ей преградила чья-то угрожающе-огромная фигура. Бросив взгляд из-за плеча Сайдер, Оуэн сразу же схватился за рукоять меча. Человек оттолкнул Сайдер в сторону, словно малого ребенка, и со зловещей улыбкой смерил взглядом Хэйзел. На Оуэна он совершенно не обратил внимания. Толпа понемногу расступилась, образовав вокруг незнакомца и Хэйзел свободное пространство. Люди предпочитали не ссориться с вампирами…

Оуэн внимательно посмотрел на улыбающегося гиганта. Он немало слышал о вампирах, но никогда не видел их воочию. Их видели немногие, и далеко не все из очевидцев остались в живых. Вампиры были созданы учеными Империи, чтобы заменить вышедших из повиновения хэйденменов в качестве бойцов штурмовых отрядов. Киборги с планеты Хэйден оказались слишком могучими и непокорными, поэтому научная мысль Империи стала работать над новым типом воина. Ученые создали искусственный заменитель человеческой крови, насыщенный гормонами и питательными веществами, который превращал обычного человека в неукротимого бойца – мощного, стремительного, обладающего способностью к регенерации тканей. Единственной неразрешимой проблемой оказалось то, что потенциального вампира нужно было сначала умертвить, выкачать его старую кровь и заменить ее новой, искусственной, а затем вернуть его к жизни. Доля успешных экспериментов в этой области достигла семидесяти процентов, что для Империи являлось вполне приемлемым результатом.

В итоге был создан «ходячий мертвец», который не знал боли, страха или каких-либо других чувств. Его единственной потребностью был бой, лишь это давало ему подобие морального удовлетворения. Вампиры были незаменимы при проведении пыток, отличались звериной жестокостью и имели терпение покойников. Они обходились без еды и питья, но их искусственная кровь нуждалась в постоянном обновлении за счет притока свежей человеческой крови. Когда вампир припадал к неостывшему трупу своего врага и пил кровь, это производило впечатление на окружающих.

Из них сформировали мощные штурмовые отряды, отличавшиеся особым рвением, неудержимостью в атаке. Но массовое производство таких воинов оказалось чересчур дорогостоящим делом, и не без колебаний этот проект был закрыт. Однако оставшиеся в живых вампиры, алчущие сражений и крови, разбрелись по всей Империи. Они искали смерти и разрушений, порой быстро находя их, порой бесцельно блуждая по планетам. Их не любили, но охотно использовали для кровавых разборок. Имена их обрастали легендами: люди с восхищением рассказывали о бессмертных воинах, которые жаждали собственной смерти не меньше, чем гибели врага.

Оуэн находил вполне естественным, что вампир появился в Мистпорте. Сюда могло занести кого угодно. Вампир, который сейчас стоял перед ним, был двух с лишним метров роста, имел богатырское телосложение и угрожающий вид. Его кожа была практически бесцветна и, как Оуэн слышал, холодна как лед на ощупь. Лицо вампира было вытянутым и угловатым, сильно выдавались скулы и кости черепа, глаза были темными и неподвижными. На бледных губах играла странная улыбка, и тени которой не было в глазах. Весь он напоминал боксера, ждущего сигнала к началу боя. Его взгляд на мгновение задержался на Хэйзел, и Оуэн почувствовал некоторое облегчение. Вампир был очень агрессивно настроен, чувствовалось, что в нем бурлят дикие, звериные инстинкты. Оуэн перевел взгляд на Хэйзел, желая увидеть ее реакцию, и не без удивления обнаружил, что она взволнована сильнее, чем обычно.

– Хэйзел д'Арк, – сказал вампир глухим, как из могилы, голосом. – Ты вернулась ко мне.

– Да, Люциус Эббот, – презрительно ответила Хэйзел. – Среди тех, с кем я не хотела встречаться, ты всегда был на первом месте. Почему ты не совершил единственный в своей жизни порядочный поступок и не отправился к праотцам?

– Я уже прошел через это, – сказал Эббот. – Но меня снова оживили. Теперь я живу благодаря таким горячим людишкам, как ты. Не прячься от меня, Хэйзел. Ты моя и всегда будешь принадлежать мне. В моих жилах течет твоя кровь.

Оуэн незаметно подтолкнул Хэйзел:

– Что за чепуху он несет?

Улыбка Эббота стала шире.

– Разве ты не рассказала ему, Хэйзел? Разве ты не рассказала ему, что была моей «плазменной деточкой»?

«Плазменная деточка»! По спине Оуэна пробежал холодок. Он знал, что значит этот термин. Так называли тех, кто давал пить свою кровь вампирам прямо из вены. После этого между вампиром и его донором зарождалось влечение более сильное, чем плотское желание или любовь. Среди немногих извращений, находившихся в Империи под запретом, такое донорство преследовалось особенно ревностно. Вампиры сами по себе были опасны, а тут к ним прибавлялась целая армия фанатичных сообщников – поставщиков горячей крови.

Оуэн взглянул на Хэйзел с неподдельным сожалением.

– Я никогда не была его послушным щенком. Просто однажды я продала стакан своей крови на черном рынке, потому что попала в чертовски трудную ситуацию и мне позарез были нужны деньги. Его вонючие губы никогда не прикасались к моим венам, и за то, что получал, он платил по самому высшему разряду. А теперь убирайся с моей дороги, Эббот, или, клянусь, я снова загоню тебя в ту могилу, откуда тебя выкопали.

– Ты моя, Хэйзел! – Голос вампира был холоден и повелителен. – Встань на колени!

В этом голосе чувствовалась жутковатая сила – отвратительная, нечеловеческая. Каждому, кто услышал этот голос, стало не по себе, и Хэйзел тоже невольно отшатнулась назад. Она хотела вынуть из ножен меч, но ее рука слишком сильно дрожала. Несколько мужчин и женщин в толпе словно зачарованные упали на колени, другие стали пятиться назад, образовывая вокруг вампира и Хэйзел «мертвую зону».

«Однако его шутки зашли слишком далеко», – подумал Оуэн и шепотом произнес заветное слово – «спурт». Его тело наполнилось энергией, к мышцам прилила кровь. Заклинание вампира прекратило свое воздействие. Даже не глядя по сторонам, Оуэн схватил один из стоявших рядом с ним столов и запустил в Эббота. Тяжелый дубовый стол мелькнул в воздухе, словно гигантский гриб, и обрушился на голову вампира. От такого страшного удара Эббот попятился, упал на спину и через закрытое окно выпал из таверны на улицу. Во все стороны полетели осколки стекла, в помещение ворвались клочья тумана. Затаив дыхание, все ждали, что будет дальше, но вампир не появлялся.